Таббер только на миг задержал дыхание, затем раздался его голос — рев такой силы, что он перекрыл бы даже трубный глас.

— НЫНЕ ВОИСТИНУ ПРОКЛИНАЮ СУЕТНУЮ ГОРДОСТЬ ЖЕНЩИН! ИСТИННО ГОВОРЮ, ЖЕНЩИНА, ЧТО БОЛЕЕ НИКОГДА НЕ НАЙДЕШЬ ТЫ НАСЛАЖДЕНИЯ В СУЕТЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ. ВОИСТИНУ БОЛЕЕ НИКОГДА НЕ НАЙДЕШЬ ТЫ НАСЛАЖДЕНИЯ В КРАСКЕ ИЛИ ПЕСТРЫХ ОДЕЖДАХ!

Впервые за последние пять минут раздался тишайший звук со стороны группы верных последователей, которые, похоже, потеряли дар речи от безрассудной смелости Элен. Кто-то в благоговейном ужасе выдохнул:

— …Сила…

— Ну пойдем же, — понукал Эд сквозь стиснутые зубы. — Ты что, не понимаешь, что эти чокнутые могут тебя линчевать?

Он потащил ее по проходу между рядами, стараясь придать их уходу вид искреннего извинения и сохраняя при этом такой вид, будто все случившееся — лишь небольшое недоразумение. Он сомневался, что это у него получается. Элен тихо хихикала. Ему хотелось ее придушить.

Наплевательское поведение Элен переходило всякие границы. Эд всерьез задумался над тем, какие еще усилия потребуются от него для того, чтобы вступить в удачный с деловой точки зрения брак.

Перед самым выходом он бросил беглый взгляд через плечо. Слушатели сидели, как громом пораженные. Старик Таббер на возвышении, похоже, вернул себе самообладание. Он уменьшился до своих первоначальных размеров. У него снова был вид вежливого Линкольна, а лицо выражало печаль высокого сострадания.

Когда они выбрались наружу, Элен выдернула руку.

— Пошли, — хихикнула она. — Мне удалось заставить его вскипятиться, верно?

— Да уж, ты заставила его вскипятиться, возразить трудно. Давай выбираться отсюда, пока он не передумал и не решил отправить своих верных последователей за нами в погоню.

Однако Эд говорил эти слова, не веря, что от старика и горстки его последователей может исходить физическая угроза.

Со стороны маленькой палатки подбежала девушка, которая раньше представилась им как Нефертити Таббер.

— Что… Я слышала, как отец…

Элен сказала:

— Уймись, милашка. Ничего не случилось.

— Ты должна присматривать за стариком, — сказал Эд Уандер. — Он так может когда-нибудь того.

Эд окинул взглядом девушку с головы до ног. Она того стоила.

Девушка остановилась.

— Я… слышала, как он возвысил голос в гневе.

Элен зевнула.

— Ты изъясняешься почти так же цветисто, как и он, милашка. Он просто малость разозлился, только и всего.

— Но, мисс Фонтейн, отец никогда не должен терять самообладание. Ведь он — Говорящий Слово.

Элен нахмурилась.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Нефертити начала что-то говорить, но тотчас сжала губы, а ее шея порозовела.

— О, матерь божья! — засмеялась Элен. — Эта девушка краснеет! Не думаю, что я за последние несколько лет видела, чтобы кто-то покраснел.

Эд сказал:

— А все-таки, откуда вы знаете имя Элен?

Девушка не сразу ответила:

— Я… Я видела вашу фотографию в газете, мисс Фонтейн.

Они уставились на нее. Элен снова засмеялась.

— Ага, значит, пока папочка возглашает речи против косметики и моды, дочка читает светскую хронику в газетах и томится.

Краска залила щеки девушки.

— О нет… нет…

— О да, Красная Шапочка. Это уж как пить дать. — Элен повернулась к Эду Уандеру. — Пойдем отсюда, Крошка Эд.

И она направилась к машине.

Прежде чем последовать за ней, Эд посмотрел на девушку.

— Прошу прощения, что мы разволновали старика, — сказал он. — Он хорошо говорит. По крайней мере, он искренне верит в то, что говорит. Мне по работе приходилось сталкиваться с разными людьми.

У него было такое чувство, что девушка не привыкла разговаривать с мужчинами. Во всяком случае, наедине. Она опустила взгляд и произнесла:

— Я думаю, это так и есть, Эдвард Уандер.

