— Закуски нет, — разочарованно протягиваю я.

— У меня есть мятные леденцы, — подает голос Илья. — Думаю, они подойдут.

С закуской у нас всегда возникают проблемы, но мятные леденцы очень даже подойдут. Бывали случаи, когда у нас не было даже этого.

— Давайте разопьем и тогда уже пойдем за ветками? — предлагает Рома, и я полностью с ним согласна. Все-таки на трезвую голову намного страшнее ходить в темноте среди деревьев.

У нас нет стаканчиков, поэтому мы привычно по очереди делаем большой глоток прямо из горла. После того, как обжигающий напиток протекает по моему горлу, я спешу опустить в рот конфету и насладиться ее мятным вкусом.

После третьего круга я напрочь забываю о ветках и ложусь прямо на холодную бетонную плиту. Я закрываю глаза и ощущаю, что мир начинает кружиться. Меня это радует.

— Будешь? — слышу я голос Ильи и приоткрываю один глаз.

Парень предлагает мне наполовину скуренную сигарету. Я с благодарностью принимаю ее и глубоко затягиваюсь. Горло обжигает дым, и я начинаю кашлять.

— Черт, крепкие, — говорю я, но продолжаю курить дальше.

Когда первая бутылка заканчивается, у меня немеет нижняя часть лица и плохо получается говорить. Наше кострище уже не горит, а только тлеет. В этот раз мне хочется забыться по полной, а для этого одной бутылки водки на четверых недостаточно.

С другой стороны, водка действует на меня постепенно. Я выпила столько, чтобы через полчаса меня развезло окончательно, но войдя в кураж, уже не так-то просто остановиться.

Вика неуклюже встает, включает музыку на телефоне и начинает танцевать. От ее нелепых движений мне хочется смеяться, но я сдерживаюсь.

— Ром, — говорит она. — Знаешь, что бы нам сейчас очень пригодилось?

— Что?

— Ветки, которые ты так и не принес, — громко говорит Вика и вскидывает руки. — Рома, здесь становится холодно и жутко. Я не хочу отморозить задницу, поэтому подрывай свою хромую ногу и принеси еще веток!

— Будут тебе твои ветки, — бурчит Рома. — Сонька, ты хотела мне помочь? Пошли, — зовет он меня.

На нетвердых ногах я следую за Ромой к выходу. Я могу отказаться помогать ему, но не буду забирать свои слова обратно.

Мы, пошатываясь, перепрыгиваем через дыру, где должна быть бетонная плита и спускаемся вниз по лестнице. В этот момент я думаю о том, что хромота Ромке никогда не мешала в прыжках.

— Ты круто прыгаешь, — бормочу я.

Рома либо не слышит меня, либо делает вид, что не слышит. В любом случае он ничего не отвечает.

За заброшенным зданием есть такой же заброшенный парк. В нем уйма сухих веток, листьев и хвойных иголок, которые покрывают практически всю землю вокруг.

— Ты знаешь, что дворники должны быть благодарны нам, что мы расчищаем этот парк, — задумчиво говорит Рома.

Мы быстро собираем небольшие охапки. Перед глазами все кружится, поэтому мне особенно сложно нагибаться и фокусировать взгляд. В какой-то момент я теряю равновесие и падаю на колени. Все, что я собрала и держала в руках, рассыпается вокруг.

— Блин, Сонька, что ты наделала? — восклицает Ромка.

Я звонко смеюсь, и долгое время не могу остановиться. Вся эта ситуация кажется мне неправдоподобной. Пока взрывы хохота никак меня не отпускают, Рома недовольно цокает языком и пытается собрать в кучу все, что я рассыпала по земле.

— Господи, ты совершенно пьяна, — констатирует Ромка. — Когда ты успела? Мы все пили одинаково, но у меня ни в одном глазу.

Я смотрю на Ромку снизу вверх. Он ухмыляется и протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее, и он резким движением тянет. Меня все еще шатает, но перед глазами становится немного яснее. Рома передает мне ветки, и мы передвигаемся по направлению к зданию.

— Тсс! — Рома останавливает меня и прикладывает палец к губам.

Я затихаю и слышу несколько голосов в отдалении. Мы с Ромой пятимся вглубь парка и пытаемся затеряться между деревьями.

— Этого нам не хватало, — бормочу я.

