Исто­рия как наука — это не просто пе­ре­числе­ние и констата­ция фактов. Это, прежде всего, ос­мысле­ние их, анализ и мудрость в ви­де вы­во­дов, ко­то­рые мо­гут приго­дить­ся в бу­ду­щем. Поэто­му мы имеем де­ло не просто с ис­то­ри­ей, а с фи­ло­со­фи­ей ис­то­рии. Эта фи­ло­со­фия не имеет ни­че­го об­ще­го с оторван­ны­ми от ре­альной жизни беспо­лезны­ми рассу­жде­ния­ми. Всё это ис­следо­ва­ние и за­ду­ма­но, чтобы ре­зуль­тат его, вы­во­ды, по­лу­ченные знания — кто-то мог конкрет­но ис­поль­зо­вать в своей жизни, в жизни ок­ру­жаю­щих лю­дей и, возможно, всего об­ще­ст­ва. Поэто­му эту фи­ло­со­фию я на­зы­ваю — «праг­ма­ти­че­ской фи­ло­со­фи­ей», «прак­ти­че­ской фи­ло­со­фи­ей» или со­кращённо — «пра-фи­ло­со­фи­ей».

Миро­воззрение, фи­ло­со­фия, пред­став­ленная в этой книге, силь­но от­ли­ча­ются от то­го, что препо­да­ют в ву­зах со­временной Рос­сии, тем бо­лее от то­го, — что препо­да­ва­ли ра­нее. Пра-фи­ло­со­фия — явля­ет­ся не но­вым, но давно за­бы­тым са­мым старым и са­мым первым руслом фи­ло­со­фии в ис­то­рии че­ло­ве­че­ст­ва, науки, ко­то­рая ис­хо­дит из фактов и стро­гой ло­ги­ки. Отсю­да, пра-фи­ло­со­фия — как су­гу­бо прак­ти­че­ская фи­ло­со­фия или праг­ма­ти­че­ская фи­ло­со­фия. Отсю­да и вся серь­ёзность её и ориги­наль­ность — как свое­об­разно­го, со­временно­го фи­ло­софского «спаса».

Поэто­му и та­кой ин­те­рес к ис­то­рии ев­рейского на­ро­да, ибо считаю, что этот ве­ли­кий на­род вы­ра­бо­тал очень эффективную праг­ма­тичную фи­ло­со­фию жизни, благо­да­ря ко­то­рой за­ко­но­мерно процвета­ет.

В данном случае ис­то­рия, фи­ло­со­фия и другие науки рассмат­ри­ва­ются не разрозненно, в от­ры­ве друг от друга, а на­оборот — так как есть в жизни, — как со­вмест­но идущие ру­ка об ру­ку, влияю­щие друг на друга и, та­ким об­ра­зом, со­вмест­но разви­ваю­щиеся. Чело­век пе­ред тем, как со­вершить дейст­вие-по­ступок, много размышля­ет над этим, разду­мы­ва­ет, то есть фи­ло­софст­ву­ет. А ко­гда, на­ко­нец, по­ступок со­вершён, то он стано­вится уже достоя­ни­ем ис­то­рии. Над ним, в свою очередь, опять размышля­ет другой че­ло­век, чтобы по­ступить так же или иначе. Тре­тий же анали­зи­ру­ет по­ступ­ки обоих и прини­ма­ет ре­ше­ние по ру­ко­во­дству коллекти­вом или го­су­дарст­вом. Так фи­ло­со­фия, ис­то­рия и идео­ло­гия тесно пе­ре­плета­ются друг с другом.

Инте­ресной бы­ла ре­ак­ция не­ко­то­рых учё­ных из пи­терских ву­зов на мою первую книгу. Например, один пе­тербург­ский ав­то­ри­тет в об­ласти фи­ло­со­фии то ли ут­верждал, то ли од­но­временно спра­ши­вал ме­ня — ведь не­возможно од­но­му че­ло­ве­ку пе­ре­ло­па­тить, тем бо­лее проанали­зи­ро­вать та­кой объём ин­форма­ции; по­это­му по­нятно, что на ме­ня ра­бо­та­ла це­лая груп­па учё­ных, как ми­ни­мум ка­кая-то ка­федра. Я от­ве­чал, что во­об­ще не ра­бо­таю в этой об­ласти, и фи­ло­со­фия — это моя лю­бовь, хобби, что я не за­канчи­вал ни­ка­ко­го фи­ло­софского фа­куль­те­та и фи­ло­со­фию изучал са­мо­стоя­тель­но.

