Потом Дареллу никогда не доставляло удовольствия вспоминать, что могло бы произойти, сцепись они тогда с голландцем всерьез. Когда гигант бросился в атаку, рассерженный его упорством, он стоял, изготовившись к бою. Но голландец неожиданно остановился, словно его дернули за поводок, когда раздался сердитый высокий голос девушки:

– Ян! Ян Гюнтер! Прекрати немедленно это безобразие!

Голос девушки звучал удивительно авторитетно для ее размеров. Дарелл знал, что голландские девушки обычно выглядели полнотелыми и откормленными. Эта же была крошечной, с черными, как смоль, волосами, которые выдавали испанское наследство, оставшееся с тех пор, когда Нидерландами правил испанский герцог Альба. Однако черты ее лица отличались молочной мягкостью и ярким румянцем, характерным для всех голландцев. И в сочетании с размерами фигурка ее выглядела весьма совершенной и даже несколько вызывающей.

Она решительным шагом направилась к ним через набережную; маленькая фигурка в белых шортах и открытой у ворота мужской рубашке выглядела весьма соблазнительно. У нее были длинные, сильные, красиво очерченные ноги. Темные волосы коротко по-мальчишески подстрижены. Но от сердито взъерошенной макушки до крошечных пяток было в ней что-то необычайно женственное, особенно когда она встала рядом с неуклюжим Яном Гюнтером.

– Мне очень жаль, господин Дарелл. Ян просто не понял. Я отнюдь не собиралась задерживать вас таким способом. Вы направлялись куда-то по важному делу?

– Теперь это уже не имеет значения, – вздохнул Дарелл.

– Меня зовут Тринка ван Хорн, – сказала она и протянула руку. – Можно сказать, что дядя Пит и я работали на одну компанию.

– Тринка?

Она наморщила крошечный носик.

– Очень распространенное имя, не так ли? Катринка ван Хорн. Принадлежащая мне яхта называется "Сюзанна" – и никто не знает почему. Она упрямая и своевольная, как осел... или как некоторые мужчины.

– С таким же успехом это может относиться и к женщине, – буркнул Дарелл.

– О, Боже! Неужели мы должны быть врагами?

Он посмотрел на ее крепкую, хорошо сложенную фигурку.

– Мы должны вместе отправиться на вашей лодке?

– Да. В этом весь смысл.

– Тогда я искренне надеюсь, что мы станем друзьями, – сказал он.

– О, вы такой любезный... для американца. Конечно, Ян тоже отправится с нами. В качестве матроса... и возможно телохранителя.

– Очень жаль.

Она рассмеялась.

– Ян может оказаться полезен.

Дарелл задумчиво потер запястье.

– Полагаю, что сможет. – Он взглянул на огромного неуклюжего Яна, яркие голубые глаза которого с абсолютной преданностью смотрели на крошечную Тринку. – Все в порядке, Ян? Надеюсь, что ты не испытываешь ко мне вражды?

Английский язык Яна был невнятным и неповоротливым.

– Конечно, нет, сэр.

– Мы думали, что лучше всего отправиться прямо сейчас, – сказала девушка. – Я уже собиралась послать Яна за вами в отель, так как подумала, что инспектор Флаас злоупотребляет предосторожностями. Вас нам показали, когда вы утром прибыли в отель. У нас слишком мало времени. Потому я решила начать поиск прямо сегодня.

– Поиск?

– Бункера – лаборатории.

– Вы уже давно ее ищете?

– Мы проплавали в районе Фризских островов почти неделю... до того, как туда поехал Пит. Но до сих пор ничего не нашли.

– Вчера вы видели Пита?

– Нет. Но Флаас позвонил и сказал, что Пит исчез, и он боится... мы все думаем, что дядя Пит попал в серьезную беду. Если вы не убедите нас в обратном... – Она вопросительно взглянула на него. – Мистер Дарелл, вы нам можете сказать что-нибудь о дядюшке Пите?

– Ничего хорошего, – печально произнес он.

Ее глаза быстро скользнули по лицу Дарелла. Он понял, что под женственной миниатюрностью скрывается прочность стали. По выражению ее лица было ясно, что за несколько секунд она поняла его слова, приняла их, огорчилась и смирилась с этим новым фактом.

– Он... мертв? – тихо спросила она.

– Тринка... – начал Ян.

– Все нормально. Так дядя Пит мертв, мистер Дарелл?

– Да, – кивнул он.

Она помолчала. За бортом, фыркая и отплевываясь, взревел мотор якорной лебедки, перейдя затем на равномерный гул. С одной из причаленных яхт донесся смех женщины. Над волнами в порывах ветра, дующего с Северного моря, носились чайки. Воздух стал немного прохладнее, хотя солнце все еще ярко светило и вокруг резвились туристы. Девушка медленно покачала головой и потерла руку. Ветер подхватил несколько прядок ее волос и бросил их на щеку. Дарелл понял, что ей уже под тридцать, что она зрелый человек с острым умом.

– Спасибо, что вы не стали лгать мне, как Флаасу, – спокойно сказала она.

– Не то, чтобы я лгал...

– Все нормально. Я надеюсь, что вы и впредь будете со мной откровенны, если нам придется вместе работать над проектом "Кассандра".

Неловко переминаясь с ноги на ногу, Ян Гюнтер спросил:

– А теперь мы пойдем на яхту?

– Почему бы и нет? – сказал Дарелл.

"Сюзанна" оказалась яхтой полированного красного дерева длиною в тридцать шесть футов, отделанной тиком и бронзой; безукоризненно чистая каюта была разделена на два отсека с двухъярусными койками в каждом, пространство посередине служило гостиной и столовой. Впереди на носу находились прекрасно оборудованный камбуз и кладовая, содержащая все необходимое. Имелся и вспомогательный двигатель, которым занимался исключительно Ян Гюнтер.

Дарелл сказал Тринке, что должен вернуться в отель "Гундерхоф" к шести часам вечера, и она кивнула.

– Понимаю. У вас там встреча с людьми "Кассандры"?

– Встреча у нас уже была. Они подняли цену до десяти миллионов долларов. – Он коротко рассказал ей о своем разговоре с Джулианом Уайльдом и Тринка нахмурилась, закусив губу. Затем она сказала, что до сих пор не видела в этом районе никого, похожего на Джулиана Уайльда, и предположила, что заметила бы его, крутись он в Амшеллиге.

– Если дядя Пит встретился вчера с Уайльдом, то у него не было времени рассказать мне об этом. – Она казалась расстроенной. – Наши обычные трудности с координацией. А что вы думаете по поводу этого ультиматума?

– Думаю, что на самом деле не стоит с этим спешить. Но я хотел бы поискать Мариуса Уайльда, – сказал Дарелл.

– Где?

– В любом месте в этом районе, где случились какие-то происшествия.

– Но мне ничего не приходит в голову...

– Тринка, – пробурчал Ян Гюнтер. – Что-то случилось в Ваддензее на дамбе номер шесть.

– О, да, но...

– А что там случилось? – спросил Дарелл здоровяка.

Но Ян выглядел сконфуженным оттого, что вообще раскрыл рот. Он умоляюще махнул рукой в сторону Тринки, а сам сел на комингс каюты и уставился на покачивавшиеся вокруг яхты.

– Ну, это чепуха, – сказала Тринка. Однако выглядела она несколько обеспокоенной. – Были разговоры о какой-то аварии – произошел взрыв. Нерадивые рабочие оставили динамит, и он взорвался, уничтожив большую часть уже сделанной работы.

– Давно там ведутся работы?

– Правительство начало работы этой весной. На самом деле дамба номер шесть на Ваддензее – сооружение очень старое, но во время войны нацисты взорвали ее и затопили большую часть польдеров.

– Когда вы об этом узнали? – поспешно спросил Дарелл.

– Ну, видите ли, все знали о том, что там ведутся инженерные работы. Но когда произошел тот несчастный случай, вода хлынула в пролом в плотине и затопила большую часть осушенной к тому времени территории. Только мне кажется, вы не этот случай имеете в виду, говоря, что он поможет разыскать Мариуса Уайльда.

– Думаю, что это как раз тот случай, – возразил Дарелл.

Плаванию вдоль побережья и среди Фризских островов помогал свежий восточный ветер, дувший первые два часа. Как объяснила Тринка, другого способа добраться до ремонтируемой дамбы иначе как на яхте не было, или пришлось бы избрать длинный окружной путь через работающие землечерпалки и шаланды. Быстрее и проще было добраться туда на "Сюзанне". Дарелл не мог не согласиться, что яхта очень подходила для такой прогулки и под порывами свежего ветра двигалась даже быстрее, чем мог позволить стоявший на ней двигатель.