Да, сегодня он получил бесценный урок. Но зато ему удалось раскусить эту маленькую бестию. Не за что винить себя, – кто из мужчин может избежать подобного соблазна? И он, Петер Адлер, тоже не устоял. Но теперь можно извлечь из своего грехопадения гораздо больше удовольствия, чем прародитель Адам. Потому что он не ставит себе цели продолжить род. Это будет просто великолепный секс – и не более того…

Выходя из ванной, Петер уже мурлыкал какую-то игривую песенку.

Илона пробудилась от звуков льющейся за стеной воды и, разом вспомнив все события прошедшего вечера, в ужасе закрыла лицо ладонями.

– О, Боже мой, – воскликнула она. – Какой стыд!

Она еще не знала – смеяться ей или плакать… Пугаться того, что произошло, или радоваться этому?

– Петер, – произнесла она вслух и прерывисто вздохнула, дрожа, как провинившаяся школьница. Хотя в комнате никого не было, ей стоило большого труда оторвать руки от лица.

Их первое свидание оказалось ужасным и прекрасным одновременно. Ей, Илоне, на этот раз выпала роль бессловесной рабыни. Она была для него куклой, которой он вертел как хотел, ища жадным ртом сначала шею, затем… Она стиснула зубы и коротко простонала.

Было всего несколько случаев, когда она позволяла партнерам сделать это. И потом все равно жалела, – ведь каждый раз надо было имитировать удовольствие. Но сегодня она не притворялась, наоборот, наслаждалась каждым мигом этой интимной атаки, опьяненная его без устали работающим языком и руками. Все ее тело с головы до пят снова и снова содрогалось от неведомого доселе восхитительного ощущения.

Вот ты и узнала, что такое оргазм, фригидная развратница, ехидно сказал ей внутренний голос. И это оказалось совсем не так уж плохо…

Еще вчера, терпеливо выслушав от одной из своих многочисленных подруг восторги по поводу перенесенного «пика наслаждения», она бы просто подумала: «Романтическая дурочка!». Но сегодня…

Илона наконец поняла, почему женщины готовы боготворить мужчин, творящих это чудо, поднимая своих возлюбленных до небес.

И вот теперь у нее, Илоны, появился собственный маг и волшебник. Конечно, это не любовь, как считают всякие дурочки, включая ее собственную мать. Это просто настоящий секс. Не поддельный, не фальшивый, какой она имела до сих пор. И все-таки, а вдруг это…

– Беседуешь сама с собой, Илона?

Ее волшебник стоял в дверях обнаженный и без всякого смущения вытирался полотенцем. Прозрачные капли стекали с головы на плечи и грудь, задерживаясь в волосах, густо покрывающих выпуклые грудные мышцы.

Илона должна была признаться, что в голом виде Петер выглядит просто великолепно. Он был высок, прекрасно сложен, широкоплеч, с узкими бедрами и подтянутым животом. Интимная часть тела, даже в спокойном состоянии, достигала довольно-таки внушительных размеров.

Что ж… Она не ошиблась, выбрав этого мужчину в качестве донора спермы. Но теперь это выражение – по отношению к нему – звучало как-то нелепо.

Ей хотелось сейчас только одного – снова очутиться в его теплых руках, ощутить на себе его нежные требовательные губы. Ничего подобного она никогда не испытывала ни с Ульрихом, ни с другими любовниками. Накал и безудержность желания даже как-то пугали…

Илона вытянула руки вверх и потянулась, как кошка. Но она не позволит ему завладеть собой до конца, и он никогда не догадается, что открыл для нее неизведанные наслаждения. Да, это настоящий мужчина, не такой, как все. Но… дай такому пальчик, и он всю руку отхватит! Секс на полную катушку? Пожалуйста. Ведь хороший ребенок может быть зачат только в страстной любви. Итак, никаких недомолвок и потаенных взглядов. Все должно быть ясно и открыто в их отношениях.

И она совершенно откровенно выразила восхищение его физическими достоинствами.

– Какой ты красивый, – проговорила она медленно, растягивая слова. – Мне здорово повезло, любимый.

– А мне? – спросил он безучастно, но вздымающийся член выдал его волнение.

Илона с шутливой гримаской облизнула губы.

– Продолжим? – предложила она хрипловатым голосом.

Но Петер обернул бедра полотенцем и затянул его края крепким узлом.

– Кофе хочется, – сообщил он. – А может, откупорим бутылочку вина? В холодильнике еще, кажется осталось.

– Вина? – сказала она так, как будто никогда раньше не слышала этого слова.

Петер улыбнулся, чувствуя себя победителем. Если эта распутница рассчитывает, что я буду выполнять каждое ее желание, то она ошибается.

На самом деле он не хотел никакого вина. Но последнее слово должно остаться за ним, иначе потом хлопот не оберешься. Черт побери, как только она поднимала на него свои колдовские глазищи, все его тело напрягалось, а член приходил в состояние полной боевой готовности.

– Ну что ж, вина так вина.

Илона безмятежно улыбнулась, спуская длинные ноги с кровати, и встала, выпятив нахально торчащие грудки.

Петер поспешно отвел взгляд, чтобы избежать искушения. Она закинула за спину волосы, обнажив точеную шею, и зашагала нагишом по комнате.

Он следил за возлюбленной издали, завидуя ее естественности. Почему же его так смущает собственное возбуждение? Черт возьми, да она наверняка привыкла видеть мужчин в таком состоянии.

И он поспешил из спальни вслед за своей мучительницей.

Илона стояла на кухне, безуспешно пытаясь вытащить пробку из узкого горлышка бутылки. Она так старалась, что даже ее округлые ягодицы напряглись.

Петер подошел к ней сзади, обнял и начал ласкать ее грудь. Сначала она испуганно ахнула, потом часто задышала.

– Подожди, Петер, – шепнула она дрожащим голосом, хотя соски ее буквально пронзали его ладони.

И он решил «уступить» ей, переключившись на живот и бедра.

– Петер! – вскрикнула она, когда он неумолимо приблизился к своей конечной цели.

– Что?

Она вздохнула, затем вздрогнула.

– Бесстыдник…

При этих словах возбуждение Петера усилилось. К тому же ее стройное тело было таким горячим и податливым – оно уже начинало содрогаться в его руках.

– Ты не открыла бутылку, – напомнил он.

– Я… я не могу, – едва прошептала она, – когда ты так делаешь…

– И все-таки попробуй.

Она снова была в его власти, и это ощущение опьяняло Петера лучше всякого монастырского вина. В конце концов, она поставила бутылку на стол и безвольно опустила руки.

– Нет, Петер, – возразила она слабеющим голосом, когда он принудил ее, не оборачиваясь, расставить ноги.

– Да, Илона, – сказал он ей прямо в ухо, радуясь, что, выходя из спальни, проявил предусмотрительность. Если бы он не взял с собой презерватив, то сейчас уже не смог бы остановиться.

Он почувствовал, как она сначала напряглась, а затем безропотно подчинилась его воле. Да, ради этого стоило родиться на свет!

Он распластал ее руки по столу и резко вошел в нее сзади.

Чудесно! Кажется, так овладевают своими многочисленными женами восточные владыки?

Да, в этом что-то есть, думал Петер, проникая все глубже и глубже. Мужчина нагоняет убегающую женщину и подчиняет ее своей власти. Никаких отвлекающих ласк, смущающих взглядов. Физическое слияние – в самом его чистом, первозданном виде. Наслаждение ради наслаждения…

Он понял, что именно этого и хотел от Илоны – покорной неподвижности.

И вдруг… все переменилось. Высвободив руки, она коснулась его ягодиц.

– Дорогой, – прошептала она нежно, растроганно. – О, дорогой мой.

Дорогой мой… Эти слова прозвучали в его ушах поистине райской музыкой. Знала бы она, как мечтал он услышать их из ее уст!

Потрясенный, Петер на мгновение замер. Но она продолжала двигаться, идти навстречу ему… Он уткнулся лицом ей в шею, отчаянно пытаясь остановить. Тщетно! Не удалось ему заглушить и собственные жалкие стоны.

Как он ни старался, все попытки перехватить инициативу не принесли результата! Каким-то образом ей удалось впустить его в себя еще глубже, и он застонал, почти закричал в тисках подступающего экстаза.