Часовой разбудил всех, и они столпились у причала, освещаемые светом луны. Криворукий был выше остальных, когда-то у него были еще уши и нос, но он лишился их по милости Чу Апу, своего начальника, из-за какой-то чепуховой провинности.

– Ага! – воскликнул он и потер искалеченной рукой бороду. – Кто это у нас там?

– Приплыли брат с сестрой, чтобы уплатить свою рисовую подать, – оживленно крикнула Анна и прыгнула на берег.

– Этой женщине не откажешь в рассудительности, – пробормотал Барби и достал записную книжку. Вид у него был очень официальным. Пожалуйста, назовите ваши имена.

Он начал писать, а потом тем, что осталось у него от носа, стал втягивать воздух, отвратительно хлюпая.

– О боги, – сказал он. – Неужели к нам пожаловала Благоухающая Женщина из Фу Тана?

– Именно так, – ответила она.

– Как мне подфартило. До твоего прибытия, о Благоухающая, мне попадались только нищенки да замарашки, ох и опостылели они мне. Знай же, ты попала как раз туда, куда надо. Потому что я самый романтичный пират из всех пиратов. – Он грубо закашлялся и выпучил свой злобный глаз. – Пригласи меня в свою лодку, умоляю тебя.

– Всему свое время. Если я заплачу вам дань своим целомудрием, вы обещаете беспрепятственно пропустить нас со всем нашим рисом к следующему причалу, где обитает бандит Косоглазый Вонг?

– Ты беспрепятственно проплывешь к моему другу Косоглазому Вонгу, моя красавица, но только сначала дай насладиться тобой. Впусти! Впусти! – Он с таким нетерпением рвался в гости, что, проходя мимо Янга, оттолкнул его, угодив ему в ухо.

Взяв Барби Ло за руку, Анна повела его под прекрасно украшенный полог сампана, ловко уклоняясь от его объятий.

– О нет, подождите! – воскликнула она. – По заведенному в моей стране обычаю я должна выказать вам почести, какие положены вашему сану, ведь вы – великий Барби Ло, перед которым трепещут все в дельте реки Перл. Поэтому мы сначала выпьем чай, какой пили мои предки, приветствуя монгольские орды во время правления Чингис-хана. Поверьте мне, это так обострит ваше желание, что вы сможете всю ночь предаваться любви. – И Анна налила ему в чашку жидкости, недавно заваренной в горшочке. – Будьте уверены, хозяин, что вы все получите сполна. Я настолько сведуща в искусстве любви, что никто никогда не доставит вам большего удовольствия, живи вы еще хоть тысячу лет.

– Еще пять минут, и я умру от нетерпения, – сказал Барби и выпил чай в три глотка. Клянусь, мне еще никогда так не хотелось. У вас в Турции много таких, как ты? – Его выпученные, как у лягушки, глаза ощупали Анну с ног до головы. Она стояла перед ним на коленях. Он таращился на ее свободного покроя красный наряд, расшитый серебряными нитями, на уложенные короной длинные каштановые волосы, на раскосые глаза и золотистую кожу.

Как и было уловлено, Янг в это время подавал чай – а в него были добавлены лепестки олеандра – остальным пяти пиратам, которые, сидя на корточках, ждали, пока их хозяин насладится девушкой. А Барби уже начинал дремать, удобно откинувшись на шелковые подушки любовного гнездышка. Янг просунул голову.

– Они все выпили чай? – прошептала Анна.

– Храпят все пятеро.

– Хорошо, послушай внимательно. Войди в лес и сруби двадцать четыре прочные ивовые ветки в два фута длиной, свяжи их и принеси мне.

– Зачем?

– Делай, что тебе говорят. Не задавай вопросов.

– А когда я это сделаю, что потом?

– Сказано тебе, меньше вопросов.

Позднее, когда месяц в ужасе отвернулся, Янг помог сестре оттащить спящих пиратов к берегу реки. Анна привязала их запястья и лодыжки к ивовым веткам, и они, раскинув руки и ноги, лежа навзничь в грязи, стали ждать прилива, а вместе с приливом на рассвете – неминуемой смерти.

Янг спал, а Анна сидела в лодке и, свесив ноги в воду, играла на «п'и-па» и пела чудесные песни, с удовольствием наблюдая, как прибывает вода. Когда она поднялась пиратам до груди, они начали молить ее о пощаде, изо всех сил стараясь освободиться. Она не спускала с них глаз, наслаждаясь зрелищем их последних конвульсий. Они судорожно пытались дышать. На поверхности воды поднимались пузырьки, пока вода полностью не скрыла их.

Потом, все еще распевая свои песни, она по кругу подплыла к каждому на лодке, удовлетворенно вглядываясь в маски смерти, поблескивающие под водой. Когда сампан ускользил вниз по течению реки, она упала ниц перед маленьким красным алтарем Тин Хау, Королевы Небес, и стала молиться.

Закончив свои заклинания, Анна обхватила руками Янга и уснула, полная покоя и умиротворения. Проснулась она через несколько часов, когда сампан снова ткнулся носом в берег.

– Ты не спишь, Золотая Сестра? – спросил Янг, проснувшись.

– Не сплю, – сказала она.

– Пираты мертвы?

– Да. Никогда они больше ни с кого не будут требовать подати.

– А что сейчас?

Анна потянулась, позевывая на солнце. Было прекрасное раннее утро.

– Теперь мы поплывем дальше, к следующему пиратскому логову, – ответила она, – нам надо – разыскать тех приспешников Чу Апу, которыми командует Косоглазый Вонг.

– А дальше?

– Их мы тоже убьем, – ответила Анна Безымянная.

Следующей ночью «Монголия» была ввергнута в хаос. Полуодетые мужчины, покинув гамаки, беспорядочно толкаясь, носились по палубе, капитан О'Тул и Брунер выкрикивали команды, некоторые из матросов с проворством обезьян карабкались на линь, чтобы получше рассмотреть волнующееся море. С наблюдательной мачты донесся слабый возглас:

– Мы не можем взять право руля, хозяин! Еще один подходит левым галсом.

Милли откинула назад развевающиеся на ветру волосы, стоящий рядом с ней Эли, невозмутимый, несмотря ни на что, подмигнул ей.

– Что же будет дальше? – со страхом спросила она.

– Он просто хочет приблизиться и высадиться на борт нашего корабля.

– При такой волне?

– Этим Чу Апу не остановишь. Он – морской волк и любит, когда штормит. – Он указал на приближающуюся джонку – большой трехмачтовик с кормой в двадцать футов и надутыми ветром парусами. – Этот видите? И вот тот? – Он повернулся. – Между ними стальной трос. Наша посудина наткнется на него, и атакующие окажутся по обеим сторонам – это старый пиратский трюк.

– А что потом?

– А потом, как я и говорил, они высадятся на палубу. Если старик в хорошем настроении, он, наверное, пристрелит парочку человек, чтобы показать, кто теперь здесь хозяин. А если в плохом, то привяжет нас к якорной цепи, опустит якорь за борт и оставит нас там на съедение акулам.

– Он так делал раньше?

– Обычная его шутка. И не то чтобы старик был так уж зол, просто он любит иногда позабавиться.

– Какой кошмар!

– Но вы можете всего этого избежать, если послушаетесь моего совета, – продолжал Эли, подталкивая ее к ступеням. – Спускайтесь вниз, запритесь и никому не открывайте.

Спустившись в свою каюту, Милли все думала об этом Боггзе. Не человек, а загадка. Даже в самой опасной ситуации он спокоен и холоден. Похоже, Эли Боггза ничем не испугаешь.

Тем временем он тоже всячески себя расхваливал, но не за хладнокровие, а за удачное осуществление его плана. Расчет был точным, не придерешься.

Его банда пиратов, зарегистрированная на корабле под видом чаеводов, не вызвала никаких подозрений, а мистер. Брунер, его помощник, хорошо управлял ситуацией на капитанском мостике.

Проплывавшая джонка (которой на самом деле владел Эли, а не Чу Апу) появилась в нужный момент и подала нужный сигнал, который, к счастью, видел и сам капитан О'Тул. И особенно важно, что он последовал совету Брунера и изменил курс следования корабля так, что «Монголия» направлялась к западу от Парасельских островов.

А эта маленькая английская дурочка могла бы вызвать ненужные сложности. Однако, если действовать правильно, ее присутствие на борту может обернуться немалой выгодой. Выкуп, который может за нее выложить ее папаша, возможно, превысил бы стоимость опиума, находившегося на борту «Монголии».