Я стараюсь прийти в себя, но слишком много выпила и у меня ничего не получается. Голова кружится, а ноги подкашиваются. По направлению к заброшенному зданию идут два полицейских. На них темно-синяя форма и фирменные фуражки, по которым я их и узнаю.

— Опять жалоба, — ворчит один из них. — Я этих гребаных детей поубиваю, — добавляет он со злостью.

Мы с Ромой замираем и даже забываем, как дышать. Они направляются к Вике и Илье! В городе действует комендантский час для несовершеннолетних, а мы еще и распиваем алкоголь. Хорошего мало.

— Я предупрежу их, — шепчу я Роме на ухо.

— Я оставил мобильник в кармане у Ильи. Попробуй набрать кого-то, — предлагает Ромка.

Я выхватываю телефон из кармана, и с трудом нахожу на расплывающемся перед глазами экране имя Вики. Нажимаю кнопку вызова, но в ответ слышу быстрые гудки, будто у нее занято. В недоумении набираю Илью – результат тот же. После этого звоню Ромке на телефон, но снова ничего не получается. Я понимаю, что с моим телефоном что-то не так, ведь такого не может быть. Драгоценные минуты убегают, у меня остается меньше времени для того, чтобы предупредить друзей.

— С моим телефоном снова происходит какая-то хрень. Я побегу и постараюсь опередить полицейских, — выпаливаю я.

— Я с тобой, — заявляет он.

— Нет, — обрываю его я. — Ты с твоей ногой будете помехой мне. Ты не сможешь быть таким же быстрым, как я.

Я знаю, что обижаю его такими словами, но мне нужно принудить Ромку перестать играть в благородство и хорошенько подумать головой.

— Просто отправляйся домой и забудь обо всем, — добавляю я. — Мне не станет легче, если тебя поймают.

Он насупливается и качает головой. На его скулах ходят желваки, видно, что он злится не на шутку. Я жду, что он ответит что-нибудь резкое, и мы начнем друг другу грубить, но, в конечном счете, он так ничего и не говорит. Потому что он знает, что я права.

Я сваливаю ветки в кучу и бегу к зданию. Направляюсь в противоположную сторону от той, куда пошли эти парни. Из-за алкоголя в крови мне кажется, что я двигаюсь вдвое медленнее. Тело не слушается, и все движения даются с трудом. Подтянувшись на руках, я с кряхтением залажу в дыру, где раньше находилось окно, и быстро пробегаю к лестнице. Когда я поспешно поднимаюсь, то уже слышу эхо голосов полицейских..

Перепрыгиваю место, где отсутствует плита, залетаю в комнату и громко шепчу:

— Менты!

Я начинаю активно жестикулировать, через несколько секунд фокусирую плывущий взгляд и понимаю, что никого нет. Я не знаю, где сейчас находятся Вика и Илья, но определенно не здесь. В ступоре не понимаю, что делать дальше, где их искать, да и вообще, куда они могли уйти.

Со стороны дальней лестницы слышно шаги и голоса. До меня доходит, что сейчас нужно в первую очередь спасать свою задницу. Надеюсь, что ребята спрятались или убежали, и что они не придут сюда в самый неподходящий момент.

Я быстро иду по направлению к выходу, пытаясь вообще не производить шума. Когда я оказываюсь около дыры, то на секунду мешкаю.

— Эй! — слышу я сзади окрик и, не поворачиваясь, снова перепрыгиваю отсутствующий участок пола.

Один из полицейских включает фонарик, и светит им прямо мне под ноги и на мою спину. Я быстро бегу к лестнице и спускаюсь вниз. Стараюсь не оборачиваться вообще, чтоб они не увидели моего лица. У меня бешено стучит сердце и начинает сбиваться дыхание. Я паникую, ладони, лоб и подмышки потеют. Я не должна попасться.

В случае поимки они не посадят меня в колонию для несовершеннолетних или тюрьму. Они выпишут административный штраф и расскажут все моей маме. Ей придется отпрашиваться с работы, чтоб достать меня с участка, а потом отдавать последние деньги на оплату штрафа. Она этого не заслуживает. Не заслуживает такую дочь, как я.

Эти мысли придают скорость моим движениям. То ли страх, то ли адреналин практически стирают ощущение опьянения. Я чувствую себя свежей и бодрой, хотя еще пятнадцать минут назад не смогла удержаться на ногах и упала.