– Не сомневаюсь, что так оно и есть. – Улыбнувшись, я, наконец, огляделся. Мне надо было прийти в себя.

– Знаете, когда я услышал об этом веселом сборище, решил, что это полнейшая чепуха. Порой дамы из общества балуются искусством. – Я понимал, что теперь мне бы лучше расстаться с ней. – Но теперь я вижу: у вас это отлично получается.

– Больше того, Люк, – услышал я за спиной знакомый голос. – Она просто превосходна.

Я повернулся. Прошло не менее трех лет с тех пор, как я в последний раз слышал его голос.

– Профессор Белл!

На лице его было восхищение и удовлетворение, когда он пожимал мне руку.

– Несколько лет назад Люк был одним из моих мальчиков, – пояснил он Норе. – Он совершенствовался в архитектуре.

– В строительстве, – улыбнулся я, вспомнив наши старые споры. – Архитектура – это то, на чем сидят голуби, а строительство – для людей.

– Все тот же самый старина Люк. – Он заглянул мне в лицо, и по его глазам я увидел, что он потрясен. То же выражение и раньше появлялось в глазах старых друзей. Узкий поперечный шрам от осколка шрапнели, который рассекал мою обгоревшую прокопченную рожу, как-то не вязался с обликом розовощекого мальчика, уходившего на войну.

– Не совсем тот же самый, профессор, – постарался я облегчить его положение. – Война длится долго.

И все то время, что мы стояли, болтая, я чувствовал, как теплеет ее рука, лежавшая на моей.

Обед был подан в большом зале, окна которого смотрели на холмы вокруг залива. Почти все уже ушли. Остались только мы втроем: Нора, ее мать и я. Во главе стола восседала старая леди, а я занимал стул напротив ее.

Это место как нельзя лучше подходило ей. Ей все подходило. И высокие дубовые панели по стенам, и большой округлый стол, и свечи в отполированных серебряных канделябрах. Она сидела прямая, подтянутая, и что-то в ее облике напоминало мне блестящее стальное лезвие.

За ее мягкой спокойной манерой обращения скрывались сила и уверенность. Вы не сомневались в мудрости этой женщины, хотя она ни малейшим образом не подчеркивала ее. Отец мне рассказывал, что многие лишь разводили руками, когда им приходилось иметь дело с этой тихой молодой вдовой, унаследовавшей два больших состояния.

– Мой последний муж часто говорил о вашем отце. – Она улыбнулась мне с другой стороны стола. – Они были очень близкими друзьями. И странно, что мы никогда раньше не встречались.

Я лишь молча кивнул. Для меня ничего не было здесь странного. До того, как в прошлом году отец ушел на пенсию, он был почтовым служащим в маленьком городке Южной Калифорнии, где я и родился. Он принадлежал к миру Харольда Хайдена не больше, чем Хайден принадлежал к его. И их объединяли лишь воспоминания о совместной службе в одном взводе во время первой мировой войны.

– Вы знаете, что ваш отец спас жизнь моему мужу во время первой войны?

– Я слышал эту историю. Но мой отец рассказывал мне ее несколько иначе.

Она подняла маленький серебряный колокольчик, лежавший на столе рядом с ней, он легонько звякнул.

– Не хотите ли выпить кофе в солярии?

Я посмотрел на Нору. Она внимательно изучала свои наручные часы.

– Вы с майором Кэри идите, мама, – сказала она. – Около восьми у меня встреча в нижнем городе.

Намек на недовольство скользнул по лицу мисс Хайден и тут же исчез.

– Тебе обязательно надо там быть, дорогая?

Нора не глядела на мать.

– Я обещала Сэму Корвину, что заеду обсудить его замыслы относительно выставки современной скульптуры.

Мисс Хайден посмотрела на меня, а затем снова на Нору. В ее тоне сквозило лишь предельно сдержанное сожаление, но у меня создалось впечатление, что она очень тщательно подбирает слова. Я не знал, мое ли присутствие было тому причиной или нет.

– Я думала, что ты уже покончила с этими делами, – сказала она. – Ведь ты так давно в последний раз виделась с мистером Корвином.

– Я должна, мама. Кроме того, именно благодаря Сэму на моей выставке оказался профессор Белл.

