Книга – друг, советчик, книга – на всю жизнь… Ничего удивительного в том нет. Любовь к книге не только неотъемлемое качество нашей молодежи, но более того – ее внутренняя потребность.

Страсти к чтению и собиранию книг поистине «все возрасты покорны». И тем более – юность. Один том, второй, третий – смотришь, и библиотека начинает обретать как бы свое, «не общего выражения», лицо. Заметно, что ее хозяин, преодолев возраст «Кем быть?» Маяковского, упорно ищет ответа на более сложный вопрос: «Как стать Гражданином, Человеком?» Потому и расступаются Дюма, Конан-Дойль, Стивенсон, принимая в свои ряды «на равных», словно добрых соседей, томики Фадеева, Островского, Серафимовича. Минут годы, и на полки самодеятельного хранилища мудрости встанут мемуары, серьезные исторические труды, книги серии «ЖЗЛ». А пока… Почему, собственно, пока? Уже сейчас юный читатель желает досконально разобраться в самых сложных проблемах, от решения которых будет зависеть его кредо, его судьба. Кем станет он – пассивным наблюдателем или борцом?

Жизнь прекрасна, удивительна, но и не проста. Удобно, конечно, причислив себя к «малым сим», спрятаться от ветра эпохи и выжидать. Так можно оправдать и собственную слабость и собственную трусость. Для нас, строителей грядущей коммуны, такая философия неприемлема, говорит комсомол. Ее отвергли еще замечательные люди прошлого, идеалом которых был не человек в меняющемся, непонятном мире, а человек, изменяющий этот мир, активно вмешивающийся во все, что происходит вокруг.

Идти наравне с веком нелегко. Эта истина тоже стала неоспоримой не сегодня.

заметил любимый Лениным русский поэт Федор Тютчев. Еще труднее идти впереди времени. Как не ошибиться в дороге, выбрать для себя верное направление? Маркса, Энгельса, Ленина, их единомышленников-коммунистов вела вперед «огромная, единственная правда» – правда борьбы за счастье народа. С этим «компасом» росли они, мужали, делали Революцию.

Ленинскому комсомолу, наследнику великого дела отцов, имена выдающихся вождей пролетариата близки и дороги, они – символы человеческой красоты и неколебимой стойкости духа. Но когда-то и им было по стольку же лет, сколько сегодня тебе, комсомолец шестидесятых годов, свидетель и участник грандиозных свершений советских людей, отмечающих ныне 50-ю годовщину Октября. Уже тогда определялась, зрела в их сердце «одна, но пламенная страсть» – готовность постоять за справедливость, за свои убеждения и идеалы, крепло чувство локтя, то, что они с достоинством пронесут потом через всю жизнь…

Об этом и расскажут выпускаемые издательством книги о выдающихся революционерах – Марксе, Энгельсе, Ленине, Свердлове, Дзержинском. Они помогут тебе определить, как и с кого «делать жизнь». Разумеется, не в смысле слепого подражания. Ибо секрет обаяния, воздействия на окружающих великой исторической личности заключается в том, что личность эта сама по себе исключает какое бы то ни было копирование, она подсказывает человеку его место в обществе, выводит на главные рубежи времени, духовно обогащает и закаляет.

так выразил верность нашего поколения ленинскому имени Алексей Сурков.

Написанная в жанре художественной публицистики, книга «Дружба великая и трогательная» (она выходит новым изданием) посвящена основоположникам научного коммунизма – Марксу и Энгельсу. Авторы не ставили своей задачей охватить все стороны их деятельности. Книга знакомит с трогательными взаимоотношениями двух великих людей, рассказывает о том, как воспитывали они в себе качества борцов-революционеров. «Кто друзей себе не ищет, сам себе тот лютый враг» – гласит древняя мудрость. Двадцатитрехмиллионный комсомол показал образцы настоящей дружбы, основанной на единстве коммунистических идеалов. Товарищеская спайка, готовность помочь другу в самую трудную минуту – непреложное правило комсомола. Потому и сильна она, эта дружба, что у истоков ее стояли первые коммунисты мира, указавшие путь людям из царства необходимости в царство Свободы, – Маркс и Энгельс. Тебе, комсомолец – активист и застрельщик, на кого равняются сверстники, страницы дружбы этих двух людей помогут узнать многое и несомненно, многому научат.

Трое юношей с победным кличем выскочили из реки и взобрались по склону на поляну. Один из них, смуглый, с горящими глазами, поднял руку.

– Знаете, где мы? Мы на тысячу лет вернулись назад. Смотрите! – Он показал на реку, где плыли их преследователи. – Это разведчики римских легионов собираются ворваться в Трир, захватить беззащитных германских красавиц. Здесь, в центре порабощенной римлянами Германии, легионеры не ждут сопротивления. Вот они уж выбираются не торопясь на берег.

– И тогда юные защитники города поспешно поднялись и неслышно отступили в рощу, – закончил молчавший до сих пор белокурый юноша. Он двинулся было к одежде, но смуглый презрительно фыркнул:

– Эмерих, Эмерих! Они хотят драться!

Третий, самый младший, подхватил:

– И они победили – трое против целого войска. Верно, Карл?

– Все равно троим драться против целой армии бессмысленно, – рассудительно заметил Эмерих. – Ты поэт, Карл, и тебе этого не понять. А я прочитал много военных книг…

– Почему поэт? Может, я буду адвокатом и мне придется защищать тебя, когда ты сбежишь с поля боя, бросив своих солдат.

– Идут!

– Свобода и справедливость! – крикнул Карл.

Снизу карабкались здоровенные парни. Трое наверху в сравнении с ними казались хрупкими и совсем юными.

Карл бросился к одному из преследователей и столкнул его вниз. Эмерих схватил палку и отбивался ею, как шпагой. А рядом Эдгар тщетно рвался из рук двух верзил. Один выкручивал ему руку, приговаривая :

– Будешь уважать дядю Питера, херувимчик!

Но «дядя Питер» так и не успел добиться уважения: сбоку налетел Карл и, схватив его за кисти рук, медленно стал их сжимать.

– Уй-юй-юй! – Парень садился все ниже, тщетно пытаясь вырвать руки, и вдруг от резкого толчка полетел на спину. Карл, разгоряченный, бросился на помощь Эмериху. Свалка стала всеобщей, и уже трудно было отличить благородных защитников Трира от коварных легионеров. С полянки доносились хохот да азартные вопли сбежавшихся гимназистов:

– Нажми, Фриц!

– Эй, без подножек!

Возвращались все вместе, распевая песни.

И только долговязый Питер, сердито поглядывая на Карла, растирал покрасневшие кисти рук. И вдруг так двинул некстати подвернувшегося малыша гимназиста, что тот, взвизгнув, отлетел.

– О Питер, ты могуч и справедлив!

Питер рывком повернулся к Карлу. Тот, подняв брови и насмешливо улыбаясь, смотрел ему в глаза. Гимназисты обидно захохотали.

– Слушай, ты, Маркс… Ты со мной поосторожнее, а то…

– Что «а то»? – с благожелательным любопытством спросил Эмерих.

– Заступник нашелся! Смотри, чтоб самому не пришлось искать заступников! – Питер, бледнея, шагнул вперед.

– Милорд, – Карл учтиво склонил голову, – я всегда к вашим услугам. Шпаги или пистолеты? Разрешите представить моих секундантов.