1 июня выдался скверный день: сырость и туман. Полеты отменили, артиллерийские учения также, и. только неутомимый адмирал со своей очередной жертвой продолжал ходить взад-вперед по пустой и мокрой полетной палубе. 16-е оперативное соединение находилось теперь в 345 милях северо-восточное Мидуэя, топчась на месте, поджидая адмирала Флетчера на "Йорктауне".

2 июня погода испортилась еще сильнее: тучи закрыли небо, пошел дождь. Утром с южного направления неожиданно появились два самолета с "Йорктауна". Пройдя низко над "Энтерпрайзом", они сбросили вымпел с сообщением от Флетчера, назначавшего рандеву в 15.30. В 12.08 на "Энтерпрайзе" замигал прожектор, и 16-е оперативное соединение легло на обратный курс. Около 16.00, в точке 32°04' с. ш. и 172є45' з. д. на горизонте были замечены мачты - Спрюэнс и Флетчер соединились в "Пункте Удачи".

Путь 17-го оперативного соединения к "Пункту Удачи" прошел гладко, если не считать одного трагического эпизода. Когда в первый день пребывания в море "Йорктаун" принимал свою авиагруппу, один истребитель, сорвавшись с аэрофинишера, проскочил тормозной барьер и врезался в стоящий впереди самолет. Был убит заместитель командира 3-й эскадрильи истребителей лейтенант Дональд Лойвелес.

Потрясенные летчики-истребители вскоре собрались в помещении для инструктажа. Гибель Лойвелеса ошеломила всех, но никто не переживал этого сильнее, чем сам командир эскадрильи капитан 3-го ранга Тэч. Он и Лойвелес были друзьями еще с первого курса Аннаполиса. Тем не менее Тэч, собрав своих пилотов, спокойно ввел их в курс обстановки и разъяснил, что он ожидает от каждого из них. "Чтобы спасти авианосец, - подчеркнул комэск, самолет врага должен быть остановлен любыми средствами, вплоть до тарана".

Такие же короткие собрания произошли и в других эскадрильях. После этого к экипажу по боевой трансляции обратился командир авианосца капитан 1-го ранга Букмастер. Он сказал, что понимает, какой ремонт кораблю можно сделать за три дня, но, тем не менее, идущий в бой "Йорктаун" станет очень хорошим сюрпризом для японцев. Сославшись на Нимица, командир также пообещал всем после окончания этой "маленькой драки" отпуск в Соединенные Штаты. Обращение командира было встречено радостными криками, но двое матросов не разделяли общего веселья. Матросы Джон Херчи и Билл Нортон знали, что на авианосце в качестве наблюдателя находится офицер английского флота, а это, по их мнению, было дурным предзнаменованием. Они, как и многие бывалые моряки, были суеверными. "Уже из-за одного этого мы не вернемся назад", - мрачно предсказали они своему другу матросу Луису Ремли.

Идя на север вслед за 16-м оперативным соединением, "Йорктаун" и его эскорт 31 мая вошли в зону плохой погоды, 1 июня дозаправились топливом с танкеров и вот наконец были готовы начать большую игру - оба оперативных соединения встретились в "Пункте Удачи".

Как старший офицер адмирал Флетчер принял командование обоими соединениями, и они стали, затаив дыхание, ждать, ночью подходя ближе к Мидуэю, а днем удаляясь от него. Оперативные соединения шли отдельно, в 10 милях друг от друга, но в пределах визуальной видимости. Их общие силы были не слишком велики, но это было все, что осталось у Соединенных Штатов на Тихом океане: 3 авианосца, 8 крейсеров и 14 эсминцев. В общей сложности 25 боевых кораблей.

В 500 милях позади них, в месте, где только вчера прошло соединение адмирала Флетчера, капитан 3-го ранга Тамори Есимацу умело маневрировал своей подводной лодкой "J-166". Он опоздал, они все опоздали, но это не имело значения. К завтрашнему дню, 3 июня, семь подводных лодок 5-й эскадры займут свои позиции поперек линии Гавайи-Мидуэй. У них еще будет время, чтобы обнаружить и донести об американском флоте, который выйдет из Перл-Харбора навстречу своей гибели.

"Не представляется возможным, чтобы противник имел поблизости сколько-нибудь мощное соединение с авианосцами в качестве ядра", оценивала обстановку разведслужба Нагумо, когда 1-е ударное соединение продолжало продвигаться прямо к Мидуэю. Адмирал Нагумо был спокоен. И, хотя они не знали ни о завесе подводных лодок, ни об операции "К", не знали вообще ни о чем, они уверенно шли вперед. Пока все шло по плану.

На мостике "Акаги" адмирал Кусака с удовлетворением смотрел на своего командующего. Адмирал Нагумо выглядел куда лучше, чем во время рейда на Перл-Харбор. Тогда командующий соединением очень нервничал и был сильно подавлен. Теперь же он снова стал самим собой - живым воплощением самурайского духа.

Корабли продвигались вперед, и даже погода обещала улучшиться. Поздно вечером 2 июня туман начал подниматься, и сквозь разрывы облаков засияла случайная звезда.

А между тем на Мидуэе прилагали все усилия, чтобы первыми обнаружить противника. "Нанести удар прежде, чем его нанесут нам", - рекомендовал план Нимица, и 22 летающих лодки продолжали свою ежедневную работу. Они вели патрулирование в узких секторах, не превышающих 15 градусов, на удалении 700 миль, находясь в воздухе по 15 часов в день. Экипажи успевали перекусить, затем короткий инструктаж, несколько часов сна - и все начиналось сначала. Каждая летающая лодка 44-й и 23-й патрульных эскадрилий налетала по 80 часов за 6 дней, а тяжелые бомбардировщики полковника Суини - по 30 часов за 2 дня, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки противника в районе, указанном Нимицем.

После окончания полетов пилоты помогали обслуживать свои машины, заправляя их вручную из 55-галлонной цистерны. Все летчики устали, смертельно устали, но продолжали поиск. 2 июня особенно разочаровало всех. Если разведданные были верны, японцы должны были уже появиться в пределах радиуса действия патрульной авиации, однако, как и прежде, ничто не говорило об их присутствии. На северо-западе над океаном все еще висела завеса тумана, и обнаружить что-либо за пределами радиуса в 400 миль не было никакой возможности. На западе было чисто, но, несмотря на данные командующего флотом, и в этом районе ничего обнаружено не было. Специально оборудованные бомбардировщики В-17 удалялись и на 800 миль от Мидуэя, но безуспешно: флота противника все еще не было в поле зрения.