…Одна женщина, торгующая книгами, сказала мне, что не станет давать «Лоцмана» читать своему сыну-подростку, т. к. "это произведение серьезное. Куда-то К. ударился — непонятно куда… В религию."

… Многие мамы вполне обоснованно считают Крапивина детским писателем. И они правы! Почитайте предисловия к книгам Крапивина. "Сказка ложь, да в ней намек!.." Они (книги) действительно учат мужественности, честности, открытости; для детей постарше, подростков — выбору трудного, но верного жизненного пути. Беру наугад три книги К, читаю: "В книге волнующе остро поставлена проблема семейных отношений: семья — это не только личные радости, хлопоты, огорчения, но и огромная ответственность друг перед другом, перед обществом." И еще: "В книгу известного детского писателя вошли три сказочные повести — о ребячьей дружбе, о борьбе Добра со Злом, о приключениях и романтических мечтах." И: "Повесть русского советского писателя о мальчишках с верными и смелыми сердцами, об их неспокойных делах, о воспитании характера."

Ребенок находит в его книгах друзей, которых он хочет, но не имеет.

Ребенок находит интересные приключения, превращения, словом — занимательный сюжет — а это ему и нужно.

Он находит утешение — хоть он и необычен по принятым (кстати, кем?) меркам, но он прав.

Он находит защиту — от несправедливых взрослых.

Он находит веру — во взрослых справедливых, веру в справедливость вообще. В Высшую Справедливость…

Ребенок ассоциирует себя с героем, живет его жизнью, переживает вместе с ним, потому что герои К. реальны, живы, настоящи и… желаемы.

Поэтому Крапивин — и детский писатель, наряду с А. Линдгрен, П. Трэверс ("Мэри Поппинс") и многими многими другими. Может быть, среди вас есть люди, серьезно интересующиеся детской литературой, ее тенденциями. Ю. Кривенков, например, интересуется книгами о мальчишках. Чем не подклуб? Было бы, кстати, наверное, очень интересно увидеть в ТС какой-нибудь обзор литературы "о мальчишках" от Кривенкова; я уверен, что очень многим бы это принесло пользу, многие после обзора попытались бы найти и прочитать какие-нибудь книги. Очень интересно сравнить разные «ветви» литературы для детей и (отдельно) для подростков. (Отдельно — потому что она принципиально разная.) Например, выделяются такие ветви в детской литературе: познавательная (В. Брагин "В стране дремучих трав", С. Лагерлеф "Путешествие Нильса с дикими гусями", Я. Ларри "Приключения Карика и Вали"), приключенческая (Ж. Верн, Дюма, Стивенсон, Хаггард, Сабатини), о трудном детстве детей, о жизни обездоленного ребенка (Ч. Диккенс "Приключения Оливера Твиста" (1838), "Дэвид Копперфильд", Г. Мало "Без семьи" (1879), А. Доде «Малыш», Р. Сабатье "Шведские спички" и др.). Можно найти место Булычеву и Успенскому и т. д.

…Но. Скажите, кто, читая в детстве "Приключения Гекльберри Финна", отдавал себе отчет в том, что главный герой, Гек, «борется» против дискриминации негров в Америке? Конечно же, ребенку эта повесть интересна с другой стороны. И в книгах Крапивина ребенок тоже может улавливать сюжет, оставляя серьезное на потом — на пору взросления. Дети любят сказки, дети любят хороших добрых людей. Но иногда им действительно безразлично, что читать — ВП или "Тома Сойера" — там тоже дружба. Хотя… дети чувствуют очень многое интуитивно…

Хотя… дети бывают разные… иногда очень взрослые. На днях я видел по телевизору девочку лет 12-ти, которая, говоря о "Маленьком принце" А. де Сент-Экзюпери, процитировала одну из важных мыслей автора: "Мы в ответе за тех, кого приручили…" Мысль, скажем прямо, недетская.

Крапивин и фантастика.

Бывают люди, обожающие фантастику вообще и фэнтези в частности. Я их называю «толкинистами» (Я ни в коем случае не хочу обидеть уважаемого мною Д.Р.Р.). Взрослые дети. Это те, например, кто устраивает "Хоббитские игрища". Хотя крайние проявления этой тенденции опасны — они грозят инфантилизмом. Есть читатели, которые видят в произведениях Крапивина по большей части фантастический сюжет, фантастические «завороты». Они могут насквозь пропускать взаимоотношения героев — их мысли, их чувства, мотивы их поступков.

