For though she be fair and fairer,

She is none so fair as she

In my heart.

Я искал вокруг,

Я искал вдали;

Нигде не мог я найти себе возлюбленную.

Но все это время

Любимая была в моем сердце.

Я ни о чем не сожалею

Как бы прекрасна ни оказалась моя избранница,

Ей никогда не сравниться с тою,

Чей образ живет в моем сердце.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 9

I stood upon a high place,

And saw, below, many devils

Running, leaping.

And carousing in sin.

One looked up, grinning,

And said: "Comrade! Brother!"

Я стоял на возвышении,

А внизу было множество чертей,

Бегающих, скачущих,

Упивающихся Грехом.

Один посмотрел вверх, усмехаясь,

И сказал мне: - Товарищ! Брат!

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 10

Should the wide world roll away,

Leaving black terror,

Limitless night,

Nor God, nor man, nor place to stand

Would be to me essential,

If thou and thy white arms were there,

And the fall to doom a long way.

Когда б огромный шар земной укатился прочь,

Оставив после себя лишь черный ужас,

Беспросветную ночь,

Ни Бог, ни люди, ни место, где я окажусь,

Все это не имело бы для меня значения,

Если б рядом я видел тебя и твои белоснежные руки,

И прежде чем исчезнуть, мы прошли бы долгий путь.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 11

In a lonely place,

I encountered a sage

Who sat, all still,

Regarding a newspaper.

He accosted me:

"Sir, what is this?"

Then I saw that I was greater,

Aye, greater than this sage.

I answered him at once:

"Old, old man, it is the wisdom of the age."

The sage looked upon me with admiration.

В уединенном месте

Я набрел на мудреца,

Который спокойно сидел,

Перелистывая газету.

Он спросил меня:

- О господин, что это такое?

Тогда я почувствовал свое превосходство,

Да, превосходство над этим мудрецом.

Я тотчас ответил ему:

- О старый, старый человек, здесь пишут то,

Что в наш век считается мудростью.

Мудрец посмотрел на меня с восхищением.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

В уединенном месте

Я встретил мудрого мужа,

Который сидел в раздумье,

Разглядывая газету.

Он обратился ко мне:

"Сударь, что это за вещь?"

И я увидел, что я умнее,

Да, да, умнее этого мудрого мужа.

Я ответил ему мгновенно:

"Старик, это разум нашего века".

Мудрец посмотрел на меня с восхищеньем.

Пер. Владимира Британишского

- 12

"And the sins of the fathers shall be visited upon the

heads of the children, even unto the third and fourth

generation of them that hate me."

Well, then, I hate Thee, unrighteous picture;

Wicked image, I hate Thee;

So, strike with Thy vengeance

The heads of those little men

Who come blindly.

It will be a brave thing.

И грехи отцов падут на головы

детей вплоть до третьего и

четвертого колена ненавидящих меня.

Да, потому я ненавижу тебя, неправедный кумир,

Злобный идол, я ненавижу тебя.

Так бей же, мстительный Бог,

По головам младенцев,

Что являются на свет не по своей воле.

Это ведь столь доблестное деяние!

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 13

If there is a witness to my little life,

To my tiny throes and struggles,

He sees a fool;

And it is not fine for gods to menace fools.

Если есть там, наверху, кто-то

Наблюдающий за моей незаметной жизнью,

За моими маленькими горестями и скромными победами,

Он видит пред собой глупца.

Но богам не подобает гневаться на глупцов.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 14

There was crimson clash of war.

Lands turned black and bare;

Women wept;

Babes ran, wondering.

There came one who understood not these things.

He said: "Why is this?"

Whereupon a million strove to answer him.

There was such intricate clamor of tongues,

That still the reason was not.

Гремел багровый гром войны.

Опустошенная земля почернела,

Женщины плакали,

Дети метались в испуге.

Вдруг объявился человек,

Который не мог постичь смысл происходящего.

Он спросил: - Зачем все это?

Тотчас миллионы людей захотели ему ответить.

Поднялся нестройный многоголосый гвалт,

Но ответа на этот вопрос не было.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

Звучал багряный гул войны.

Земля чернела и чахла;

Женщины плакали;

Дети бежали, ошеломленные.

Один человек не видел, в чем же тут смысл.

Он спрашивал: "Ради чего?"

Зашумел миллион желавших ему объяснить.

Такой был нечленораздельный гвалт,

Что смысла не было слышно.

Пер. Владимира Британишского

- 15

"Tell brave deeds of war."

Then they recounted tales:

"There were stern stands

And bitter runs for glory."

Ah, I think there were braver deeds.

- Расскажите о героизме на войне.

И они рассказывали сказки:

- Солдаты стойко удерживали позиции

И шли тернистыми дорогами к славе.

Ах, я думаю, там совершались

Более героические поступки!

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 16

Charity, thou art a lie,

A toy of women,

A pleasure of certain men.

In the presence of justice,

Lo, the walls of the temple

Are visible

Through thy form of sudden shadows.

Милосердие, ты - ложь,

Игрушка для женщин,

Забава для иных мужчин.

В присутствии Справедливости - смотритe-ка

Стены твоего храма прозрачны,

И сквозь них видна твоя сущность

Игра теней.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

- 17

There were many who went in huddled procession,

They knew not whither;

But, at any rate, success or calamity

Would attend all in equality.

There was one who sought a new road.

He went into direful thickets,

And ultimately he died thus, alone;

But they said he had courage.

Много было людей, шагавших толпою.

Они не знали, куда идут,

Но что бы их ни ожидало - успех или неудача

Это становилось их общей судьбой.

Был один человек, искавший новый путь.

Он забрел в непроходимые дебри

И в конце концов умер там в одиночестве.

Остальные признали, что он был не лишен мужества.

Пер. Анатолия Кудрявицкого

Было великое множество двигавшихся толпою,

Не ведая куда;

Но, как бы там ни было, бедствие или победу

Они поделят на всех.

Был некто один, искавший новой дороги.

Он забрел в невероятные дебри,

И кончилось тем, что он так и погиб, один;

Но, говорят, он был храбр.

Пер. Владимира Британишского

- 18

In Heaven,

Some little blades of grass

Stood before God.

"What did you do?"

Then all save one of the little blades

Began eagerly to relate

The merits of their lives.

This one stayed a small way behind,

Ashamed.

Presently, God said:

"And what did you do?"

The little blade answered: "Oh, my Lord,

Memory is bitter to me,

For, if I did good deeds,

I know not of them."

Then God, in all His splendor,

Arose from His throne.

"Oh, best little blade of grass!" He said.

На небесах

Предстали перед Богом

Маленькие травинки.

- Что вы свершили в жизни? - спросил он.