— В пятнадцати километрах к северу есть турбаза, — ответил он. — Там номера всех категорий — от заурядного койкоместа до люкса.

— Отлично, — сказал Павел и с улыбкой посмотрел на Сергея. — Поедем?

— Да.

…Странной была эта ночь. Сначала они старательно оттягивали то, чего так страстно хотели — по очереди сходили в душ, после долго ужинали в ресторане, вели ничего не значащие разговоры, а в номере даже телепередачу вдумчиво и серьёзно посмотрели.

И тут будто какая-то преграда меж ними сломалась.

Павел почти ничего не позволил Сергею делать, сам его ласкал и нежил, угадывал малейшие желания и, пьянея от его страстных стонов и вскриков, как от вина, наслаждался блаженством Сергея сильнее, чем собственным.

А после, уже совсем обессиленный, млел и таял от ощущения тёплого, так доверчиво прижавшегося к нему тела — хрупкого, но неожиданно сильного.

— Я и не знал, что так бывает, — тихо сказал Сергей и потянулся к губам Павла.

— Извини, — уклонился он. — Я больше не могу. Не сердись.

— Я не об этом, — ответил Сергей. — Теперь моя очередь доставлять удовольствие. Ты просто принимай его — и всё.

— А ты умеешь доставлять удовольствие и с другой стороны? — удивился Павел.

— Практики было маловато, — признался Сергей. — Но я очень постараюсь стать для тебя приятным.

Поначалу он робел и был немного неловок, но и в этом оказались свои сладость с очарованием. Зато после, когда Сергей осмелел и дал полную волю всей своей изобретательности в нежности и ласках… Такого блаженства Павел даже представить не мог.

Проснулся он очень поздно. И один. В постели даже запаха Сергея не осталось. И только на подушке лежал кусочек чёрно-белого мохового агата величиной с пол-апельсина. Отполирован камень очень умело и срез сделан в наилучшем месте: так, чтобы прожилки образовывали рисунок, похожий на изображение дерева возле водопада.

Сам по себе агат — не велика ценность, но сердцу Сергея он был чем-то очень дорог, если парень пронёс камень сквозь все свои жизненные передряги.

А теперь подарил Павлу.

— Зачем? — прошептал Павел. — Ведь это я тебе обязан. Если бы не ты, я бы никогда не смог снова поверить, что способен быть желанным и любимым. Спятил бы, спился бы до утраты человеческого облика.

Павел взял агат в ладонь, прикоснулся к нему губами.

Теперь у Павла были силы вернуться в мир, где живёт тот, кого он даже в мыслях не осмеливается больше называть любимым.

Вьюга заметала город снегом, трепала обрывки новогодней мишуры — праздники кончились, жизнь возвращалась в привычное русло.

— Рабочий день закончился, — напомнил Павлу Кербин. — Или ты опять задержишься?

— Ещё немного поработаю.

— Ты до сих пор не можешь его забыть? — спросил вдруг Кербин. — Всё так и любишь?

— Я никого больше не люблю. В том-то вся и беда.

— Тоже мне беда. Наоборот, радоваться нужно.

Павел улыбнулся невесело.

— Кто не любит, тот и не живёт. Сам полюбишь — поймёшь.

— А оно мне надо? — фыркнул Кербин.

— Мне тоже любви не надо было, — сказал Павел. — Зато теперь невыносимо её отсутствие.

Повисло неловкое молчание.

— Я пойду, — поднялся Кербин. — Ты бы тоже не засиживался, а то совсем прокиснешь. Раньше ты почти каждый вечер в каком-нибудь клубе проводил.

Павел досадливо дёрнул плечом.

— Мне не с кем туда идти. Отбрыкиваться же от приставаний лень.

Кербин немного помялся.

— Я давно хотел спросить… Эти ваши клубы… Как они выглядят?

— Ты имеешь ввиду гей-тусовки? — понял Павел. — Понятия не имею, как они сейчас выглядят, я там ещё с первого курса не был. Партнёра и в обычном клубе найти несложно. А специализированные тусовки мне никогда не нравились, есть в них что-то претенциозное и истеричное. Там всегда разит дешёвым борделем, даже если интерьер суперэлитный.

— Ну не знаю, — сказал Кербин. — Посмотреть всё же интересно, вдруг что-то изменилось. Да и вообще… любопытно.

— Ты серьёзно? — удивился Павел.

— Да. Я никогда ничего подобного не видел.

