«Натуральные материи для одежды, натуральная кожа для обуви, натуральная шерсть для вязаных изделий – главный признак шведской одежды, – пишет Шарлотт Дэвитт. – Основное требование – чтобы эта одежда была удобной».

Шарлотт предупреждает иностранцев, что шведские женщины не любят наряжаться. Для ежедневной работы они обычно предпочитают джинсы или юбки, пуловеры или свитера. Цвета предпочитают темные или нейтральные. Обувь – мягкую, удобную для ходьбы: башмаки на толстой подошве, кроссовки, а если легкие туфли, то на устойчивых, не очень высоких каблуках.

Собираясь в гости, женщины тоже редко одеваются нарядно. Это опять-таки темный костюм или платье, но к нему могут быть надеты серьги, красивое колье или подвески.

Гостья, не знающая этих правил, может оказаться в неловком положении.

Хендрик, тридцатилетний преподаватель испанской литературы, как-то долго мне рассказывал, как его интересует Испания, ее литература, музыка, живопись и, конечно, люди. На Пиренеях он еще не был, но скоро собирается туда поехать. Я вспомнила, что недавно познакомилась с Марией, приехавшей из Мадрида преподавать в стокгольмской школе испанский язык. Хендрик явно заинтересовался, попросил телефон, мимоходом заметил, что он холост, и спросил, замужем ли она. Я этого не знала; позвонила молодой женщине, узнала, что она год назад развелась, живет одна, и очень обрадовалась, когда я предупредила о предстоящем звонке.

Через неделю в моем мобильнике зазвенел радостный голос Марии. Она сообщила, что провела с Хендриком чудесный вечер в ресторане, что он – прелесть. И попросила узнать, почему он не звонит, а его мобильный не отвечает.

Хендрик, встретив меня в коридоре университета, тоже сказал, что познакомился с Марией, и замолчал. Напомню, что у шведов это бывает: отвечают коротко, без эмоций, не разберешь – то ли этих эмоций и вовсе нет, то ли они скрываются под внешней сдержанностью. Я все-таки решила лучше понять ситуацию и прямо спросила:

– Вам понравилась Мария?

Он опять помолчал, потом сказал:

– Да, она очень интересный человек. Много читала, хорошо разбирается в литературе.

– Так она вам все-таки понравилась, Хендрик? Да или нет?

– Что значит «понравилась»? – он отвел глаза в сторону. – Я же сказал: она интересный человек, достойна всяческого уважения.

– Но ведь кроме того, что она «уважаемый человек», она же еще и интересная женщина? – шла я напролом.

– Интересная, – подтвердил он. На этот раз молчание длилось не меньше минуты. – Только вот у нее что-то не то со вкусом…

Теперь уже замолчала я. Мне-то как раз показалось, что Мария одевается с хорошим вкусом, тщательно подбирая краски и тона. На вечеринке, где мы с ней познакомились, я залюбовалась ее костюмом цвета бордо, который так красиво контрастировал со смоляной челкой над смуглым лбом. Хендрику явно не хотелось говорить что-нибудь неприятное о Марии. Но я терпеливо ждала, и наконец он тихо произнес:

– Но она пришла в красном платье…

– Может быть, в костюме? Цвета бордо?

– Ну, платье, костюм – какая разница? Но как можно было в кра-а-асном («re-e-ed»), – протянул он. И совсем уже тихо добавил: – И эти губы…

Я не сразу поняла, при чем тут губы. Но потом все-таки догадалась. К красному костюму Мария наверняка накрасила губы яркой помадой, в тон. А это для шведа Хендрика было уже чересчур: показалось не просто дурным вкусом, а, возможно, даже вульгарностью.

А что мужчины думают о женщинах?

«Какие девочки вам нравятся?» – спросила я своих студентов. Из двух десятков ответов привожу три, как мне показалось, наиболее характерные:

Бо-Арне:

– Мне кажется, что девушки одеваются скорее друг для друга, чем для нас. Во всяком случае, мне совсем безразлично, что на ней надето. Главное, чтобы она была крепкой, сильной. Тогда у нее будет заряд здорового оптимизма. Цвет волос, рост, фигура – все это никакого значения не имеет. А вот что имеет значение – чтобы имела собственное мнение, а то, бывает, девчонка во всем с тобой соглашается, но мне-то с такой неинтересно.