Так как в СССР на этот за­секре­ченный, та­ин­ст­венный фа­куль­тет прини­ма­ли толь­ко комму­ни­стов и по ре­ко­менда­ци­ям об­ко­мов, — а я по­сле школы не был да­же и комсо­моль­цем, — по­это­му ме­ня не до­пусти­ли к всту­пи­тель­ным экза­ме­нам на фи­ло­софский фа­куль­тет универси­те­та.

Дру­гие же, ко­гда по­лу­ча­ли от­вет на во­прос: где изучал фи­ло­со­фию (?), брезгли­во от­во­ра­чи­ва­лись или умуд­ренно броса­ли фразу, — что почти ка­ждый че­ло­век в оп­ре­де­лённом возрасте на­чи­на­ет фи­ло­софствовать… Хотя некоторые из этих умников, которые всё-таки удосужились внимательно прочитать мою книгу, затем эмоционально признавались мне в любви.

В моих книгах предпринята попытка анализа последних исследований, публикаций по истории, философии, политологии, социологии опубликованных в России с начала 90-х годов и до 2005 года, и на основе этого сдела­ны суммарные вы­во­ды. При этом об­ра­щаю особое внима­ние — в этой книге не стоит за­да­ча раскрыть полно­стью ис­то­рию Рос­сии, а толь­ко ту её часть, ко­то­рая свя­за­на с со­временной ис­то­ри­ей и с ис­то­ри­ей ев­рейского на­ро­да.

Суро­вый критик мо­жет об­ви­нить ме­ня в ис­поль­зо­ва­нии боль­шо­го ко­ли­че­ст­ва ци­тат и не­достатке пря­мо­го авторского текста, как это сделал Ген­на­дий Кос­тырченко («Из-под глыб ве­ка»), об­ви­нив А.Сол­же­ни­цы­на, — что книги им на­пи­са­ны в жанре ис­то­ри­че­ской публи­ци­стики, что там — «ис­то­ри­ко-публи­ци­стиче­ский коллаж ци­тат» и ма­ло пря­мо­го ав­торского текста, и этим он яко­бы — имити­ро­вал ис­следо­ва­тель­скую объек­тивность. — Всю по­добную крити­ку можно приме­нить и к мо­им книгам.

Но как дости­га­ет­ся и признаётся ис­ти­на в оцен­ке то­го или иного ис­то­ри­че­ского факта? Если да­же мнения по од­но­му и то­му же ар­хивно­му до­ку­менту или ис­то­ри­че­скому факту у многих ис­следо­ва­те­лей расхо­дятся.

Даже ут­верждения, убежде­ния ка­ко­го-ли­бо ав­то­ри­те­та ми­ро­вой ве­ли­чи­ны не мо­гут признавать­ся ис­тинны­ми, а что уж го­во­рить о скромном ав­то­ре этих строк. Для ко­го явля­ет­ся ав­то­ри­те­том — Роман Ключник? Но ко­гда вместе со­бра­ны вы­во­ды ав­то­ри­тетных лично­стей разных стран и на­ро­дов, от Напо­ле­она, Чер­чилля, Фор­да, Фло­ренского, Сарофского, Сол­же­ни­цы­на и до ев­рейских ис­то­ри­ков и мудре­цов, и они совпа­да­ют, то тут уже можно го­во­рить с боль­шой уверенно­стью о прав­де, об Исти­не.

