Десять лет до страшного суда. Первый роман А., написанный в соавторстве с М. Курлендом, вряд ли представляет собой революционное явление в литературе. Это легкая пародийная история о прогрессорской деятельности землян на отсталой планете. Форпост земной цивилизации за десять лет должен стать настоящей крепостью, чтобы отразить грядущее нападение пришельцев. Три эмиссара с Терры со своей задачей справились, только привело это к самым неожиданным результатам. Читается легко, написано неглупо, но чувство юмора авторов зачастую подводит и вместо пародии получается балаган, не вызывающий смеха. Роман слишком тесно связан с фантастикой пятидесятых, чтобы внести что-то новое в НФ. Оригинальности как раз и не хватило его авторам. Их последующие совместные работы вызвали больший резонанс.

Основатель и патриарх англоязычной НВ известен не широкой публике, а узкому кругу ценителей. Популярность пришла к Б. в 80-х, после выхода автобиографического романа Империя Солнца, который был экранизирован С. Спилбергом. Другая нашумевшая экранизация Б. — Автокатастрофа Д. Кроненберга (спец. приз в Каннах). Увы, книги Б. столь же популярными, как фильмы, не были никогда. Большая часть его сочинений — рассказы, посвященные проблемам внутреннего космоса, трактовке экзистенциальных феноменов с помощью фантастики. Необычная (даже для НВ) мрачность прозы Б., его безысходная мизантропия отталкивали даже тех читателей, для которых стилистическое мастерство автора оставалось несомненным. Все деятели НВ преклонялись перед Б. в годы расцвета направления. Однако классик не прекращал работать и тогда, когда для НВ наступили не лучшие времена. Поздние книги Б. по-прежнему великолепны; он остается одним из величайших психологов современной фантастики и мастером лирической прозы. Глобальные катастрофы и прочие общие места британской НФ Б. наполнил совершенно новым, глубоким и серьезным содержанием. Все его сочинения достойны пристального внимания. Два авторских сборника, изданные в России — это очень мало. Но начало положено…

Автокатастрофа. Я прочитал роман уже после просмотра фильма Кроненберга, а потому наверняка необъективен. Но тем не менее история кризиса техногенной цивилизации изложена пугающе убедительно, хотя никакой положительной программы Б. не дает. Индустриальная культура обречена, секс заражен ею… А дальше что? Написано удивительно легко и жутко; сцены секса — какие угодно, но не эротические (как и в фильме). Потрясно, как выразился один мой знакомый.

Затонувший мир. Классическая британская история о глобальной катастрофе, содержание которой раскрыто в заглавии. Потепление, таяние льдов, резкое повышение уровня радиации, эволюция земноводных и попытки людей спастись от гибели в автономных поселениях у полюса… Все эти до боли знакомые темы Б. подает с мрачным изяществом наносящего финальный удар фехтовальщика. Впрочем, тихая, элегическая печаль окрашивает лучшие страницы этого не самого лучшего произведения писателя — уж больно традиционно, хотя и предельно убедительно.

Безвыходный город. Раннее сочинение Б. явно навеяно творчеством Ф. Кафки. Герой — Франц М — ищет свободное пространство в мире — мегаполисе. Критику урбанизма автор сочетает с изящной философской двусмысленностью. А финал и вовсе потрясает. Это заставляет говорить не о подражании, а о переосмыслении традиций и о новом отношении к микрокосму.

Голоса времени. На сей раз Б. воспроизводит картину обреченной Земли, используя самые разнообразные средства — от описания психологических состояний до классификации странных неизлечимых болезней людей. Главный герой обнаруживает, что существует возможность стимулировать разум животных и тем самым дать новый шанс эволюции. А из космоса приходят сигналы с умирающих и уничтожаемых неумолимой энтропией планет…

Горловина 69 (др. — Люк 69). Эксперимент по освобождению людей от сна становится для испытуемых источником несказанных мучений и переживаний. Метафизические корни психологической проблемы вскрываются легко и оригинально, но персонажи и сюжет в этой истории — что-то второстепенное. Б. занимает идея и ради нее он готов поступиться всем прочим.

Звездная улица, вилла номер пять. Замечательный рассказ о курорте Алые пески, где обретают приют утомленные интеллектуалы будущего, считающие поэзию только следствием деятельности компьютеров. А весьма странная дамочка возомнила себя мифологической героиней, способной возродить истинное творчество. Или она на самом деле муза? Несколько легковесный, но в целом очень занимательный экскурс в искусствоведение.

Заколдованный поезд. Неожиданная для Б. юмористическая история, в которой волшебные существа вмешиваются в обыденные семейные ссоры весьма оригинальным образом. Ведьм в рассказе хоть и немало, но их помощь вполне уместна и зла никому не приносит. Вышло неожиданно душевно и забавно.

Зона ужаса. Запутанный темпоральный парадокс, густо замешанный на наркотических препаратах и психологии. При внимательном прочтении обнаруживается основной недостаток: за шикарным экзистенциальным фасадом обнаруживается пустота, отсутствие серьезной мысли.

И вновь пробуждается море (др. — Здесь было море). Временной парадокс и мистическая история призраков древнего моря — только внешняя сторона рассказа. На самом деле Б. в очередной раз освещает (и очень эффектно) страхи всего человечества.

Конец. Только Б. мог найти поэзию в умирании нашей планеты. Он повторял этот опыт раз за разом с несомненным успехом. Гибель Мирового Океана — это пророчество и метафора одновременно, наполняющее все мироздание Б. безысходной тоской. Прекрасная и грустная эпитафия, плач обо всем утраченном — вот что такое Конец. И вместе с тем — отвратительное, пугающее повествование о тщете земной жизни. Те, кто любит Б., меня поймут. Остальным стоит попытаться, но не огорчайтесь, если вы не почувствуете…

Место Ожидания. Один из немногих космических рассказов Б. отличается беспредельным оптимизмом, потрясающим еще и потому, что выражен он с беспредельной художественностью. Философская глубина впечатляет, раздумья землянина идеально сочетаются с голосом Космоса. Более жизнеутверждающее чтение представить себе трудно. И о сюжете: наблюдатель, прибывший на располагающуюся в галактической глуши обсерваторию, обнаруживает в пустыне артефакт. Какой — не так уж и важно. Выводы гораздо важнее…

Мистер Ф есть мистер Ф. Еще одна парадоксальная и впечатляющая история — о материнском и отцовском комплексах, доведенных до абсурда. Немолодая чета ожидает рождения ребенка и претерпевает пугающую метаморфозу. Вот только зачем нашему страшному миру такие истории…

Невозможный человек (др. — Непостижимый человек). Рассказ о перспективах пересадки органов — не очень радужных, по мнению Б. Оно и понятно — человек вряд ли примет такое бессмертие.

Одним меньше. Мрачная сатира на мировую психиатрию, замаскированная под стандартный сюжет о сбежавшем маньяке.

Последний берег. Едва ли не самый земной и пугающий рассказ Б. полон печальных предначертаний. Чем-то он неуловимо напоминает фильм Счастливого рождества, мистер Лоуренс, особенно музыку Р. Сакамото. Главный герой прибыл в поисках экзистенциального рая на атолл, где некогда испытывали ядерное оружие, и многое постиг в одиночестве. Но еще больше утратил. Внутренний космос в этой новелле-мозаике явно преобладает над внешним.