Я повернулся к пожилой леди.

– Ради бога, не волнуйтесь из-за меня, миссис Хайден, – быстро вмешался я. – И я сам должен быть в Пресидио к половине девятого. И могу подкинуть вашу дочь, если вы не против.

– Я не хочу доставлять вам беспокойство, – отозвалась Нора.

– Его и не будет. Я пользуюсь армейской машиной, так что мне не приходится экономить бензин.

– Отлично, – сказала она. – Дайте мне несколько минут переодеться.

Мы проводили ее глазами, а когда она исчезла, я повернулся к ее матери.

– У вас очень талантливая дочь, миссис Хайден. Вы должны гордиться ею.

– Я горжусь, – ответила она. И в ее ярко-голубых глазах появилось какое-то странное выражение. – Но должна признаться, что порой не понимаю ее. Иногда она просто ставит меня в тупик. Она так отличается от молодых девушек моего времени. Но Нора мой единственный ребенок, который довольно поздно для меня появился на свет.

– Идет война. И все мы изменились.

– Чепуха. Эти слова я слышу всю жизнь, – довольно резко прервала она меня. – Вздор. Ваше поколение – не единственное, на долю которого досталась война. И мое прошло через нее. И молодые люди из поколения моих родителей.

Я мог бы поспорить с ней, но не стал этого делать.

– Ваша дочь в самом деле очень талантлива, – снова повторил я. – Профессор Белл часто говорил мне, что людей, обладающих талантом, не так легко понимать или жить с ними бок о бок.

В ее глазах вспыхнули смешинки.

– Вы прекрасный молодой человек. Надеюсь, вы навестите нас еще раз. У меня чувство, что вы нам очень пригодитесь.

– Я тоже на это надеюсь. Но мне надо возвращаться за море. Возможно, мы встретимся лишь после войны.

Она в упор посмотрела на меня.

– Может, это будет слишком поздно.

Думаю, мое лицо явно выразило изумление, потому что она еще больше развеселилась. Я потянулся за сигаретой.

– Я слышал, что до военной службы вы были очень многообещающим молодым архитектором, майор Кэри.

– В общем-то вы не очень ошибаетесь, миссис Хайден.

– Стараюсь не делать ошибок, майор Кэри. Для беспомощной одинокой вдовы очень важно держать ухо востро.

Я попытался возразить. Вот уж поистине беспомощная вдова! Затем я снова увидел ее улыбку и понял, что она одержала надо мной верх.

– Что еще вы выяснили относительно меня, миссис Хайден?

– До войны вы стали работать у Хайдена и Каррузерса. Вы произвели на них очень сильное впечатление.

– Армия производит еще более сильное впечатление.

– Знаю, майор Кэри. Я осведомлена и о ваших военных подвигах…

Я поднял руку.

– Избавьте меня от этого, миссис Хайден. К чему вы клоните? Она прямо и откровенно взглянула на меня.

– Вы нравитесь мне, майор Кэри, – сказала она. – При соответствующих обстоятельствах вы смогли бы занять пост вице-президента компании «Хайден и Каррузерс».

Я уставился на нее. Да, это могло бы стать неплохим началом. Очень неплохим для парня, который толком-то и поработать не успел после окончания колледжа. «Хайден и Каррузерс» было одной из ведущих архитектурных фирм на Западном побережье.

– С чего вы это взяли, миссис Хайден?

– Я знаю, – тихо сказала она. – У меня контрольный пакет акций этой фирмы.

– А что вы имеете в виду под «соответствующими обстоятельствами»?

Она посмотрела на дверь, а потом снова перевела взгляд на меня. Глаза у нее были ясными и уверенными.

– Думаю, ответ вы и сами знаете.

В это время вернулась Нора.

– Надеюсь, не заставила слишком долго ждать вас.

– Отнюдь.

– У нас с майором была небольшая, очень интересная беседа, Нора.

Я уловил полный любопытства быстрый взгляд, который Нора бросила на мать.

– Большое спасибо за обед, – вежливо поблагодарил я ее.

– Вам тут всегда рады, майор. А вы подумайте над моими словами.

– Так я и сделаю. И еще раз спасибо.

– До свиданья, майор.

– Пока, мама, – сказала Нора.