- Свой, свой, - досадливо проговорила принцесса. - Рыцарь Лроногирэхихауд-по-Рахихорд-над... забыла.
- И этого достаточно, - по-королевски кивнула девушка. - Рыцарь, ты женат?
- Вроде бы нет... - ошеломленно пожал плечами вопрошаемый.
- Я и не сомневалась. С таким-то безразмерным именем...
Рыцарь наклонил голову и посмотрел ей на макушку.
- Во время Невозможного Огня дети спят, - заметил он.
"Капля бальзама", - невольно подумала принцесса.
А над башней снова возникла устрашающая в выполнении своих прямых обязанностей Гуен. Традиционный бело-золотой размах, стремительное падение вниз, в глубину руин - и заячий вскрик соглядатая, покрываемый сатанинским хохотом плотоядного удовлетворения.
- Гуен, маленькая моя, не входи в раж! - крикнула Таира.
Травяной рыцарь неодобрительно покрутил головой и полез наверх, цепляясь за осыпающуюся кладку.
- Э-э, как там тебя, Хирвахорд, вернись! Гуен тебя не знает, так что подрать может основательно. Она ведь не только сова, но и гарпия.
- Да, - подтвердила принцесса, - вы еще, так сказать, ей не представлены. Пы и Флейж, заберитесь-ка наверх и что там осталось - сюда.
Не прошло и минуты, как Пы уже спускался по осыпи, водрузив себе на плечи обмякшее тело. Флейж следовал за ним с расчехленным десинтором. Очутившись внизу, они прислонили так и не пришедшего в себя лазутчика к упругой стенке малого кораблика. Лоб его был залит кровью, черпая волосяная повязка и валики бровей набухли и стали рыжими - Гуен била по голове.
- Было при нем, - сказал Флейж, протягивая моне Сэниа сдвоенную плетеную корзиночку. Крышка над одной половинкой была приоткрыта, в другой части, запертой, виднелось что-то желтое, как лимон. Сибилло задрал бороденку и поглядел на Гуен, уже занявшую свой пост и теперь наводившую красоту, расчесывая клювом свои роскошные штаны.
Два крошечных канареечных перышка закружились, опадая.
- Ага, - с удовлетворением произнес сибилло. - Соглядатай успел послать молвь-стрелу. Между прочим, на Тихри нет птицы, способной догнать княжескую вестницу.
- Теперь есть, - хихикнула Таира. - И не только догнать, но и поужинать. Вот жалко только, что она проглотила и донесение, надо бы его прочитать. Кстати, Гуен, это - свои. Охраняй их, как всех нас, ррыжик-ррыжик!
Гуен наклонила голову и замерла, вперив в тихриан стоячий колдовской взгляд. Кажется, она была не в восторге от расширения круга своих обязанностей.
- Кроме этого, - сказала принцесса, кончиком сапога указывая на пленника. - Где-то я его...
Она наклонилась и сильным рывком подняла лазутчика на ноги. Он зашевелился, приоткрыл глаза и в смертельном ужасе заверещал.
- Ты, это ты!.. - крикнула принцесса и резко оттолкнула стражника от себя. Он качнулся - и исчез.
Шаман подобрался, осторожно помахал рукой в том месте, где только что находилось вполне осязаемое тело.
- Зачем ты наградила этого недостойного даром невидимости и неощутимости? - обиженно проговорил он. - Разве сибилло не заслужило этих более подходящих ему свойств, о всемогущая?
Мона Сэниа недобро усмехнулась одними уголками потрескавшихся от усталости, по все же прекрасных губ:
- Не завидуй, колдун. Все качества этого скота сейчас вместе с ним в ледяной яме, где бродят снежные тролли.
Оба тихрианина отшатнулись и одновременно сцепили согнутые мизинцы вероятно, ритуальный охранительный жест.
- А ты жестока, непредначертанная... - еле слышно прошептал рыцарь Травяного Плаща.
- Нет. Сегодня на глазах у меня он убил ребенка. Пришиб одним ударом, просто так. Эта девочка ничего ему не сделала, она только пела...
- Пела? - переспросил шаман. - Свинуха ледащщая. Они всегда поют по темным углам, корку просят.
- Это перебежчики с дороги Свиньи, - пояснил Лронг. - Там беззаконие и вечный голод. Их сначала отлавливали и назад возвращали, но они только полнили свою дорогу рассказами о нашем благоденствии. Тогда Полуденный Князь повелел бросать их в каменные колодцы и землей засыпать, чтобы милосердные анделисы им не помогли.
- Ну, а у этой мясо молодое, лакомое - ее, видно, в кокон запеленали.
Принцессу передернуло - она припомнила слова шамана о том, что он заплатил "за два кокона для своего шурушетра". Древние боги, да что же она должна сделать, чтобы и ее крошечный Юхани не превратился бы в такой кокон?
- Рыцарь, - проговорила она, молитвенно складывая руки на груди, - время бежит, а мы ни на шаг не приблизились к моему сыну...
- Я думаю об этом непрестанно. В городе его нет, иначе я услышал бы разговоры о таком чуде, как белоголовый ребенок. Говорят, правда, что Полуденный Князь отдал приказ свозить к нему в зверинец всех диковинных детей, но тогда ты, сибилло, должен был бы повстречать на своем пути шурушетра с княжеским возничим.
- Сибилло не встречало шурушетра.
- А разве эти ваши шуру-муру-как-там бегают только по дорогам? - спросила Таира, кутаясь в плащ, который накинул на нее Скюз.
- Они скользят не по дороге, а над нею, - поправил девушку шаман. - Ты сметлива, дитя. Могло быть и такое, особенно сейчас, когда весь орешник уже вырублен и поля просторны. Но кто и откуда пошлет шурушетра не по дороге?
- А кому понадобилось красть ребенка? - парировал Сорк.
- И все-таки надо прежде всего убедиться, что принц не спрятан где-то в городе, - твердо сказал Эрм.
- Ты лучше других знаешь этот город - как его там?..
- Его наименование - Жемчужный Орешник, а зовут его попросту Перловик. Что ж, во дворце спокойно, я недавно выносил оттуда усопшего в водяных корчах. У караван-озера никто не суетится, ничего не прячет, ничем не похваляется. Наши не удержались бы.
- Это точно, ваши таковские, - поддакнул шаман, - Да что там говорить, если в городе что-то прячут, то, значит, собираются вывезти - иначе зачем? А на чем вывезешь, ежели уйдет последний обоз?
- А как насчет колдовских штучек вроде ковра-самолета? - подала голос что-то очень уж молчаливая сегодня Таира.
- Неведомы сибилло такие словеса, неведомы. Нету ни чар, ни заклинаний, чтобы самолетать!
- Дело серьезное, сибилло, - вмешался рассудительный Сорк, прекрасно видевший, что принцесса уже засомневалась в ведовских способностях этого явно провинциального колдуна. - Может, существует что-то, чему ты не обучен? Вон ты говорил, что почувствуешь приближающуюся опасность, - а лазутчика проглядел?