- Моя власть над ней еще не кончилась, - угрожающе сказала колдунья и трижды взмахнула руками над головой Смешинки. - Берли, верли, резецуй! С первым лучом солнца ты исчезнешь!

В отчаянии бросился вперед Остроклюв, чтобы защитить девочку, но в руках ведьмы появилось тусклое волшебное зеркало.

- Ага! Так это ты мешал мне! Будет и тебе наказание. - Она швырнула в него горсть желтого порошка, и мерзкий удушливый запах пополз по лесу. - Последуешь за девчонкой!

Она заплясала, завыла и крикнула, указывая на посветлевшее море:

- Солнце встает! Гибель идет!

Остановившись перед Смешинкой, ведьма прошипела:

- Согласись быть проданной или погибнешь!

- Смерти я не боюсь! - сказала Смешинка, улыбаясь светло и спокойно. - Хочу быть свободной!

- Так пропади пропадом! - и с диким воем, взвившись на клюке, ведьма улетела.

Минуту царило молчание. Старый аист молча плакал, глядя на прекрасную девочку. О себе он не думал, ему было бесконечно жаль Смешинку и обидно, что ничем он не сумел помочь людям.

Спрут Лупибей шумно возился у берега.

- Пора, - пробурчал он, пуская пузыри. - Солнце уже окрасило верхушки деревьев. Еще немного - и лучи обожгут мне макушку.

Девочка вздрогнула и рассмеялась, глядя на обеспокоенного Лупибея.

- Не бойся, - царевич взял ее за руку. Быстрым движением он надел на тонкий ее пальчик витое золотое кольцо. - Если ты ступишь в воду, это волшебное кольцо спасет тебя от чар колдуньи. Ничто не может сравниться с ним силой в подводном царстве.

- Значит, я должна остаться навсегда в подводном царстве? - задумчиво спросила девочка.

- Нет. Пробыв тридцать и три дня, ты навсегда избавишься от проклятия и сможешь, если захочешь, вернуться на землю.

Смешинка сняла кольцо и со вздохом протянула его Капельке.

- Все равно нет.

- Но почему? - с отчаянием воскликнул царевич. Девочка подошла к Остроклюву и обняла его.

- Потому что я спасусь, а он погибнет. Из-за меня.

Царевич обернулся и что-то быстро сказал Спруту. Тот погрузился в воду и, тут же вынырнув, протянул юноше переливчатый шнур зеленой водоросли.

- Нет ничего проще, чем спасти Остроклюва, - сказал царевич. - Мы повяжем ему «галстук гостя», и он сможет превратиться в любую рыбу, в какую захочет. Он может стать доброй покладистой Камбалой, стремительным Угрем, глазастым Окунем…

- Я хочу быть самим собой, - покачал головой Остроклюв. - Можно, я останусь аистом? Или, если угодно, рыбой-аистом?

- Такой рыбы у нас нет, - задумчиво сказал Капелька. - Но почему бы и не быть? Есть же морской кот, морской петух, морская ласточка…

- А он будет морским аистом! - звонко подхватила Смешинка, и все развеселились.

Царевич обвил длинную шею Остроклюва шелковистой водорослью и завязал замысловатый узел.

Смешинка вошла в волны, взяла у принца волшебный перстень и надела его на палец. Цветочные лепестки платьица осыпались к ее ногам, но чудным перламутром заблестел новый наряд. В тот же миг луч солнца упал на ее лицо, но она уже была вне чар злой колдуньи.

Не сводя глаз с нежно порозовевшего лица девочки, Капелька взял ее за руку и подвел к карете. За ними важно шагал аист Остроклюв.

На передке кареты сидела рыба Четырехглазка и правила девятью пестрыми Крылатками, запряженными цугом. Справа и слева от кареты, в которой ехали девочка Смешинка, царевич и Остроклюв, стремительно неслись шесть Каракатиц. Пыхтя, поспешал следом Спрут Лупибей. Оглядываясь на него, девочка не могла удержаться от улыбки. Царевич с гордостью показывал Смешинке красоты подводного царства.

Раковина словно парила в лазоревой воде высоко над равниной. Кое-где виднелись островки водорослей, груды камней или одинокий затонувший корабль, облепленный ракушками. Потом показались уступы, и на террасах расцвели алые ветви кораллов, зеленые кактусы губок, причудливые розовые воротники актиний и пушистые шары морских ежей. Разноцветные звезды самых диковинных форм виднелись там и сям. Пышные медузы будто висели в воде, как большие удивительные белые цветы.

Крылатки взмахивали широкими алыми плавниками, словно крылышками, и быстро несли карету вперед. Царевич протянул руку:

- Смотрите, вот он - Коралловый город!

Вдалеке сквозь синий туман сияли белые колонны и исчезали вверху в ослепительном блеске волн, будто вызолоченных изнутри.

По знаку Лупибея две Каракатицы отделились от процессии и умчались по направлению к городу. Через мгновение после того, как они скрылись из виду, донесся сильный гул.

- Пушка извещает о нашем прибытии! - крикнул царевич.

Вскоре город стал ясно виден, и Смешинка улыбнулась от восхищения: он был прекрасен, этот Коралловый город. Внизу, там, где коралловые стены скрывались во тьме глубин, шла широкая черная полоса. Выше она имела фиолетовый оттенок, затем разливалась синими и голубыми озерам, а оттуда поднимались ветвистые зеленые и изумрудные фонтаны, увенчанные ярко-желтыми и огненными сполохами… Снежно-белые колонны на стенах, казалось, были выточены из застывшей пены - вот-вот заколышутся и растают.

- Как чудесно! - захлопала в ладоши Смешинка. - Жить в этом городе - это же великое счастье!

У черного подножия стены что-то зашевелилось, какие-то сгустки всплывали со дна и приближались к карете. Потом они выстроились правильными рядами и оказались стражниками - Спрутами. На выпуклой большой голове каждого красовалась каска с причудливым серебряным украшением, туловище было перепоясано широким ремнем из ламинарии - морской капусты. Сбоку висел громадный водяной пистолет. В каждом из семи щупальцев стражник держал дубинку, и только восьмое было свободно и поднесено к каске для приветствия. Из-под каски смотрели выпученные водянистые глаза.

Четырехглазка взмахнул длиннющим бичом, и Крылатки еще быстрее понеслись мимо вытянувшихся стражников. Каракатицы заняли свои места в эскорте кареты, лениво шевеля щупальцами с изогнутыми крючьями.

Вот и вход в город - широкие ворота, распахнутые настежь. За ними - пестрая толпа. Указав на нее, царевич сказал:

- Жители города вышли встречать нас. Как только карета показалась в воротах, неистово грянули барабаны. Смешинка на миг зажмурилась и от обилия ярких красок и от громких звуков. А потом раскрыла глаза широко-широко!

Сразу же от ворот справа и слева она увидела массы и массы подводного народа. Каких только рыб и морских животных здесь не было! Могучие Чавычи и Белухи молча пялили глаза на процессию, выделяясь в толпе, как большие дубы в лесу. Серая Треска, острорылые Осетры, серебристые Лососи, зябкие блестящие Гольцы, толстые морские Караси-Ласкири. Плотно, одна к одной, толклись Сардины, Кильки, Селедки. Приплясывала от любопытства изящная Корюшка, изумрудно поблескивала Зеленушка. Бычки упрямо протискивали вперед лобастые головы. Топырили колючие иглы Колюшки и Ерши, лезли прямо по спинам морские Коньки и Креветки.

Смешинка глянула вниз, и ей показалось, что под каретой проплывает дорога, вымощенная булыжником. Но когда она присмотрелась, то поняла: это были плоские тела Камбал и Палтусов. Они лежали внизу, потому что так им было удобней наблюдать процессию. И их совсем нельзя было бы отличить от камней-булыжников, если бы не глаза, сверкавшие на этой живой дороге.

Изо всех сил барабанили Крокеры и Барабанщики. Скаты ухали, Сциены пищали, урчали и мычали, Караси крякали, Ставриды лаяли, Кильки гудели, Треска тихо чирикала. Там и сям свистели Свистульки. А снизу несся торжественный, будто колокольный звон - то показывали свое искусство Камбалы и Палтусы.

Царевич стоял в карете, подняв руки вверх, и приветствовал всех.

Время от времени из толпы встречающих вылетала цветная веточка коралла и падала на плотную ленту Камбал, не долетев до кареты.

Спруты бдительно следили за порядком, подравнивали ряды морских жителей и, покрикивая: «Не напирать! Не напирать!» - пускали в ход свои дубинки. Стражников было много, и они стояли друг от друга на расстоянии протянутого Щупальца - так, чтобы никто не мог выбраться из толпы. Как только кто-нибудь чрезмерно любопытный высовывался из толпы, увесистая дубинка тотчас опускалась - и несчастный с писком исчезал.