Дальнейшая судьба направления на первый взгляд напоминает историю всех литературных переворотов: сползание в консерватизм и читательское забвение после краткого бума. На самом деле НВ продолжала жить. Правда, для этого потребовалось радикальное изменение творческого метода. Свою программу авторы НВ смогли развивать в рамках иных направлений — магического реализма (Прист, Диш, Дилени, отчасти Муркок и Баллард), просто прозы (Эллисон), метафизических трактатов и романов (Дик). Не будем плохо говорить о тех, кто не выдержал конкуренции и сдался, оставил литературу или обратился к чистой коммерции. Среди них наиболее заметны фигуры Энтони (сплошные сериалы), Желязны и Силверберга (коммерческие романы, Амбер и Маджипур). Хотя никто из этих авторов о прошлом не забывал — Ночь в тоскливом октябре и Царь Гильгамеш это подтверждают. Некоторые авторы предпочитали до сих пор работать по-старому (Спинрад, ныне покойный Браннер), но слишком многое они сами изменили, чтобы старая манера могла производить все то же впечатление. НФ изменилась: за Диком пришли Пауэрс, Джетер и Блейлок, за Желязны — Суэнвик, Мартин и Симмонс, за Баллардом — Вулф, за Фармером — Краули и Уотсон. Они начинали вместе с НВ, но восприняли ее уроки как ученики. И потому смогли пойти дальше — с новыми идеями, стилем, творческими концепциями. Дело не в том, является ли киберпанк 80-х второй НВ. Важно, что НВ будет повторяться в той или иной форме снова и снова. Все та же неудавшаяся революция, оставляющая после себя новую картину мира и зерна нового переворота. Может быть, иной раз обывателю хочется спокойствия и тишины. Но всегда найдутся возмутители и подстрекатели, направляющие свою энергию на разрушение устоявшихся понятий и на замену их новыми, более или менее оригинальными. Так что — Новая волна навеки!

Знакомство советского (тогда еще) читателя с данным направлением довольно долго ограничивалось глухими упоминаниями о новых именах и отдельными рассказами в сборниках издательства Мир (там же вышли ранние произведения Ле Гуин). Поскольку тексты отбирались по принципу доступности, то внятного представления о НВ они создать не могли. Антинаучный пафос, аромат декаданса и нонконформизм явственно пугали даже в самой латентной форме. Что уж говорить о пропаганде сексуальной свободы и политического анархизма! Безобидных писателей среди интересующих нас авторов не было вовсе. А потому более-менее объективную информацию о НВ читатели смогли получить только из обзора В. Гакова Виток спирали. Потом появились статьи о Балларде, вышли книги Приста и Браннера (были взяты не самые характерные романы). Лед тронулся! Увы, по-настоящему НВ пришла к нам с двадцатилетним опозданием — на рубеже 90-х гг. Большинство доконвенционных произведений авторов волны издано очень быстро. Началось с легких книг Муркока, затем Дик, Браннер и, конечно, Силверберг и Желязны. Эти последние стали любимцами издателей и читателей. А как же — популярное чтиво и в тоже время эксперименты и несомненное новаторство. Поначалу переводы были поистине ужасными, но вскоре дело поставили на профессиональную основу. Несколько позже это приведет к выходу объемных собраний сочинений, включающих даже поздние творения мэтров. Другим классикам повезло не в пример меньше. Эллисон, Спинрад, Баллард долгое время были представлены немногочисленными рассказами. Больше повезло Херберту и Ле Гуин: Хайнский цикл, Дюна и Земноморье, известные еще в 70-х, наконец-то изданы полностью. Остальное творчество их создателей известно куда меньше. Что уж говорить о Малзберге, Слейдеке, Джонсе и прочих!

