– Я счас.

Капитан метнулся к столу, извлек несколько справочников, логарифмическую линейку и принялся что-то лихорадочно высчитывать. Через пять минут протянул мне расчёты.

– Если немного увеличить количество и мощность ВВ, то направленная струя пробьет до сорока пяти миллиметров бронелиста. А это значит, магнитную мину можно установить под гусеничной полкой, как раз напротив боеукладки. Детонация снарядов обеспечена. Такие универсальные мины нужно как можно быстрее запустить в производство. Стóят копейки, а результат сногсшибательный. Молодец, Воронцова! Моя школа. Горжусь. Была бы моя воля, оставил бы тебя в спецшколе инструктором по подрывному делу. Талант. Несомненный талант.

«Ну уж, прямо и талант… – засмущалась Лёлька.»

– Не ради чинов и орденов стараемся, а для обеспечения безопасности страны, повышения обороноспособности и нанесения агрессору невосполнимого материального ущерба, – развернул эмоциональный посыл я.

«Вот это разродился! – восхитилась Лёлька, – Как наш замполит на политбеседе. Какой демагог, то есть, я хотела сказать, талант ораторский пропадает.»

– Зависть – плохое чувство и атавизм разлагающейся буржуазной системы, – отреагировал я на её выпад.

«Приспособленец. Ладно, об этом договорим позже и без свидетелей. Переходим ко второй части. Смотри, не перепутай, Кутузов!»

– Яволь, мон женераль. Товарищ капитан. Мы тут подумали немного, и я решил, что диверсантам и разведчиками не помешает такое оружие, – я протянул несколько листов со схемами.

Бабахыч врубился сразу.

– Потрясающе, Воронцова. Это же полностью переворачивает тактику диверсионных групп! Так, на ствол револьвера системы «наган» крепится прибор типа «брамит», но постоянного ношения. Точнее, он становится частью ствола, интегрированной конструкцией. Размеры в любом случае меньше, чем наворачивать на дульный срез. Так, здесь похожая схема крепления прибора. Но основой служит автомат ППД. Только в патрон ТТ с уменьшенной навеской пороха закатывается тяжелая пуля от винтовки системы Мосина. А ведь получится, Воронцова! Честное коммунистическое – получится! Оптический прицел предусмотрен. Так, с этими предложениями я обращусь к начшколы. Об этом никому ни слова. Уверен, специализированное оружие такого типа превосходит все прежние приспособленные варианты обычных систем.

– Кажется, у нас что-то стало получаться, – выдохнул я.

«Хотелось бы разделить твой оптимизм», – осторожно сказала Лёлька.

К начальнику школы нас вызвали через два дня. Кроме майора Свиридова, Бабахыча и Принцессы здесь же находился неизвестный человек в штатском. Надо полагать, представитель нашей конторы. Чужие здесь не ходят. Гражданский тип на нас с Лёлькой смотрел с интересом. А хотя, кто знает, может он и совсем не гражданский, а так прикидывается шпаком.

– Вот вы какая, курсант Воронцова, – приветливо улыбнулся он. – Мы тут голову ломали над оснащением новой техникой, а вы раз – и предложили, практически отработанную идею. А перспективы, вам скажу, у этой машинки просто потрясающие. Если не секрет, как это вам пришло в голову?

«Начинай, бреши, сказочник. Только не увлекайся, а то братьев Гримм с Андерсеном, и товарищем Пушкиным переплюнешь, – подтолкнула меня мысленно Лёлька. – Чуть что, я рядом.»

– Секрета никакого не имеется, – с видом старого служаки начал я. – Когда нам на стрелковой подготовке первый раз продемонстрировали прибор «брамит», мне показалось, что он всё же сложен для использования. Живучесть минимальная. Время уходит много на подготовку. Навернуть на ствол «мосинки» или карабина, заменить патроны на специальные… А нарезы же в стволе рассчитаны на применение обычных патронов. Да и крутизна приспособлена под полную навеску пороха. Поэтому пули из специальных патронов не будут обладать точной траекторией полёта. Может быть, я бы и позабыл… –ла, об этом, но когда попал… –ла опять в медсанбат, вспомнил –ла. Потом немного подумал -ла, и поняд –ла, что надо делать всё проще. Ствол заранее изготавливать качественно, только под специальный патрон, а прибор-глушитель делать постоянным элементом ствола. Когда мы…, то естья, стреляла из автомата ППД, посмотрела на кожух и сразу сообразила, как надо делать прибор гашения выстрела. Да и линии под выпуск нового оружия кардинально переналаживать не надо. Вот и всё.

