Глава 5

Держа наготове любимый кинжал, Нармер ворвался в спальню жреца, напугав старика и трёх обнажённых женщин, которые, по-видимому, делали ему массаж перед сном. Отвратительно. Как они могут касаться его? Нармер подавил рвотный позыв.

— Вон отсюда! — прорычал Нармер на женщин, которые схватили свои платья и убежали.

Жрец слез с кровати и прислонился спиной к стене.

— Успокойся, мой повелитель. Уверен, что это просто какое-то недоразумение.

— Ты меня обманул! И я не твой повелитель! Ты недостоин быть даже самым ничтожным моим подданным. Я твой палач! — Нармер приставил длинный нож к горлу мужчины.

Жрец вцепился в руку Нармера.

— Вижу, ты расстроен, — прохрипел жрец.

— Богиня не может спать со мной. Она говорит, что мы физически несовместимы — огонь и дерево. — Нармер прижал жреца спиной к стене. — Клянусь богами, ты всё исправишь!

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу, — ответил Митнал. — Можешь убить меня, но я не в силах дать то, что ты просишь. Моя магия не настолько сильна.

Нармер отпустил его и провёл рукой по волосам. Ему нужна божественная королева и наследники. Ему нужна Симил. Благодаря острому язычку и упрямству она привлекательнее любой женщины, с которыми Нармеру довелось встречаться, а таких было много. Раньше он укладывал в свою постель по две-три женщины каждую ночь. Те выстраивались перед его дверью, надеясь, что именно она навсегда привлечёт его внимание или станет матерью его ребёнка.

Но боги не пожелали этого, а Нармер не видел в этих женщинах ничего, кроме жадности к богатству и власти. Они пробуждали в нём чувство опустошения, неудовлетворённости и разочарования. Именно потому он пришёл к выводу, что только женщина, равная ему, уникальная и могущественная подойдёт.

Конечно, быть правителем самой выдающейся и развитой цивилизации, известной всем, значило то, что никто не мог сравниться с Нармером. В его жилах текла кровь богов. Да, только чистокровная богиня подойдёт.

— Если моя просьба выше твоих сил, — сказал Нармер, — значит ли это, что тебе ведом иной путь?

Злой мужчина улыбнулся злой усмешкой.

— Назови свою цену, — приказал Нармер.

Жрец нервно хохотнул.

— Цена слишком высока.

— Я убью тебя прямо здесь и сейчас, если ты мне не скажешь.

— Ладно, — сказал Митнал, — цена — твоя жизнь.

Он свихнулся.

— Я совершенно уверен, что моя смерть не решит этот вопрос.

— Ты умрёшь не по-настоящему, но переродишься в ином образе, который сможет выдержать прикосновение божества. Ты будешь сильным и бессмертным, почти таким же, как истинный Бог.

— Откуда знаешь? — поинтересовался Нармер.

— Мой народ давно стремится к бессмертию.

Звучит опасно. Если бы Боги хотели, чтобы люди жили вечно, создали бы их бессмертными.

— Это невозможно.

Митнал поднял руки и пошевелил грязными пальцами.

— Нет. Я уже преуспел с небольшими существами. Нам не хватает силы, чтобы сделать человека бессмертным. — Он округлил глаза, которые превратились в ужасающие чёрно-красные шары. — Ты можешь это изменить.

Нармер отступил. Этот человек — мерзкое, лживое создание. Фараон не доверял Митналу, в голове которого таился какой-то скрытый мотив. Но какой именно? Хотел ли Митнал получить трон или золото? Возможно, Нармеру удастся убедить сумасшедшего раскрыть истинные планы.

— Что же мне делать? — спросил Нармер.

— Ты должен завоевать её доверие, а потом убедить довериться мне.

Опять с этой просьбой? Митнал всё спланировал заранее. Он охотился за сильной магией. Магия божества.

— А какие у меня гарантии, — спросил Нармер, — что ты не воспользуешься ею и не сделаешь сильнее себя, а потом откажешься помогать мне?

Жрец потёр жирные ладони.

— Даю тебе честное слово, мой повелитель.

Отвратительная, грязная куча гниющего обезьяньего мяса. Каким бы ни был план жреца, помощь Нармеру лишь средство для достижения цели.

— Она тебе не доверится, — сказал он. — Она никому не доверяет. Найди другой способ уложить её в постель. Даю тебе восемь дней.

Следующая неделя была не похожа ни на что, что мне за шестьдесят пять тысяч лет приходилось проживать. Каждый вечер приходил фараон: тщательно выбритый — египетская навязчивая идея — загорелая кожа и идеально выточенные мускулы блестели от ароматных масел, длинные чёрные волосы были вымыты и заплетены в косы. Я начала задумываться о женщинах, которые ухаживали за ним. Молоды ли они и красивы? Неужели они предлагали ему свои тела и доставляли удовольствие плоти, чего я не могла получить? (Удаление волосков вокруг сосков, восковая эпиляция спины, глубокое очищение пор). Я стискивала кулаки каждый раз, когда представляла этих маленьких шлюшек, массирующих его огромный саркофаг или играющих с его сундуком с сокровищами.

Утешало лишь то, что они не получали его обожания так, как я.

Мы проводили каждую ночь, обсуждая пределы наших жизней, границы и ожидания, создающие невидимую тюрьму, из которой мы не могли сбежать. Он лежал рядом и рассказывал истории о своих покойных матери и отце, о двадцати пяти братьях и сёстрах (все, кроме пяти единокровные) и о том, как их единственной миссией в жизни во время взросления было ускользнуть от бдительного ока стражей ради нескольких драгоценных минут озорства и отдыха. Он говорил о том, какой пустой стала его жизнь в момент, когда он понял, что его братья и сёстры отвернутся, если дать им возможность править вместо него.

Я рассказывала о своём мире, о душах, которых сопровождала, и о своих братьях и сёстрах. Я пересказала свои первые воспоминания о сознании, смутно понимая, кто я, но, не ощущая всей тяжести вечных оков, связывающих меня с Вселенной.

Мы целовались и ласкали друг друга много раз каждую ночь, останавливаясь только тогда, когда моя энергия становилась сильной для него или когда я чувствовала потребность прочитать хайку. О морской черепахе. (Не спрашивайте).

Каждый раз, когда он вырывался, я видела боль в его глазах. Мало того, что ему отказали в удовольствии, так ещё и его мужскому эго не нравилось оставлять меня без внимания… Всё это напомнило телемагазин.

Потом Нармер засыпал, и я проваливалась в преисподнюю, слыша голоса мёртвых, которые смеялись и выли, играя в покер. Я никогда в жизни не чувствовала себя так близко ни с кем. Рай. Он мой маленький кусочек мужского сочного рая.

Однако, на седьмую ночь, я поняла, что что-то не так. Нармер не принял ванны, и его кожа была покрыта грязью пустыни и потом. Он вышагивал по комнате.

— В чём дело? — спросила я.

— Я больше не могу, — прорычал он.

— Чего «не можешь»?

Он резко повернулся ко мне.

— Это вот всё!

Я перекатилась на бок и подпёрла голову рукой.

— Не хочешь уточнить? Если ты устал от пребывания в этой комнате, то тебе лишь нужно снять заклятие. А пока можешь снять с меня ошейник. — Я пожала плечами. — Кто знает, может, я найду способ отблагодарить тебя. — Я сунула указательный палец в рот и многозначительно пососала.

Ладно, я не могла так сделать, не поджарив тотемный столб фараона, но от одной мысли об этом меня бросило в жар. Я хотела этого мужчину. До боли в мышцах хотела. Но что важнее, я хотела наслаждаться им каждую секунду, которую могла получить. Он скоро умрёт.

Не поймите меня неправильно, я думала о том, как помочь ему, но единственный способ спасти смертного — взять его в свой мир и наполнить светом богов. Я должна убедить братьев и сестёр разрешить это, а они не давали такого дара уже двадцать тысяч лет. Они похожи на упрямых детей, которые не хотят делиться своими конфетами. А если я пойду против них, меня навсегда или на очень, очень, очень, очень долгое время изгонят. И всё же, я готова была рискнуть. Мне просто нужен был знак того, что именно это я и должна сделать.

Нармер просто трясся от напряжения.

— Я хочу тебя, Симил. Когда просил у богов королеву, истинную богиню, надеялся на женщину, которую мог бы уважать. Умную и могущественную, способную помочь мне править, но ты… — Он подошёл к кровати, окидывая меня взглядом. — Ты всё это и даже больше. Я бы всё отдал, чтобы лечь с тобой, как мужчина ложится с женщиной.

— Ах, сексуальное расстройство — мой постоянный спутник. — Я кивнула, точно понимая его чувства. — Но не ты ли говорил, что твой загадочный друг работает над решением этой проблемы? Кстати, ты так и не сказал, как его зовут. Я бы хотела с ним познакомиться, раз он обладает крутой запрещённой магией. Тем более, он заслужил отличную порку за то, что помог тебе с заговором, как захватить меня. — Я взглянула на Нармера. Каждый его мускул дрожал от возбуждения. — Ой, мой маленький болванчик расстроен. Может, мне мяукнуть? — Я изобразила рукой когти кошки.

— Это не шутка, Симил. Сегодня я сорвался на одного из братьев. Он с последователями уже много лет пытается собрать армию, чтобы свергнуть меня. Они говорят, что моя мечта об объединении нашего народа невозможна и что я сошёл с ума!

Я пожала плечами.

— Прикажи им проваливать. Тут полно, куда можно провалиться.

— Мне не ведомо, что ты хочешь этим сказать, могу лишь предположить, говоришь отослать их. — Нармер опустил голову. — Нужно было так и поступить.

Ой-ой.

— А ты что сделал?

— Избил брата на глазах у всего Совета.

Тут-то я и заметила у него окровавленные костяшки пальцев. Ой.

— Он жив? — Потому что Нармер огромен. И под «огромен» я подразумеваю о-о-о-о-огроме-е-ен. Я не могла представить, чтобы кто-то пережил хотя бы удар фараона.

— Да. Но поклялся отомстить. Это именно та искра, которую они так ждали. Война неизбежна.

Я почувствовала, как в груди зарождается внутренний конфликт. Я хотела сказать Нармеру, чтобы он отдал королевство брату, сбежал со мной и наслаждался тем немногим, что осталось. Но в глубине души знала, что если скажу правду, получу прямо противоположный эффект. Люди склонны впадать в состояние депрессии, узнавая, что смерть близка. Нармер проведёт свои последние дни, тоня в чувстве поражения и горя. Единственный выход — похитить его и просить богов сделать его бессмертным.