Год или два? Сколько я еще проживу, — подумал он, — сказали, что до двух лет вполне реально. Еще есть время заработать денег на будущее и найти того, кто позаботится о ней. Кого найти? Женщину? Кому я нужен с Евой? Кто захочет обременять себя таким образом? Родная мать — и та сбежала.

Боль потихоньку отступала. Антон поднялся, смыл кровь с раковины и умыл лицо. Вышел из ванной и подошел к роботу.

— Боб, — сказал он шепотом.

Робот не реагировал.

— Боб, — произнес Антон еще раз, чуть громче.

Тот же результат.

Да как же он включается?

— Боб один, — сказал Антон, вспомнив, что нужно добавить цифру к его имени, чтоб он вышел из спящего режима.

Неоновая лампочка на голове Боба замигала.

— Боб один рад помочь, — полифоническим голосом произнес робот.

— Пройди на кухню, — недовольно скомандовал Антон, — орет тут под дверью.

Робот послушно зашагал, нелепо переступая ногами. Выглядел он как подросток, играющий в робота. Антон включил свет на кухне и сел за стол.

— Так Боб, давай-ка сначала чаю.

— Я не подключен к вашей бытовой технике, — сказал робот, — я не распознаю чайник. Зайдите в настройки и…

— Стой, стой, — перебил его Антон, — нажми просто кнопку на чайнике.

— Я не подключен к вашей бытовой технике. Я не распознаю…

— Все, тихо, я понял. Сам сделаю, ладно. Расскажи мне, как вы сегодня справлялись тут? — спросил Антон, подойдя к чайнику.

— Все хорошо. Ева не посылала жалоб в соцслужбу, голос на меня не повышала. Могу сделать вывод, что она была всем довольна, — отчитался робот.

— На улицу возил ее?

— Да, мы погуляли на площадке около дома.

— Дети соседские не приставали?

— Нет, они просто играли с нами.

— Играли? Как играли?

— Я не распознаю их игры, но по интонации и жестам все были счастливы.

— А Ева?

— Ева сначала была радостная, потом разозлилась и попросила увезти ее домой.

— На что разозлилась?

— Не знаю. На то, что они радовались.

— Они смеялись над ней что ли?

— Не знаю.

— Запись дня есть?

— Чтоб установить режим записи с моих глаз, необходимо перейти…

— Ладно, я понял, хватит бубнить.

Чайник закипел и издал щелчок. Антон налил кружку чая, взял несколько конфет и сел за стол.

Подсунули мне этого робота убогого, — думал он, — ничего толком не может ни сделать, ни сказать. Было гораздо лучше, когда приходил человек соцработник. Утром проще Еву расспросить обо всем. Если опять этот парень над ней издевался, пойду к его отцу. Как же я не люблю эти конфликты.

Допив чай, Антон подошел к роботу. Тот стоял по стойке смирно возле холодильника. Антон попытался поднять его, просто ради интереса.

Сколько весит этот механизм? Килограмм пятьдесят точно, а вроде не большой. Выглядит как игрушка пластиковая.

Оставив Боба в покое, он отправился в свою комнату.

Проснувшись утром, Антон вспоминал вчерашнюю ночь. Все ли он сделал правильно? Не мог ли оставить где следы? Лежал в постели и с задумчивым видом смотрел на потолок. От неприятных воспоминаний его отвлек крик дочери.

— Антон! — крикнула Ева из соседней комнаты.

— Да, да!

— Иди сюда!

— Иду, — ответил он, поднимаясь с кровати.

Антон надел футболку, джинсы, накинул подтяжки на плечи и замер у зеркала на несколько секунд, поправляя челку набок.

— Ты идешь?!

— Иду!

Антон зашел в соседнюю комнату. Девочка сидела в инвалидном кресле. Рядом стоял Боб.

— Смотри, меня Боб пос… пос… п... п… — пыталась выговорить Ева.

— Посадил в кресло, — закончил за ней предложение Антон.

— Да! — радостно воскликнул ребенок.

Антон с недоверием посмотрел на робота. Обошел его сзади и увидел надпись, видимо сделанную баллончиком с краской, на его белой пластиковой спине.

— Ты чего? — спросила девочка.

Антон сделал вид, что ничего не заметил и сел на кровать.

— Ничего. Как вчера вечер прошел?