– А не лучше ли было взять патрон к винтовке? – задал вопрос начшколы. – А в качестве базы использовать СВТ или АВС.

– Сложнее технически. Тем более, винтовку придётся значительно укорачивать. Да и трубка отведения газов из канала ствола помешает и усложнит размещение прибора гашения звука выстрела. Тем более, скорость полёта пули для бесшумной стрельбы должна быть до трёхсот метров в секунду, чуть меньше скорости распространения в воздухе звука. Основы физики. Полагаю, что патрон ТТ вполне подойдет. Зачем изначально усложнять конструкцию? Винтовочные пули тоже не проблема. Времени на переналадку станков также не придётся тратить. День-два, и опять в работе. А используя в качестве базы автомат ППД или другой вариант на его базе, мы значительно упростим и удешевим выпуск нового оружия. Ведь сегодня время – самый главный фактор. Полагаю, что дальности прицельной стрельбы тяжелой пулей от трёхлинейки в триста пятьдесят метров, даже четыреста, вполне хватит для решения задач под это оружие. Да и, скорей всего, реальная дальность стрельбы будет в основном до ста пятидесяти метров. Редко – двести. Так что запас солидный. Здесь главное точность и бесшумность.

– Спасибо Воронцова. Мы уже предварительно обсудили ваши предложения, в том числе и по магнитным минам. Думаю, они вовремя, – кивнул головой майор. – Полагаю, что тянуть нам с внедрением смысла нет. И попробуем кое-какие образцы изготовить на ремонтной базе нашей школы. Сложностей особых не вижу. Наганов у нас хоть ешь… Одним словом, много у нас револьверов на складе. Прибор бесшумной стрельбы приладить на ствол нетрудно. Да и, как вы сказали, снайперскую винтовку бесшумной стрельбы тоже пару экземпляров изготовим. На эти цели автоматы для переделки выделим. Будем нарабатывать тактические приёмы, а когда пойдут серийные винтовки промышленного производства, у нас будут уже подготовленные специалисты.

– Я так понимаю, что у курсанта Воронцовой могут появиться ещё идеи, – с лёгкой улыбкой Принцесса посмотрела на нас, – и будет правильно, если она сразу обратится с ними к товарищу майору.

– Да-да, – поддержал её человек в штатском. – Надо избегать любых задержек при прохождении по инстанции. А то есть бюрократы, они толковое предложение под сукно положат.

Когда я, то есть мы, вышли из кабинета, Лёлька не скрывала своей радости.

«Я же говорила – сказочник. Ты практически, этот ваш «винторез» нарисовал, а выдал, будто это мы его придумали. Надо же, украли разработку у своих внуков-правнуков. Какой кошмар! Я сейчас чувствую себя настоящим жуликом. Базарной воровкой. Честно говоря, я и не ожидала, что наши предложения вызовут такой интерес. Есть у тебя талант, товарищ сержантиха, к этому, как его, к черному пиару.»

– Да я и сам переживал. Лёль, а тебе не кажется, что наша Принцесса далеко не та, за кого себя выдает. У меня складывается такое впечатление, что и звание у неё далеко не страшный лейтенант. Она ведёт себя с начшколы, когда их не видят, почти на равных.

«Ты об этих своих наблюдениях никому не говори. Не забывай, где служишь! И не надо по своей испорченности ей приписывать роман с товарищем майором, – строго предупредила меня сожительница. – Мы болтунов не любим. Болтун находка для лесоповала и прочих принудработ не неопределенный срок. Ты бы посмотрел, как Принцесса стреляет, рот бы от удивления открыл. Все пули в десятку.»

Чем больше я учился в спецшколе, тем больше начинал уважать предков. Не имея компьютеров, интерактивных досок и прочей электронной дребедени, умудрялись они вколачивать в нас просто огромный объём информации. И не просто знания ради знаний, а добивались от нас умения ими пользоваться в любое время суток. Мне порой казалось, что наши преподаватели и инструктора владели секретом, как за короткий промежуток времени это всё вместить в нас. Может, они нам в пищу специальные добавки, улучшающие память, добавляли? А Принцесса на занятиях учила нас прислушиваться к своей интуиции постоянно. Как говорила она, наш разум имеет свойство обманывать. Не получая достоверной информации, он тут же начинает её домысливать, и мы получаем образ, весьма далёкий от действительности. Причём искажения могут доходить до девяноста процентов. Вот по этому принципу в нашем времени действует реклама.