В практике Питера Скотта такое случалось впервые. Женщины, с которыми он спал, - все мечтали стать кинозвездами. Этой пигалице полагалось испытывать благодарность и быть счастливой, а она дуется…

– Дело твое, - недовольно пробурчал он.

Джин молча одевалась, избегая смотреть на Скотта. Тот больше не задавал вопросов. Он был зол на себя: следовало соображать, с кем связываться. И хоть бы получил удовольствие! Так нет - холодная, как утопленница!.. Утопленница с норовом… Еще пожалуется брату. Швейцар способен закатить скандал…

– Тебя проводить?

Джин отрицательно мотнула головой…

Дорога скатывалась с горы. Джин шла быстро. Ты потеряла Стива, сказала она себе. Ей даже показалось, что кто-то рядом повторил эти слова. Но никто не мог говорить с ней: дорога была пустынна. Джин пошла медленнее, прислушиваясь к себе. У развилки ее догнала машина. Скотт открыл дверцу:

– Садись…

Она села. Машина, задевая ветки кустарника, покатила по широкому шоссе в город.

– Почему ты дуешься? - спросил Скотт. - Я ведь у тебя не первый. Или те были лучше?

Джин не отвечала. Что ему ответить? Что она этого не хотела? Он сам знает. Скотт искоса взглянул на нее.

– Завтра я за тобой заеду. Поужинаем в ресторане. - Она молчала. Он едва подавил раздражение: - Ну, ладно-ладно, не сердись. Я заеду и буду ждать тебя неподалеку, у магазина товаров для собак и кошек, заодно возобновлю запас кормов для своей своры.

Он подвез ее к станции, обождал, пока она поднялась в салон автобуса, и поехал обратно к миссис Роджерс.