— Т… т… ты опять сбрил б… б… бор… бор… бороду?

— Да, надоела.

— Зачем ты ее постоянно отр… р… ращиваешь и потом бреешь?

— Не могу определиться, хочу я ее носить или нет.

— Мне ты без бор… р… роды нравишься больше.

— Боб мне рассказал, что вчера к тебе приставали дети, — соврал Антон.

— Да… так… немного пос… с… смеялись. Я не обращаю на них внимания, — сказала Ева и растянула на лице улыбку.

— Снова этот белобрысый? — спросил Антон.

— Ну да.

— Ладно, разберемся, — сказал он тихо себе под нос, и добавил, — пошли, умоемся и сходим куда-нибудь позавтракать.

— А можно Боб с нами пойдет?

— Можно, только сначала мне нужно будет кое-что с ним сделать.

Антон подошел к инвалидному креслу сзади и отвез Еву в ванную.

— Все, иди, я сама дальше, — сказала девочка, включая себе теплую воду.

— Пасту-то дай хоть выдавлю тебе, — сказал Антон, выжимая остатки тюбика на детскую щетку.

— Ну все, иди уже, — ворчал ребенок.

Антон взял ватные диски и бутылку с какой-то жидкостью. Вернулся в спальню к Еве и принялся оттирать краску со спины Боба.

— Антон! На кухню меня, пожалуйста! — крикнула Ева из ванны, спустя несколько минут.

— Погоди!

Вот лентяйка маленькая, — подумал Антон, — и зачем я столько денег отдал за это кресло на пульте управления.

— Ладно, меня и Боб дов… в… езет! — раздался ответный крик девочки, — Боб один!

Робот ожил, услышав последнюю фразу Евы, как раз когда Антон заканчивал оттирать надпись.

— Боб один рад помочь, — прозвучал полифонический голос.

— Боб, иди с... с..сюда! — весело кричал ребенок.

Робот направился в ванную. Антон пошел за ним, посмотреть, как все это будет выглядеть.

Зайдя в ванную комнату, Боб обошел кресло сзади очень аккуратно, ничего не задев, и выкатил Еву в коридор.

— На кухню, мой раб, — скомандовала девочка и показала пальцем правой руки вперед. Левую руку она не могла контролировать, а правая рука слушала команды ее мозга безупречно, как у здорового человека.

Неплохо, — подумал Антон, — как же все изменилось. У меня в детстве вместо робота была бабушка. Хотя что меня-то сравнивать.

Робот закатил инвалидное кресло на кухню. Антон молча стоял сзади с улыбкой на лице.

— Воды, Боб, — сказала Ева властным тоном, повернулась и подмигнула отцу.

Боб открыл дверцу шкафчика, взял стакан, поднес его к крану от фильтра и нажал пальцем на кнопку. Набрав пол стакана воды, он подал его Еве.

А мне чаю не мог сделать, — думал Антон, — кажется, он просто прикидывается дурачком.

— Вот так мы с Бобом и п… п…ровели вчера вечер, — сказала девочка.

— Да я уже понял, что у вас тут взаимопонимание. Ева, я отойду минут на десять, — сказал Антон, глядя в свой телефон.

— Куда это?

— Сейчас сотрудник по работе подъедет, мне нужно кое-какие бумаги забрать у него.

— А п... п..отом сразу в кафе?!

— Ага.

— Хорошо, отпускаю тебя, — сказала Ева, сделав суровое лицо, еле сдерживая улыбку, — но чтоб через десять минут ты б… был дома.

— Да, моя госпожа.

— Боб! К телевизору меня! — скомандовал ребенок.

Антон накинул ветровку и спустился на улицу. Тридцать первое августа, а погода как в октябре. На улице у подъезда его ждал человек в очках с толстыми линзами. Антон поздоровался с ним за руку, и они сели в машину.

— Получилось? — спросил мужчина в очках.

— Да. Фото есть, — ответил Антон.

— Я и так верю, можно без фото.

— Мне так спокойнее, — сказал Антон, достал телефон и показал фотографию трупа, после чего удалил ее.

— Да ты мясник, — сказал мужчина с брезгливым выражением лица.

— Он немного сопротивлялся.

— А мне сказали, что ты профессионал, делаешь все чисто и аккуратно.

— Деньги давай, мне идти надо.

Человек в очках вытащил из папки конверт.

— Ну держи, дружок.