Небо, усеянное жемчужным бисером звезд… Легкий ветерок ночного лета, в тихом звоне которого купается Ди. Ощущение радости, безмятежного спокойствия и, может быть, только чуть-чуть, самую малость, нежной и тихой грусти. Но даже эта грусть кажется ей приятной, даже она доставляет Ди наслаждение.

Хрустальное озеро покрыто мелкой рябью. Совсем как на картине, которую Ди видела когда-то в далеком детстве. К этой чистой хрустально-серебряной глади так хочется прикоснуться рукой. Так хочется войти в это сказочное озеро, обрамленное с одной стороны лесом, а с другой сочно-зеленым кустарником… Даже деревья – и те как в сказке. Того и гляди – заговорят с тобой, назовут тебя по имени…

Но почему-то – Ди не помнит почему – она не может зайти в озеро. Может быть, эту тайну когда-то рассказывала ей тетя Герти, а может, она знает о ней от кого-то другого… Только Ди понимает, что не должна входить в хрустально-манящие воды озера, не должна отдаваться этой приветливой глади.

Ди стоит в раздумьях и наслаждается музыкой ветра, загадочным мерцанием озера. Нет, она непременно должна войти в эту воду. Раз она не помнит, почему ей нельзя погрузиться в Грин-лэйк, значит, это не так уж и важно… Решившись, Ди мгновенно сбрасывает с себя белую футболку, белые брючки и случайно замечает, что на ногах у нее вовсе не кроссовки, к которым она привыкла, а маленькие балетные туфельки, в каких она ходила в детстве на уроки хореографии. И вообще, она вся маленькая-маленькая, легкая-легкая, словно ребенок.

Но Ди не очень удивляется этому. Она сбрасывает с ног туфельки и, босая, бежит к желанно-хрустальной воде. Наконец-то сбудется ее мечта. Наконец-то она сольется с этим сказочным озером, которое обнимет ее шелковым прикосновением воды…

Ди вбегает в озеро – жемчужно рассыпаются брызги, теплая вода обнимает ее щиколотки, затем колени… Но потом, вместо долгожданного тепла и сказки, о которой она так мечтала, ее накрывает огромной ледяной волной, невесть откуда взявшейся в Грин-лэйк… Ди зажмуривает глаза и чувствует холод, зловещий холод, который сковывает ее по рукам и ногам, как железные цепи. Ди в ужасе пытается разлепить глаза, замутненные водой. И перед ее взглядом предстает вовсе не та картина, которую она видела до погружения в волшебное озеро.

Сине-тревожное полотно неба, на котором повисли холодные молчаливые звезды. Злой ветер, рвущий кроны зеленых деревьев, будто норовит опрокинуть несчастный мирок, в котором оказалась Ди, поставить его с ног на голову… Маленькое озеро вздыбилось волнами и холодно смотрит на Ди своим единственным глазом. Ей хочется выйти из озера, но она не может сделать ни шагу, потому что ноги опутаны-скованы холодом и водорослями. Ей хочется плакать, но слезы застывают на щеках, едва успевая выкатиться из глаз…

Ветер словно собрал всю воду вокруг нее, и вода уже подступает к самому ее горлу. Ди пытается посмотреть наверх, на звезды, словно они могут помочь ей. Но звезды обжигают ее холодом и отвечают безмолвием… На берегу, рядом с кромкой воды, она различает силуэт. Кажется, это Грэй. Кажется, он пришел сюда, чтобы помочь ей… Ди пытается крикнуть ему, что озеро заколдовано, но он не слышит ее и собирается войти в воду. Ди охватывает невероятный страх – не за себя, а уже за него… Она продолжает кричать, но ее крики тонут в бескрайних пространствах ветра и неба. А Грэй уже в воде и протягивает ей руки. Но Ди чувствует, что дотянуться до него не сможет…

– Ди, детка моя, что с тобой? – Над Ди склонилось озабоченное лицо тетушки Герти. – Почему ты так кричишь?

– Я? – Ди еще не пришла в себя, поэтому тусклый свет лампы и морщинистое лицо тети слились для нее в одну странную картинку, в которой она, с трудом выползая из сна, пыталась разобраться. – Я… В чем дело, тетя, почему ты у меня?