Увы, наиболее сложные произведения, подлинные шедевры НВ массовому читателю в России 90-х интересны не были. Когда бум фантастики миновал, оказалось, что эксперименты пользуются гораздо меньшим успехом, чем сериалы. К счастью, многое уже было издано — Диш, Дилени, Купер… Появилась и антология НВ — Смерть Вселенной, но выпущена она была не как отдельная книга, а под одной обложкой со сборником черной новеллы и потому большого резонанса не имела. Серия New Wave, затеянная Северо-Западом, прекратила существование вместе с издательством (вышли книги Муркока, Бойда и Энтони). Позднее запланированные к выходу тома увидели свет в серии Азбуки — Капитаны фантастики (Бойд, Эллисон, Олдисс, Диш, Дик). Но прекратился и этот проект. Возрожденный Осирис пытался наладить выход экспериментальных книг — Дик, Найт, Муркок. И снова последовала неудача… Полярис выпустил (или почти выпустил) ПСС Желязны, Фармера, Ле Гуин, трехтомник Эллисона, семь томов Энтони, но два тома Дика оказались последними. Так рухнул последний оплот любителей серьезной фантастики. Сейчас отдельные новинки НВ очень редки, хотя сериалы Муркока и Энтони печатаются и пользуются спросом. Рынок, что тут скажешь… Высокое искусство всегда остается уделом избранных. Но на этой печальной ноте не хотелось бы заканчивать.

И последнее: казалось бы, какой интерес может представлять сегодня для нас направление, просуществовавшее очень недолго и до сих пор известное немногим любителям, да и то не в полной мере. Россияне услышали об НВ с опозданием. Могли и не слышать вовсе? Вряд ли. Я уже не говорю о связях НВ с русской классикой (прежде всего с Достоевским) — это тема для отдельной научной работы. Не говорю о научной и мировоззренческой значимости художественных и философских экспериментов НВ. Восприятие такого рода переворотов является показателем зрелости всякого читателя — не восторженное преклонение, но серьезное, обдуманное принятие действительно талантливых и важных находок, включение их в обновленную картину мира. Ведь все познается в сравнении. А сравнивать НВ можно и нужно не только с предшествующей и последующей фантастической литературой, но и с литературой вообще. Дело не в ярлыках — модернизм, постмодернизм, сюрреализм, а в том реальном прорыве, который совершается не в узких рамках литературного процесса, а в сознании всякого читателя. Сходную с НВ эволюцию претерпела и постсоветская философская фантастика. У Пелевина, Штерна, Столярова мы отыщем большую часть постулатов, запущенных в мир гениями НВ. Круги по воде все расходятся и расходятся… И это кружение вечно. Умирают авторы, исчезают с прилавков книги, но это ничего не меняет. Лекарство от застоя, от духовной смерти (а таковым по сути является НВ) продолжает действовать, растворяясь в крови организма. Может, что-то сейчас покажется читателям устаревшим и неоригинальным. Собственно, к этому потрясатели устоев и призывали — к самостоятельности мышления, к духовной независимости. В обретении таковых читателями НФ — прежде всего заслуга данного направления. А данная книга одновременно является и данью памяти, и подведением итогов, и призывом заглянуть поглубже, всерьез обратиться к изучению того, что одновременно история и современность…

Итак, НОВАЯ ВОЛНА.

Лит.:

Гаков Вл. Виток спирали: Зарубежная фантастика 60-70-х гг. — М.: Знание, 1980. - 64 с.;

Гаков Вл. Бунтарский век, или Фантастика, которую они обрели и вновь потеряли: [Англо-амер. НФ 1960-70-х гг.] // Если. — 1997. - N 1. — С. 241–256;

Гаков Вл. На гребне «Волны»: [ «Новая волна» англ. НФ] // Лит. обозрение. — 1977. - N 10. — С. 76–82.

Знаток и певец контркультуры, А прославился романами, которые давали ее фантастическое преображение (позднее этот подвиг повторил Майкл Баттерворт). Его роман Парень-бабочка номинировался на Хьюго, а сама серия была продолжена другими авторами. А был слишком тесно связан с движением хиппи, чтобы его художественное творчество развивалось после того, как пик хиппизма миновал.