Крапивин и сказка.

Довольно сложно сказать, где у Крапивина кончается фантастика и начинается сказка. Здесь, пожалуй, грань сильно размыта. Люди со сказкой в душе. Люди с хорошей сказкой в душе, сказкой с хорошим концом. Помните один ужастик? Назывался он что-то типа «Куклы» или "… игрушки". Там были куклы, которых обидели, и они за это стали всех убивать. Фильм, конечно, недостоин того, чтобы о нем упоминать, но одна из заключительных фраз фильма мне понравилась. "Они уцелели. Ребенок и взрослый человек — с душой ребенка…"

У К очень много сказок (даже не «Летящих», а просто), сказок с хорошим концом. Именно сказок. Потому что в жизни так хорошо бывает, к сожалению, очень редко ("Каравелла", наверное, исключение). Скорее всего, вы хоть мельком слышали об обвинениях Крапивина в том, что "его мальчики слишком правильные". Доля правды в этом есть, только это, конечно, не должно было звучать как обвинения. Они не правильные; дело-то как раз только в том, что они-то, наверное, и есть — самые нормальные. В том смысле, что лучше, чтобы все были бы такими… Единственная беда только в том, что их слишком, катастрофически мало. И в этом произведения ВП тоже кажутся сказкой. Где они — мальчишки-рыцари, ау? Где те, "кто желал" бескомпромиссности, справедливости, добра, дружбы???

Художник слова. Крапивин и романтика.

Тут такая аналогия, чтобы понять грань. Вопрос: "Трудно ли снять фильм по произведению Крапивина?" Одни отвечают: «Нет», другие: «Да», — третьи: «Невозможно». Я думаю, что можно, но тогда пропадет часть того, что хотел сказать Крапивин. (И чтобы пропало как можно меньше, актеры должны быть людьми, очень похожими на своих персонажей. Само по себе актерское искусство здесь, по-моему, поможет мало.) Возможно, после такой съемки получится фильм не по произведению Крапивина, а по произведению Крапивина-"детского писателя" — потому что самое простое — это передать действие, или Крапивина-"фантаста" (путешествия сквозь миры, фантастические персонажи — это тоже Крапивин), Крапивина-"сказочника". Но очень сложно передать ту гамму настроений, мыслей, чувств, "нравственных исканий" (Штамп! Sorry!) героев а это, по-моему, почти основное у Крапивина. Увидеть в фильме "Журавленка — как колосок" — одно, а прочитать об этом в книге совершенно другое — другая гамма чувств. "Синяя жилка"… Вы помните эту чисто Крапивинскую деталь, возникающую как минимум в трех произведениях? Нет? Тогда вы, возможно, плохо почувствуете, что я имею ввиду. Вспомните прекрасные пейзажи, тоскливую любовь к морю, к ветру, к солнцу, к парусам (Алым? К А. Грину в этом смысле очень близко…). Ностальгия. Ностальгия по прошлому, по залитой солнцем улице Севастополя, по улыбающимся лицам мальчишек. По «тусовке», если попытаться применить это понятие к современности (хотя это, наверное, страшно глупо?). По песне под гитару у костра, положив руки на плечи рядом сидящему другу…

Ожидание неизвестного, чуда… … И, может быть, такие люди в «Лоцмане» тоже найдут друг друга?… Здесь намечаются связи с другим Крапивиным. С К, пишущим о дружбе, и с К, пишущим стихи и песни.

И еще. Вспомните, в "Белом Шарике", когда рвалась импульсная нить между Яшкой и Белым шариком. Что вы испытали, читая этот фрагмент? У меня лично выступили слезы на глазах, но это были слезы радости, счастья и еще чего-то… очень хорошего. Пара абзацев. Иной пропустит, иной скажет: "Да, интересно!" А кто-то подумает о сложной гамме чувств маленького человечка в этот момент. О том, насколько это больно. И ты сам переживаешь за героя (взрослый — за героя-мальчишку, т. е. младшего), встаешь на его место… "Тринадцатилетние взрослые"… Люди, ощущающие боль детей. Командоры.

Крапивин и командорство.

Самая, на мой взгляд, тонкая тема. Я попробую ее изложить попонятнее. Не судите меня строго: множество мыслей моих, множество — переосмыслено после чтения книг Крапивина. Для начала совсем маленький рассказик: