– А Шабалин?

Косенков неопределенно повертел в руках пустую миску.

– Сгорел прапорщик. И Прокопенко не спасся…

– Как – сгорел?! Когда?

– А ты не помнишь? – Яшка поднялся, подошел к иллюминатору. – Горяча оказалась муравьиная земля… – голос его звучал глухо, будто увязая во тьме за стеклом. – От стрельбы да от гранат торф занялся, а он у них злее пороху. Ноздреват, как буханка хлеба, тяга шибче печной. Ну и полыхнуло… – он повернулся к Егору. – Только нас с тобой и вытащили…

Егор почувствовал, как по его телу снова пробежала обжигающая волна. Он вспомнил пляшущие в иллюминаторе отсветы и дымные факелы муравейников на багрово мерцающей равнине. Значит, это был не сон…

Тонкая рука легла на его плечо.

– Егор! Ты зачем поднялся? Катя стояла рядом.

– Тебе нужно лежать, – строго сказала она, но глаза под старательно нахмуренными бровями сияли радостью.

– Катя, ты… – подступивший к горлу комок не дал ему договорить, и он молча потерся щекой о ее ладонь.

– Познакомься, – Катя отступила в сторону, и Егор увидел могучую фигуру в камуфляжном комбинезоне, с трудом протискивающуюся сквозь узкий проем люка. Поднявшись седой головой под самый потолок, гигант шагнул к Егору.

– Ну, здравствуй, космический турист!

Егор некоторое время внимательно разглядывал бронзовое лицо в обрамлении отливающей серебром бороды.

– Здравствуйте, доктор Горошин.

На экране паровоза, буксирующего станцию, разгоралась крупная рубиновая звезда. Из-за жирных протуберанцев, вырывающихся далеко за пределы короны, она казалась пятиконечной. Яшка подолгу стоял за спиной склонившегося над пультом Мустафы, вглядываясь в едва заметные искорки планет, рассыпанные по орбитам вокруг огромного светила.

– Которая наша-то?

– Если верить доктору, то вон та, самая блеклая.

– Блеклая… Много твой доктор понимает! Планета имени товарища Бебеля – это тебе не замызганный грош! Она должна сиять, как…

– Как начищенный пятак! – улыбался Мустафа.

Яшка отворачивался, сердито ворча, но из рубки не уходил.

Наконец Красный Гигант заполнил собой весь экран, а планета имени товарища Бебеля превратилась в отчетливо видимый серп цвета расплавленного металла. До выхода на орбиту оставалось меньше часа, и весь экипаж станции собрался в тесной рубке паровоза, наблюдая за тем, как проступают на освещенной части планеты подернутые облачной дымкой очертания большого материка.

Последним в рубку вошел доктор Горошин.

– Ну, вот вам, гражданин Косенков, и дивный новый мир, – сказал он, мельком взглянув на экран. – Надеюсь, наша договоренность остается в силе?

– Я слов на ветер не бросаю, – буркнул Яшка. – Разгрузим станцию, и валите на все четыре стороны.

– Ну-ну, – Горошин демонстративно поправил ремень висящего на плече автомата. – Хочется верить, что на сей раз обойдется без сюрпризов.

– Разгрузить – не проблема, – Мустафа на секунду оторвался от пульта. – Да кому сдавать? Твоего товарища Кирпотина, поди, уж из учебников вычеркнули и из мавзолея вынесли.

– Не кажи «гоп», – сварливо огрызнулся Яшка. – Доктор-то вон жив…

– Со мной – другое дело, – усмехнулся Горошин. – Я следовал за вами, как на привязи, до Земли и обратно, а здесь прошло добрых полтора столетия.

– Боюсь, теперь ваше оружие, – заметил Джеймс Купер, – имеет исключительно антикварную ценность. Кстати, одно время я не без некоторых успехов торговал антиквариат! Если мы найдем новых заказчиков…

– Ты уж однажды нашел! – оборвал его Косенков.

– Не понимаю, зачем вообще оружие, если здесь все изменилось! – Катя тревожно переводила взгляд с одного члена экипажа на другого. – Разве не так? Егор, ты чего молчишь?

– Смотрю, – взгляд Егора не отрывался от экрана. На лице его играли багровые отсветы Красного Гиганта. – Вам не кажется, что эта планета чем-то очень похожа на муравьиную?

Яшка свирепо просверлил его глазами, но тут же сник и отвернулся.

– М-да… – неопределенно протянул Мустафа. – Мрачноватая картинка… – и, заметив сигнальную вспышку на пульте, добавил: – Переходим на орбитальную траекторию.

– Вот и замечательно, – доктор Горошин с искусственным оживлением потер большие ладони. – Скоро все решится само собой.

– Что решится, папа?! – досадливо поморщилась Катя. – Неужели ты не понимаешь, какую глупость мы все совершаем?!

– Нас это не касается, – отрезал доктор. – Тут распоряжается товарищ Косенков. Ему и карты в руки.

Яшка зло посмотрел на Горошина, но ничего не сказал.

– Ну, что же вы? – настаивал доктор. – Командуйте, Яков Филимонович!

– А ты меня не подгоняй! – окрысился Косенков. – Я, может, еще ничего не решил! Прикажу вот Мустафе оглобли заворачивать…

– И поручение партии останется невыполненным.

– Перед партией буду отвечать я – не ты! – Яшка треснул кулаком о пульт. – Не было мне такого поручения – планету за планетой губить! – он тронул Мустафу за плечо. – Вот что, товарищ майор, давай-ка держи обратно на Землю!

– Ну, это вряд ли, – в голосе Горошина появились неприятные нотки. – В крайнем случае, комиссар, можно ведь обойтись и без тебя.

Яшка вдруг увидел, что ствол автомата нацелен ему прямо в живот.

– Отойди от пульта, – продолжал великан, – и подними руки повыше. А не то наглотаешься пилюль – не переваришь…

– Ты кому грозить вздумал, сволочь?! – Косенков вдруг яростно бросился на доктора, но, сбитый молниеносным движением приклада, перелетел через пульт и рухнул в углу.

Горошин передернул затвор и предостерегающе посмотрел на Джеймса и Мустафу.

– Без глупостей, господа. Оружие должно быть доставлено на планету.

– Папа! – испуганно вскрикнула Катя. Горошин, не оборачиваясь, махнул рукой.

– Не волнуйся, девочка, все в порядке.

– Я так не думаю, – сдавленно произнес Егор.

Горошин живо обернулся и замер, увидев прижатый к виску дочери ствол нагана. Обхватив Катю за шею, Егор медленно отступал к стене.

– Бросьте оружие, доктор, – сказал он. – Или как вас там? Вы ведь на самом деле никакой не доктор, правда?

– С чего ты взял?