Павел рассмеялся.

— Знаешь, а я, пожалуй, устрою для тебя экскурсию. Но при условии, что не станешь ни орать, ни в драку лезть, если кто-то начнёт оказывать тебе любезности.

— Я скажу, что с тобой пришёл, — ответил Кербин.

Павел снова засмеялся.

— Ладно, сейчас позвоню кое-каким знакомым, на хорошую тусовку без рекомендации не пустят.

Два дня спустя Павел столкнулся в коридоре с Андреем. И почувствовал, как по спине пробежал озноб — настолько бледным и измученным было лицо Андрея. А глаза пустые и мёртвые, как провалы в бездну.

— Что случилось? — схватил его Павел за плечи. — Ты заболел?

— Всё в порядке, — хотел высвободиться Андрей.

— А то я не вижу, — не отпускал его Павел. — Скажи правду — ты заболел или это из-за той рыжей, с которой я тебя видел?

Андрей дёрнулся уйти, но Павел удержал.

— Значит, из-за неё… — И резко стиснул Андрея в объятиях. — Это пройдёт, слышишь? Всё пройдёт. Любая боль не навсегда.

— Пусти! — вырывался Андрей.

— Ты не бойся, — прошептал ему на ухо Павел. — То, что у нас было, прошло. Я для тебя давно безопасен. Всё прошло, Андрей. Всё проходит, слышишь? Даже это.

Андрей не ответил, стряхнул его объятия. Но и не ушёл.

— Пойдём, — потянул его Павел.

— Куда? — настороженно спросил Андрей.

— Ко мне в кабинет. Рабочий день уже закончился, и туда никто не заглянет. А кофе я тебе и без секретарши сварю.

— Зачем?

— Затем, что под кофе легче рассказывать.

— Что рассказывать? — растерялся Андрей.

— Всё, — ответил Павел. — От начала и до конца.

…Рассказ Андрея он слушал молча, не задавая вопросов и не перебивая.

— Ну что тебе ответить… — сказал он, когда Андрей выговорился. — Помнишь древнюю мудрость, что каждая новая любовь лучше предыдущей?

— Влюблённость, Паша. Это изречение применимо только к влюблённости. А любовь — она одна на всю жизнь.

— Значит, это и была всего лишь влюблённость, а не любовь, — ответил Павел. — Всего лишь тренировка для настоящей любви, которая у тебя ещё впереди. Хоть ты сейчас в это и не веришь… Но твоё время пока ещё не пришло. А что до влюблённостей, то каждая новая лучше предыдущих, верно?

— Да. Только беда в том, что влюбленность очень быстро слабеет, и становится не способной заполнить душу. А с пустой душой жить… Лучше вообще не жить.

— Тоже вариант, — согласился Павел. — Только несправедливо получится: любовь пришла, а тебя нет. И не будет. Что ей тогда делать?

Андрей посмотрел на Павла с недоумением. Тот усмехнулся:

— Молчишь? Не знаешь, что сказать? Вот и никто не знает… Так может быть, лучше не торопиться с решениями и подождать, когда всё окончательно выяснится?

— Может быть, — пожал плечами Андрей.

Павел чуть заметно улыбнулся. До исцеления Андрею ещё далеко, но та отстранённость от мира, которая так напугала Павла в первые минуты их встречи, уже исчезла.

Андрей посмотрел внимательно, спросил:

— У тебя кто-то есть? Я имею ввиду — постоянный?

— Скорее да, чем нет, — улыбнулся Павел. — Хотя пока это не точно, но я не думаю, что получу отказ в ответ на признания.

— Хорошо, если так, — кивнул Андрей.

— Ещё кофе? — спросил Павел.

— Давай, — согласился Андрей.

Остаток вечера они проболтали о ничего не значащих пустяках.

…Когда Андрей ушёл, Павел позвонил Кербину.

— Ты как-то сказал, что у тебя незамужняя родственница есть.

— Ну есть, а что?

— С Андреем её хочу познакомить.

Кербин промолчал.

— Коля? — переспросил его Павел.

Кербин ответил строго:

— Она серьёзная девушка. И очень порядочная.

— А разве Андрей несерьёзен и непорядочен?

— Ты всё ещё его любишь?

— Да, — ответил Павел. — Очень люблю. Его нельзя не любить. Но это не та любовь, о которой ты думаешь. Иначе бы зачем мне искать ему пару?