Под тезаурусом здесь должно разуметь не простую сумму сведений, некую "картотеку" прочитанного, увиденного и услышанного, но все интеллектуальное и эмоциональное богатство рецептора, включающее его способность к сотворчеству. Лишенный фантазии и эмоциональности эрудит в этом смысле может оказаться обладающим меньшим тезаурусом, чем человек не столь сведущий, но способный к ярким переживаниям.

Вопрос о ценности информации сложен. Научная теория информации дает точное определение ее количеству, но не ценности. При ответе на любой вопрос, поставленный в форме "да или нет", то есть при решении двоичной альтернативы, получается одно и то же количество информации, именуемое "один бит". Между тем ценность этого бита может быть совершенно различной. Скажем, ответ "нет" на вопрос о возможности распространения физического сигнала со скоростью, превышающей скорость света, неизмеримо боле" ценен, чем ответ "нет" на вопрос: "Вскипела ли вода в чайнике?". Количество информации не зависит от ее рецептора, ценность определяется тезаурусом рецептора.

При малом тезаурусе ценность получаемой информации мала. При очень большом тезаурусе она также мала, так как сообщаемая информация может быть в этом случае уже известной рецептору. Так, если я впервые знакомлюсь с творчеством некоего поэта, обладая достаточным для его восприятия тезаурусом, то я получаю более ценную информацию, чем читая новое стихотворение автора, чье творчество в целом мне уже хорошо знакомо. Очевидно, что падение ценности информации с ростом тезауруса должно зависеть от отношения тезауруса к количеству получаемой информации.

Для восприятия и сотворчества необходим некий оптимальный тезаурус, не малый, но и не слишком большой.

При неограниченно большом количестве поступающей информации, существенно превышающем тезаурус, ее ценность от этого количества не зависит и целиком определяется тезаурусом.

Сформулируем сказанное математически. Одна из простейших функций, удовлетворяющих указанным условиям, имеет вид:

Ценность информации

, где I - количество поступающей информации, Т - тезаурус, А, В, С - константы. При очень большом Т V неограниченно убывает, при очень малом Т или I - также. При очень большом I

V --> AT,

то есть ценность зависит только от Т. Максимальная ценность соответствует условию Т I/C, то есть тезаурус при этом должен быть пропорционален количеству получаемой информации.

Очевидно, что оптимальная ценность художественной информации соответствует близости тезауруса читателя и тезауруса поэта. Как бы ни были богаты и содержательны ассоциации рецептора, если они далеки от того, что заложено поэтом в стихотворение, его информативная ценность снижается. Подлинное сотворчество возникает в результате "резонанса" поэта и читателя, в результате "настройки" сознания читателя на "волну", посылаемую поэтом. Это особенно сложно, и в этом суть искусства. Резонанса ищут обе стороны: поэт адресуется к некоему мысленному рецептору, читатель сознательно или бессознательно стремится полностью воспринять стихотворение. Трудность сводится к взаимопроникновению сознаний, к снижению барьера между индивидуальными "Я". "Резонанс" тем сложнее, чем дальше от нас поэт во времени и пространстве. В "Разговоре о Данте" (изд-во "Искусство", М,, 1967) Осип Мандельштам рассказал о своем сотворчестве с великим итальянцем, вскрывая те информационные пласты "Божественной комедии", которые недоступны никакому гелертерскому - сухому ученому - комментарию. Мандельштам преодолел время и пространство, остро восприняв поэму Данте как целостную систему.

Читая стихи прошлых времен, мы многое теряем, так как наше время иное. Мы утрачиваем "резонанс". Но, приобретая самостоятельное существование, стихотворение может быть источником новой информации, о которой поэт и не помышлял. Строки Андрея Белого, написанные в 1921 году:

Мир рвался в опытах Кюри

Атомной, лопнувшею бомбой

На электронные струи

Невоплощенной гекатомбой...

после Хиросимы, воплощенной гекатомбы, воспринимаются совершенно заново вследствие изменившегося тезауруса.

Тезаурус меняется во времени. Изменение жизненного опыта читателя меняет систему его знаний и "ассоциативный потенциал". Художественная ценность произведения - величина непостоянная: она может возрастать и падать. Было время, когда стихи Некрасова казались широкому кругу культурных русских читателей (Писарев, Плеханов) художественно более ценными, чем стихи Пушкина. Затем ценность их упала, а позднее возросла вновь, в частности под влиянием поэтических открытий Блока, показавших, как много нового дал Некрасов русской поэзии. Эти подъемы и падения не биржевая игра, а тонкое выражение перемен в индивидуальном и общественном сознании. Но основная ценность произведения искусства сохраняется.

Нормальная интеллектуальная жизнь означает непрерывное обогащение тезауруса. Многосторонность, системность искусства приводит к неравномерности восприятия произведения в целом: для восприятия одних аспектов стиха тезаурус оптимален, для других-недостаточен или слишком велик. Так как тезаурус растет и меняется, повторное знакомство с произведением может означать получение новой ценной информации. Поэтому мы перечитываем стихи. Истинно талантливое произведение в этом смысле неограниченно информативно. При повторном прочтении оно способно вызвать новые мысли и новые переживания. Подлинное искусство динамично, а не статично. Так, недавно писатель Гранин в статье "Два лика" по-новому "прочел" "Медного всадника", раскрыв с нем идейно-эмоциональные стороны, ранее остававшиеся незамеченными ("Новый мир" э 3, 1968 год).

Стремление ребенка многократно перечитывать полюбившуюся ему сказку понятно: его тезаурус быстро возрастает и его способность к сотворчеству, к ассоциативному фантазированию особенно велика.

Но имеется и второй не менее важный фактор, определяющий ценность художественной информации для рецептора. У вполне подготовленного рецептора, располагающего оптимальным тезаурусом, может полностью отсутствовать восприятие стихотворения, если восприятие не реализует определенную цель. Цель состоит именно в эстетическом сопереживании, в сотворчестве. Почему в какой-то момент человек снимает с полки запыленный томик стихов и их перечитывает? Это стремление зависит от тезауруса, но сложным образом. Оно столь же загадочно, как и реализация цели поэтом - написание стихотворения. Можно сказать, что сотворчество, подобно творчеству, требует вдохновения, то есть включения тезауруса в широком смысле этого слова. Глубокая эстетическая подготовка приводит к тому, что такое включение происходит чаще и легче, чем при отсутствии нужного тезауруса. Однако, помимо тезауруса, как такового, необходим момент цели. Хорошо зная творчество Пушкина, я ищу в алфавитном указателе именно "Во глубине сибирских руд", а не что-нибудь другое. У меня есть цель, управляющая включением тезауруса. Эта сторона дела более переменчива и субъективна, чем тезаурус, и в поисках объективной эстетической оценки произведения ее должно свести к минимуму.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: