- Взять и истратить на газеты и журналы.

Правление улаживает все конфликты и ссоры между ребятами, лишь только они возникают.

- А если кто ссорится... - внушительно начинает Кузьмик.

Правление ведает назначением на дежурства, снабжением коммуны хлебом, наблюдением за кухней. Президиум ведет собрания. У президиума в руках нити ко всем комиссиям. И комиссии блестяще ведут библиотечное дело. Комиссии смотрят за санитарным состоянием коммуны. Благодаря им в чистоте, тепле живет ребяческая коммуна в шипковском особняке.

- Работа наладилась, - говорит Леша. - Правление уже изживает себя. Оно слишком громоздко. Нам теперь достаточно трех человек президиума.

Идем смотреть последнее, что осталось, - столовую в нижнем этаже, где ребятишки в 8 час. утра пьют чай, в два обедают. В столовой, как и всюду, чисто. На стене плакат: "Кто не работает, тот не ест".

Опять в вестибюль с разрисованными стенами, с беззвучной лестницей с ковром. Опять прислушиваешься, как нежно и глухо сверху несутся звуки пианино - девочки играют в четыре руки - да птицы, снегири и чижи, гомонят в клетках, прыгают.

И нужно прощаться с председателем президиума - Лешей и с знаменитым румяным кролиководом Кузьмиком Евстафием 13-ти лет.

* Михаил Булгаков. Двуликий Чемс

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

На ст. Фастов ЧМС издал распоряжение о

том, чтобы ни один служащий не давал

корреспонденции в газеты без его

просмотра.

А когда об этом узнал корреспондент,

ЧМС испугался и спрятал книгу

распоряжений под замок.

Рабкор 742

- Я пригласил вас, товарищи, - начал Чемс, - с тем, чтобы сообщить вам пакость: до моего сведения дошло, что многие из вас в газеты пишут?

Приглашенные замерли.

- Не ожидал я этого от моих дорогих сослуживцев, - продолжал Чемс горько. - Солидные такие чиновники... то бишь служащие... И не угодно ли... Ай, ай, ай, ай, ай!

И Чемсова голова закачалась, как у фарфорового кота.

- Желал бы я знать, какой это пистолет наводит тень на нашу дорогую станцию? То есть ежели бы я это знал...

Тут Чемс пытливо обвел глазами присутствующих.

- Не товарищ ли это Бабкин?

Бабкин позеленел, встал и сказал, прижимая руку к сердцу:

- Ей-богу... честное слово... клянусь... землю буду есть... икону сыму... Чтоб я не дождался командировки на курорт... чтоб меня уволили по сокращению штатов... если это я!

В речах его была такая искренность, сомневаться в которой было невозможно.

- Ну, тогда, значит, Рабинович?

Рабинович отозвался немедленно:

- Здравствуйте! Чуть что, сейчас - Рабинович. Ну, конечно, Рабинович во всем виноват! Крушение было - Рабинович. Скорый поезд опоздал на восемь часов - тоже Рабинович. Спецодежду задерживают - Рабинович! Гинденбурга выбрали - Рабинович? И в газету писать - тоже Рабинович? А почему это я, Рабинович, а не он, Азеберджаньян?

Азеберджаньян ответил:

- Не ври, пожалста! У меня даже чернил нету в доме. Только красное азербейджанское вино.

- Так неужели это Бандуренко? - спросил Чемс.

Бандуренко отозвался:

- Чтоб я издох!..

- Странно. Полная станция людей, чуть не через день какая-нибудь этакая корреспонденция, а когда спрашиваешь: "кто?" - виновного нету. Что ж, их святой дух пишет?

- Надо полагать, - молвил Бандуренко.

- Вот я б этого святого духа, если бы он только мне попался! Ну, ладно. Иван Иваныч, читайте им приказ, и чтоб каждый расписался!

Иван Иваныч встал и прочитал:

- "Объявляю служащим вверенного мне... мною замечено... обращаю внимание... недопустимость... и чтоб не смели, одним словом..."

x x x

С тех пор станция Фастов словно провалилась сквозь землю. Молчание.

- Странно, - рассуждали в столице, - большая такая станция, а между тем ничего не пишут. Неужели там у них никаких происшествий нет? Надо будет послать к ним корреспондента.

x x x

Вошел курьер и сказал испуганно:

- Там до вас, товарищ Чемс, корреспондент приехал.

- Врешь, - сказал Чемс, бледнея, - не было печали! То-то мне всю ночь снились две большие крысы... Боже мой, что теперь делать?.. Гони его в шею... То бишь проси его сюда... Здрасьте, товарищ... Садитесь, пожалуйста. В кресло садитесь, пожалуйста. На стуле вам слишком твердо будет. Чем могу служить? Приятно, приятно, что заглянули в наши отдаленные Палестины!

- Я к вам приехал связь корреспондентскую наладить.

- Да господи! Да боже ж мой! Да я же полгода бьюсь, чтобы наладить ее, проклятую. А она не налаживается. Уж такой народ. Уж до чего дикий народ, я вам скажу по секрету, прямо ужас. Двадцать тысяч раз им твердил: "Пишите, черти полосатые, пишите!" Ни черта они не пишут, только пьянствуют. До чего дошло: несмотря на то, что я перегружен работой, как вы сами понимаете, дорогой товарищ, сам им предлагал: "Пишите, говорю, ради всего святого, я сам вам буду исправлять корреспонденции, сам помогать буду, сам отправлять буду, только пишите, чтоб вам ни дна ни покрышки". Нет, не пишут! Да вот я вам сейчас их позову, полюбуйтесь сами на наше фастовское народонаселение. Курьер, зови служащих ко мне в кабинет.

Когда все пришли, Чемс ласково ухмыльнулся одной щекой корреспонденту, а другой служащим и сказал:

- Вот, дорогие товарищи, зачем я вас пригласил. Извините, что отрываю от работы. Вот товарищ корреспондент прибыл из центра просить вас, товарищи, чтобы вы, товарищи, не ленились корреспондировать нашим столичным товарищам. Неоднократно я уже просил вас, товарищи...

- Это не мы! - испуганно ответили Бабкин, Рабинович, Азеберджаньян и Бандуренко.

- Зарезали, черти! - про себя воскликнул Чемс и продолжал вслух, заглушая ропот народа: - Пишите, товарищи, умоляю вас, пишите! Наша союзная пресса уже давно ждет ваших корреспонденций, как манны небесной, если можно так выразиться? Что же вы молчите?..

Народ безмолвствовал.

* Михаил Булгаков. Работа достигает 30 градусов

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

Общее собрание транспортной комячейки

ст. Троицк Сам.-Злат. не состоялось 20

апреля, так как некоторые партийцы

справляли Пасху с выпивкой и избиением

жен.

Когда это происшествие обсуждалось на

ближайшем собрании, выступил член бюро

ячейки и секретарь месткома и заявил, что

пить можно, но надо знать и уметь как.

Рабкор Зубочистка

Одинокий человек сидел в помещении комячейки на ст. Икс и тосковал.

- В высшей степени странно. Собрание назначено в 5 часов, а сейчас половина девятого. Что-то ребятишки стали опаздывать.

Дверь впустила еще одного.

- Здравствуй, Петя, - сказал вошедший, - кворум изображаешь? Изображай. Голосуй, Петро!

- Ничего не понимаю, - отозвался первый. - Банкина нету, Кружкина нет.

- Банкин не придет.

- Почему?

- Он пьян.

- Не может быть!

- И Кружкин не придет.

- Почему?

- Он пьян.

- Ну, а где ж остальные?

Наступило молчание. Вошедший стукнул себя пальцем по галстуку.

- Неужели?

- Я не буду скрывать от себя русскую горькую правду, - пояснил второй, - все пьяны. И Горошков, и Сосискин, и Мускат, и Корнеевский, и кандидат Горшаненко. Закрывай, Петя, собрание!

Они потушили лампу и ушли во тьму.

x x x

Праздники кончились, поэтому собрание было полноводно.

- Дорогие товарищи! - говорил Петя с эстрады, - считаю, что такое положение дел недопустимо. Это позор! В день Пасхи я лично сам видел нашего уважаемого товарища Банкина, каковой Банкин вез свою жену...

- Гулять я ее вез, мою птичку, - елейным голосом отозвался Банкин.

- Довольно оригинально вы везли, Банкин! - с негодованием воскликнул Петя. - Супруга ваша ехала физиономией по тротуару, а коса ее находилась в вашей уважаемой правой руке!