— В смысле?

— Она гневается на меня из-за более важных вещей, — ответил Адон, смущенно глядя в сторону. — Ее церковь прекратила расти в последние два года, тогда как остальные продолжают процветать.

— Это потому, что Мистра не покупает последователей ложными мечтами о богатстве и власти, как делают другие боги, — указала Корин. — Ты в этом не виноват.

— Может и нет, но дела это не меняет, — сказал патриарх. — Прежде чем позволить богам вернутся на Планы, их повелитель ясно дал понять, что статус и власть каждого теперь будут зависеть от веры смертных, которые им поклоняются. Церковь Мистры меньше, чем церковь Кайрика. И это значит, что я позволил злейшему врагу нашей Леди превзойти ее в силе.

— Но ты всегда говорил, что Богиня магии особенная…

— Я знаю, что я говорил, но правда в том, что я терплю неудачу, — ответил Адон. Он повернул лицо стороной со шрамом к Корин и указал на него пальцем. — И это — символ моей некомпетентности.

— Если то что ты говоришь — правда, что же мы делаем в таком захолустном местечке? — спросила Корин. — Мы должны вернутся в Арабель и приобщать людей к делу нашей Леди.

Адон потряс головой.

— Мистра желает другого, — сказал он. — В видении она ясно выразила свою волю. Я должен снять проклятие, наложенное на эту деревню — чем бы оно не являлось.

Послушница покачала головой.

— Волю богов сложно постичь.

— Верно, но в этом случае я кажется понимаю замысел нашей Леди, — сказал Адон. — Нельзя полагаться на соперничество со служителями других церквей. Чонтеа одаряет своих последователей богатым урожаем. Хельм защищает верующих от травм. Ллиира обещает своим почитателям жизнь, полную блаженства. А мы, служители Мистры, можем предложить только долгое и сложное обучение таинствам магии.

— Но награду…

— Долго ждать и сложно получить, — прервал Адон. — Нет. Если я и понял что-то за время моего пребывания на должности патриарха этой церкви, так это то, что мы не сможем найти последователей для Мистры, соревнуясь с другими религиями. Вместо этого, мы должны попробовать нечто иное — нечто вроде того, за чем Мистра и послала меня сюда.

— Снять проклятие? — спросила Корин.

— Это только начало, — сказал Адон. — Важнее то, что случится потом.

Корин выглядела озадаченной.

— Сейчас тебя понять не легче, чем богов…

Жрец ухмыльнулся.

— Это потому, что я не рассказал тебе о самой важной части плана, — сказал он. — После того, как я разделаюсь с проклятием, мы обратим деревенских в Церковь Таинств. Я решил, что ты возглавишь монастырь, который мы здесь построим, если все получится.

Мгновение Корин выглядела польщенной, затем на ее лице появилось выражение осознания.

— Ты имеешь ввиду остаться здесь? — выдохнула она. — Мы же более чем в сотне лиг от того, что можно было бы назвать городом!

— Расслабься, — сказал Адон. — Это назначение не постоянное. Я заменю тебя через несколько лет…

— Лет?! — взвизгнула послушница. — Ты не можешь так поступить!

— Уже поступил, — отрезал Адон. — Нет смысла спорить. Ты нужна нашей Леди здесь, и здесь ты останешься.

Корин одним глотком допила свое вино.

— Ты делаешь это, потому что я заговорила о твоем шраме? — спросила она, вытирая рот рукавом своей накидки.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что ты говорила на протяжении всего нашего путешествия, хотя ты и дала мне более чем достаточно причин тебя наказать, — ответил Адон. — Я выбрал тебя для этой цели прежде чем мы покинули Арабель.

Корин сощурилась.

— И почему ты не сказал этого тогда?

— Потому что я знал, как ты любишь город, — ответил он. — Ты бы ныла все путешествие, и может быть даже попыталась избежать его вообще.

— Вполне возможно, — согласилась она. — Броситься в Старуотер кажется не такой уж дурацкой альтернативой.

— Уверен, тебе не нужно напоминать про обеты, — сказал Адон.

— Я бы не смогла забыть о них, даже если бы захотела — а в данный момент я хочу, — вздохнула Корин, хотя оба они знали, что она покривила душой.