Затем быстро повернулась и ушла в палатку.

Эд посмотрел ей вслед. Что за черт, она знала и его имя. Что ж, самодовольно пожал он плечами, это не так удивительно, как то, что она знала имя Элен. Очевидно, его передача достигла такого уровня, когда его начинают узнавать. Проклятье, если бы ему только удалось протащить ее на телевидение, уж он бы развернулся. Эд поспешил вслед за Элен.

Когда они оказались в машине, по дороге назад, Эд и Элен поменялись ролями. Теперь, когда физическая опасность, которая могла им грозить, была позади, Эд Уандер находил смешные стороны в происшествии. Зато Элен протрезвела, задумалась над подробностями и мрачным смыслом того, что случилось. В конце концов она сказала:

— Может быть, мне не следовало этого делать.

— Я не ослышался? Наша сорвиголова из высшего света, Элен Фонтейн собственной персоной, раскаивается в содеянном?

Элен попыталась хихикнуть.

— Старик в сущности приятный человек. Ты уловил этот ореол искренности?

Эд сказал нечто прямо противоположное тому, что он говорил Нефертити.

— Это обычный прием религиозных маньяков. Тебе бы стоило посмотреть кое на кого из тех, кто участвует в моей передаче. Один из них утверждал, будто видел, как совершила посадку летающая тарелка. Он подошел к ней, его взяли на борт и повезли на Юпитер. На Юпитере — надо полагать, он мог дышать тамошним воздухом, и гравитация была, как на Земле, — они научили его местной религии и велели ему отправляться на Землю и распространить учение. Они сказали, что уже несколько раз бывали на Земле и обучали человека, чтобы он распространил учение, но всякий раз посланцы искажали истину. Моисей, Иисус, Магомет и Будда были среди тех, кто переврал истинную религию — откровение юпитерианцев.

— Заткнись, ладно? — сказала Элен. — Слушать тошно. Как ты не рассмеялся этому типу прямо в лицо?

Эд чуть сильнее надавил на педаль газа.

— Об этом я и говорю. Послушать парня, так он просто выворачивал свою душу. Искренность из него так и лезла. После этой передачи пришли сотни писем от людей, которые хотели узнать больше об этой его новоявленной религии. Он упомянул, что пишет книгу. Он ее назвал «Новая Библия». Пришло по меньшей мере пятьдесят заказов, деньги прилагались. Говорю тебе, когда речь заходит о религии, люди готовы поверить, чему угодно. Чем страннее, тем больше это вызывает у них веры. Что бы ни скрывалось под названием «вера».

— Крошка Эд Уандер, мне придется поговорить с папой, чтобы он попросил Маллигэна перевести тебя обратно на утренние мыльные оперы. А то твоя передача делает из тебя циника.

— Мне больше ничего и не нужно. Я много лет добивался собственной передачи.

Ее тон изменился.

— Кроме того, ты не должен так говорить о вере. В истинной вере нет ничего плохого.

Он посмотрел на нее краем глаза.

— Что такое истинная вера?

— А, не будь таким умником. Ты знаешь, о чем я. О настоящей религии. Куда мы едем? Давай остановимся где-нибудь выпить кофе. По-моему, спор со старой бородой меня расстроил.

— Поедем в Старый Кофейный Погребок. У них там настоящие официанты. Мне нравятся настоящие официанты.

Подлинная причина была в том, что у него был кредит в Погребке у Дейва Цейса. Нельзя завести кредит в кафе-автомате. Ухаживание за Элен Фонтейн влетало в копеечку. Приходилось одеваться на ее уровне, приходилось иметь возможность по первому требованию вести ее в такие места, как Свэнк Рум. Счастье еще, что она не так уж сильно возражала против его фольксховера. Она думала, что Эд просто привязан к этой машине. Ее собственный Дженерал Форд Циклон, разумеется, был автоматическим. Несмотря на то, что это была спортивная модель. Эд сомневался, что Элен сумеет вести машину, если ей придется управлять по-настоящему.

— По-моему, я там никогда не была, — лениво сказала Элен. — Чем тебе не нравятся кафе-автоматы?

— Просто мне по душе настоящие официанты.

— О, матерь божья, я чувствую себя отвратительно. Как далеко это твое кафе? С какой стати ты вообще продолжаешь ошиваться на радио, Крошка Эд? Почему ты не займешься бизнесом, как все, кого я знаю? Тебе что, деньги совсем безразличны?