Андреаш:

– Со своей девушкой я живу уже три года. Недавно окончательно понял: хотел бы жить с ней вместе всю жизнь. Наши отношения, кстати, складывались не всегда гладко: иногда спорили, пару раз даже расставались. Но потом начинали скучать друг без друга и снова сходились. Она хорошо меня понимает, любит мои шутки. И когда я над ней подтруниваю, смеется и никогда не обижается. Она бывает очень критична ко мне, вначале меня это сердило. Но потом я понял, что так и должна поступать настоящая подруга: прямо говорить мне о моих недостатках. Иначе как же я смогу от них избавиться? В общем – моя женщина.

Ларс:

– Девочка, конечно, должна быть внешне привлекательной, иначе как же я на нее обращу внимание? Одежда? Ну, это значения не имеет. Хотя, подождите, нет: это важно, но не так, как считают сами девочки. Вот моя подруга любила покупать вещи модных брендов. Но ей это не всегда шло. Я пытался ей об этом говорить, но она только обижалась. Так и расстались. Какие девушки мне нравятся? Невысокие, плотного телосложения, не люблю худышек. Да, и еще, пусть будет брюнетка или рыжая. Только не блондинка – нет-нет, только не блондинка…

Каждый раз, когда берешься описывать национальный характер, обязательно натыкаешься на такое препятствие: ведь это свойственно не всем, ведь внутри народа есть множество разнообразных индивидуальностей, люди же не похожи друг на друга. Этот феномен хорошо знают социологи, антропологи, психологи – все, кто связан с изучением человека. Выведут какую-то характерную особенность, подкрепят свой вывод процентами, и тут же хор несогласных: а вот я знаю одного шведа (американца, итальянца, немца), так он ведет себя совершенно иначе. С этим сталкивался не раз и Оке Доун, написавший несколько книг о шведском характере: «Индивиды, конечно, сильно отличаются друг от друга. Но есть и нечто общее, что превалирует, что их объединяет, что и есть национальный характер».

Вот и я постаралась дать некий обобщенный образ шведа. А теперь в доказательство тому, что все-таки все они, конечно, разные, хочу рассказать о двух студентках факультета политологии Гётеборгского университета – Малин Хассельблад и Джозеффине Персдоттен. Обеим по двадцать лет, и обе блондинки. Они хорошие подруги, но при этом совершенно разные. Джозеффина высокая, крупная. Выражение лица решительное. Говорит категорично, будто рубит фразы, каждое предложение – истина в последней инстанции.

У Малин тоже светлые волосы, тоже по плечи. Но они закручены в забавные кудряшки, что в сочетании с симпатичной улыбкой и курносым носиком создает образ женственный и милый.

Она не всегда соглашается с подругой, но делает это мягко, в компромиссной манере. Кажется, что она готова в любой момент уступить, но при этом своих суждений не меняет.

Привожу наш разговор почти в точности так, как он сохранился у меня на пленке.

Джозеффина:

– Я начала жить с парнем, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет. Очень было любопытно, какая она – эта сексуальная жизнь. И мне она совершенно не понравилась. Я этого парня скоро бросила (он, между прочим, долго страдал). Со вторым в постели было уже лучше, но там оказалась другая проблема. Я все время вынуждена была зависеть от его планов, намерений, желаний. А я хотела быть независимой: заниматься тем, чем мне интересно, скажем, играть на гитаре, слушать музыку, рисовать. А не ходить с ним на футбольные матчи или проводить часы у телевизора. В конце концов я возненавидела всех мужчин: они мешают мне развиваться, быть самой собой. Я сейчас свободна и счастлива.

Малин:

– У меня был всего один друг. Это случилось в прошлом году, в Париже, я там была на практике. Ухаживал очень красиво: цветы, духи, театр. Он был и старше, и умнее меня, и мне доставляло удовольствие ему подчиняться. Правда, он ни разу не воспользовался этой своей силой: всегда был внимателен к моему настроению. Нам было хорошо вместе. Так хорошо, что он сделал мне предложение. Мы начали обсуждать наше будущее. И тут выяснилось, что мы видим его по-разному. Он хотел, чтобы я, окончив университет, посвятила бы себя семье, чтобы занималась домом, детьми. А он бы много работал, так, чтобы полностью обеспечить семью. И главное – он собирался объявить о нашей помолвке прямо сейчас. Я тоже настроена на семью. Но при этом собираюсь делать и свою карьеру. Мне нужно для этого время. Но он ждать не хотел. Либо свадьба прямо на днях, либо – до свиданья. Я сказала «до свиданья».