Когда оцен­ка многих ав­то­ри­тетных ис­следо­ва­те­лей совпа­да­ет и просмат­ри­ва­ет­ся един­ст­венно возможная ло­ги­че­ская причинно-след­ст­венная це­почка, то­гда уже можно го­во­рить об ис­тинно­сти и на­уч­но­сти. Это ведь не наука фи­зи­ка — здесь опыты не­возможны. Хотя в ис­то­рии мы часто встреча­ем жесто­кие экс­пе­ри­менты над людь­ми, по­пытки осуще­ст­вить в жизни различные ги­по­те­зы, и можно увидеть в ис­то­рии много по­второв, ко­то­рые лю­дей ни­че­му не учат…

И это­му друж­но­му совпа­де­нию мнений признан­ных ми­ро­вых ав­то­ри­те­тов в Исти­не труд­но проти­во­стоять ка­ко­му-ни­будь одино­ко­му «ве­ли­ко­му ге­нию» по фа­ми­лии Г. Кос­тырченко, М. Дейч или С. Рез­ник, ес­ли они да­же со­бе­рутся вместе.

Чита­те­лю, ко­то­рый ищет ум­ную ли­те­ра­ту­ру, для ут­верждения в своих взгля­дах или для своего ин­теллекту­ально­го разви­тия, со­вершенст­ва — эта книга приго­дится.

Чита­те­ли без труда мо­гут найти ав­то­ри­тетных ав­то­ров, на ко­то­рых я ссыла­юсь, и их произ­ве­де­ния, — и прове­рить ин­форма­цию, со­поста­вить её с другой, са­мим ис­следо­вать и прове­рить Исти­ну. В тех случа­ях, ко­гда я часто ци­ти­рую ка­ко­го-ли­бо ис­следо­ва­те­ля, то­гда для эко­но­мии книж­но­го пространст­ва и для крат­ко­сти мною приме­ня­ются со­краще­ния, на­пример, А. Сол­же­ни­цын — (С), со­ветник М. Тэтчер и Т. Блэ­ра Пол Джонсон — (П. Д.), ев­рейский ис­то­рик Семён Дуб­нов — (С. Д.), Эдвард Рад­зинский — (Э. Р.), Миха­ил Наза­ров (М. Н.) и т. п. По тексту по­сле очередно­го по­втора имени ка­ко­го-ли­бо ис­следо­ва­те­ля бу­дет указа­ние на со­кращённый ва­ри­ант.

Име­ются свои труд­но­сти и в этой те­ме — есть ве­ли­кий русский мысли­тель конца XIX ве­ка Вла­ди­мир Соловь­ёв, а есть та­лант­ли­вый и ко­варный со­временный ев­рейский идео­лог и те­ле­журна­лист по­литтехно­лог Вла­ди­мир Соловь­ёв со своим «Еванге­ли­ем» и по­след­ней анали­ти­че­ской по­ли­ти­че­ской книгой 2006 г. «Рус­ская Рулетка. Заметки на по­лях но­вейшей ис­то­рии», на­стоя­щую фа­ми­лию ко­то­ро­го, от его пред­ков, я не знаю.

Пробный ва­ри­ант этой книги я дал по­чи­тать своим вы­со­ко­об­ра­зо­ванным знако­мым, чтобы да­ли оцен­ку книге. Резуль­та­ты та­ко­вы: всех впечатлил ог­ромный объём ин­форма­ции в книге, в том числе и но­вой для них, и всех впечатли­ла карти­на ис­то­рии, ко­то­рая об­ра­зо­ва­лась в ре­зуль­та­те анали­за этой ин­форма­ции. Но бы­ла и крити­ка. Например, на многие крити­че­ские во­просы, ко­то­рые мне за­да­ва­ли бы­ли от­ве­ты в книге, но по­скольку все лю­ди очень за­ня­тые и та­кую объёмную книгу чи­та­ют спеш­но, вы­бо­рочно, да ещё и по диаго­на­ли, то ес­те­ст­венно, что по вы­дерну­тым фраг­ментам и форми­ру­ет­ся мнение и во­просы. Поэто­му на­стоя­тель­но ре­ко­мендую чи­та­те­лю чи­тать эту книгу подряд, по­степенно, вы то­гда лучше поймё­те эво­лю­цию многих ис­то­ри­че­ских процессов, от­па­дут многие во­просы.