Несмотря на огорчение, послушница оставалась все такой же прелестной. Смягченный ее красотой, Адон попытался утешить ее.

— Знаю, что это назначение будет нелегким для тебя, — сказал он. — Но оно требует кого-то, кто силен духом. Именно поэтому я выбрал тебя.

Корин не ответила, устремив взгляд в дальний угол веранды. Адон обернулся, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание. Там, как раз у входа в трапезную, стоял еще один — довольно привлекательный — посетитель. Он обладал запоминающимися чертами — высокие скулы, темные брови и непослушная копна каштановых волос, достигающая плеч. Его фигура была подтянутой и крепкой, с широкими плечами, укрытыми подбитой мехом накидкой, и узкой талией, овитой поясом из отборного фиолетового шелка. Игнорируя Адона, парень послал Корин плутоватую улыбочку.

Новый посетитель направился к задней части веранды. Как раз в этот момент Серафина вышла из кухни с накрытой корзиной. Как только ее взгляд упал на незнакомца, корзина выскользнула из рук, по полу рассыпались ломти черного хлеба. Девушка отступила к двери, воскликнув: «Отец, сюда! Быстрее!»

— В чем дело? — спросил Адон, вставая со стула. — Вам нужна помощь?

Незнакомец остановился, чтобы презрительно усмехнуться жрецу.

— Лучше не лезь не в свое дело, путешественник, если конечно ты заботишься о себе.

Мирон выбежал из кухни и своим большим телом закрыл дочь от незнакомца.

— Скажи своему господину нет, Брока, — сказал хозяин. — ответ был «нет» вчера и и завтра он будет таким же.

— Я должен услышать это из уст твоей дочери, — ответил Брока. Он наклонился и стал собирать куски хлеба, которые обронила Серафина. — Почему бы тебе не отнести это гостям? Боюсь, у вас и так мало посетителей в последнее время, и этих не следует отпускать голодными.

— У нас нет претензий, — сказал Адон. Он подошел к красивому незнакомцу, умышленно не взяв свою булаву. Если будет необходимо заступиться за Серафину, существуют более эффективные способы сделать это, чем применение оружия.

Мирон поднял руку.

— Не вмешивайтесь, — предупредил он. — Я способен защитить собственную дочь.

Брока выпрямился и протянул корзину с хлебом Мирону.

— Защитить ее от кого? — спросил он. — Я пришел только для того, чтобы задать вопрос прекрасной Серафине.

— Тогда спрашивай и уходи, — сказал Мирон. Он бросил корзину на стол возле себя.

Брока злобно ухмыльнулся Серафине.

— Ты готова ответить на любовь моего господина?

— Нет! — воскликнула она. — Я никогда не буду готова, даже если он превратит меня в гарпию!

— Уверена? — спросил Брока. Он обошел Мирона, и, запустив руку в карман, достал оттуда небольшое зеркальце. — Посмотри на себя, и помни, что все женщины Тегии разделят твою участь!

Он потянулся к вуали Серафины, но Мирон оттолкнул его. Когда Брока упал на пол, зеркало вылетело из его руки и разбилось о стул.

— Как ты смеешь меня трогать? — Брока вскочил на ноги с кинжалом в руке.

Адон улыбнулся, когда Брока шагнул к Мирону. Грубиян предоставил ему великолепную возможность доказать свою силу. Призывая магию своей богини, патриарх прочел заклинание, которое должно было сделать кинжал слишком горячим, чтобы держать его руками.

Ничего не произошло.

Адон в ошеломлении посмотрел на свою руку. Что-то пошло совсем не так!

Брока сгреб Мирона и прижал кинжал к горлу хозяина.

— Может, ты бы помнил свое место, если бы был больше похож на свою дочь! — прошипел он.

— Сделайте что-нибудь! — прошептала Корин, шагнув к Адону. Следуя примеру патриарха, она оставила оружие у столика. — Его же убьют!

Отчаявшись спасти хозяина, Адон испробовал другое заклинание. В этот раз, шипящий зеленый луч сорвался с кончика его пальца, оставляя за собой полоску белого дыма. Когда луч коснулся клинка, тонкий звон разнесся по веранде. Нож разлетелся на дюжину осколков.