Тетя Герти окинула племянницу непонимающим взглядом. Нет, с Ди определенно творится что-то неладное. Приехала с прогулки насупленная, словно обиженная на что-то, отказалась от ужина, а теперь еще и кричит во сне… Что-то здесь не так. Может быть, она поссорилась с Грэем? Если бы можно было спросить у нее об этом… Но нет. Лишними вопросами она только навредит…

– Ди, малышка… – Ди с удивлением услышала, что тетя обращается к ней так же, как тогда, когда Диана была еще совсем маленькой. Кажется, тетя Герти всерьез чем-то озабочена. – Ты кричала во сне… Теперь вспоминаешь?

Ди окунулась в водоворот кошмара, в котором была совсем недавно, и тут же выбралась из него. От страшных воспоминаний ее начала бить нервная дрожь. Какой ужасный сон! А недавно ей снилось что-то очень похожее… Только тот сон она не помнила в таких подробностях, как этот. И с чего вдруг она стала видеть сны? Тем более кошмары? Все началось с тех пор, как она приехала в Гринвуд. Точнее, когда познакомилась с Грэем…

– Да, – кивнула она тете. – Мне снился кошмар. Я купалась в Грин-лэйк, а потом начала тонуть, – сбивчиво принялась рассказывать она. – Вначале все было хорошо – вода манила меня, дул легкий и теплый ветерок. А потом озеро переменилось… Оно словно заманило меня в ловушку. Я не могла из него выбраться. А потом… – Она поймала вопросительный взгляд тети и решила не рассказывать конец сна. – А потом я проснулась…

– Вот до чего тебя довел твой длинный нос, – укоризненно покачала головой тетя.

– В каком это смысле? – нахмурилась Ди.

– Дневник Мелины Джилс… Ты настолько растворилась во всей этой истории, что позабыла о себе… Она словно поглотила тебя. Ди, тебе не кажется, что ты потихоньку превращаешься в Мелину?

А тете Герти, несмотря на ее склонность преувеличивать, не откажешь в проницательности… У Ди мгновенно пронесся в голове ее первый сон, дневник Мелины и платки на ярмарке… Тогда она впервые сознательно сравнила себя с Мелиной Джилс… А в этом кошмаре сравнение было неосознанным. Мелина утопилась в Грин-лэйк – и Ди во сне стремилась попасть в это озеро… А Грэй пытался ее спасти… Что ему вряд ли удалось бы. Судя по тому, каким счастливым он выглядит рядом с Элайзой, он не только не спасет Ди, а, скорее, утопит ее. В переносном, конечно, смысле слова… Но тетя права – Ди погрузилась в эту историю с головой. И в эту треклятую влюбленность в Грэя тоже… Надо с этим кончать – так недалеко и до безумия…

– Может, ты и права. Только мне не хочется бросать это дело на полпути. Ты же знаешь, тетя Герти, я так не люблю.

– Иногда мне кажется, – назидательно произнесла тетя, – что если бы в тебе было бы хоть капельку меньше упрямства, твоя жизнь наладилась бы. Ты бы наконец вышла замуж… – Она поймала раздраженный взгляд Дианы и поспешила добавить: – Да и с работой у тебя все шло бы гладко… Ты не доводишь дело до конца, Ди. Ты просто бьешься головой о стену. Упрямство – бессмысленное и бесполезное качество. Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты от него избавишься…

– Тогда это буду не я, тетя, – хмыкнула Ди, натягивая на себя одеяло. – Уже утро?

– Пять часов. Ты еще можешь спать.

Значит, Ди разбудила тетю криками. Ди стало стыдно. Она обняла тетю и уткнулась носом в теплый махровый халат, от которого уютно пахло домом.

– Прости меня… Я тебя разбудила…

– Ничего. – Тетя Герти погладила племянницу по голове. – Только, пожалуйста, обещай мне, что ты не убежишь из дома, не позавтракав…

– Ладно, – улыбнулась Ди, – обещаю.

Тетя вышла, тихо закрыв за собой дверь. Пожалуй, впервые за всю жизнь Ди не осмелилась выключить свет. Она закрыла глаза, умоляя про себя Бога или кого-то другого наверху не посылать на ее спящую голову очередной кошмар…

– Все – в лучшем виде. Как ты хотела. Я звонил Сибил Льюис – она ждет нас к себе на чай…

Грэй сиял, как медный пятак, как начищенная пуговица, как начисто вымытая кухонная раковина-нержавейка, как вылизанная до блеска собачья миска… Ди со злостью перебирала про себя эти сравнения, представляя, чем вызвана такая радость на лице Грэя. Наверняка он отлично провел ночь. Ну еще бы – рядом с такой красавицей, как Элайза Сторнлив, невозможно проснуться в плохом настроении.