Но больше всего дулся старый пекарь. Уроки рисования он называл не иначе каккаляки-маляки, и всячески избегал называть пожилую даму по имени. Хотя имя у нее было красивое и благозвучное - мадам Джиновия Стиллс.

- Держите кисточку под наклоном, вот так, - по-хозяйски поправляла учеников мадам Джиновия. - Чернила расходуйте экономно. И не нужно брызгаться краской, этакие вы безобразники!

Брызгалась, разумеется, зазнайка Элис. Изрядная порция желтой краски досталась платью модницы Кэри. Огромное синее пятно растеклось по подолу платьица Элл, а на щеку Эйри бесцеремонно приземлилось пятно цвета лесного мха.

Когда они, уставшие и перепачканные, вернулись домой, дома было чисто и убрано, а на плите закипал чайник. Сразу стало ясно - постарались исчезающие виды. С вершины Мрачного утёса доносились завывания и едва различимое среди этих завываний жужжание швейной машинки. В полнолуние призрак Тряпичной Куклы, как всегда, пытался сшить себе друга или подружку.

«А ведь не успеет, - подумала Фэй, потягивая через соломинку остывшее какао. - Луна закатится за горизонт, прежде чем машинка сделает последний стежок, и незаконченные тряпичные друзья Куклы растают без следа».

«Сегодня мадам Джиновия выглядела страшной и довольной одновременно, - размышляла Эйри, удобно устроившись в кресле-качалке. - То есть страшно довольной. Потому что я рисовала лучше всех. У меня талант. А талантливым обычно прощают разные причуды. Думаю, никто не будет против, если я создам общество любителей пледов...»

Так, мягко покачиваясь в кресле, она погрузилась в сон - цветной, как палитра художника. А утром у нее уже был готов план.

Эйри вскочила с кровати ни свет ни заря и, надев заячью шапочку задом наперед, выбежала в коридор. Там она столкнулась с одним из исчезающих видов, который проворно сметал в угол конфетные фантики.

- Простите, извините! - бросила она на бегу.

Исчезающий вид промычал что-то невразумительное. Ему стало так неловко, что он покрылся рябью и растворился в воздухе.

Другой исчезающий вид мирно занимался сервировкой стола в гостиной. Но и здесь не обошлось без происшествий. Эйри так торопилась, что ненароком сшибла бедолагу с ног. Чашки, тарелки и блюдца со звоном обрушились на пол, и исчезающему виду стало до того стыдно, что он замерцал и развеялся серебряным дымком.

«Интересно, почему они до сих пор хозяйничают в доме? - промелькнуло у Эйри в мыслях. - Ведь дом уж давно как населен».

На улице было по-осеннему свежо. Коварный ветер трепал волосы, игрался с заячьими ушками на шапке и норовил развязать наскоро замотанный вокруг шеи шарф. Магазин пледов только что открылся, и Эйри влетела внутрь, чересчур уж громко захлопнув за собой дверь.

- Есть у вас клетчатые пледики? - спросила она у продавца.

- Отчего же им не быть? Найдутся! - расплылся в улыбке тот. - Вам те, что за пять монет, или бесплатные?

- Бесплатные, конечно! - обрадовалась Эйри. - Если можно, три штуки.

- Вы погодите-то радоваться, - предупредил продавец, упаковывая покупку. - Эти пледы связали исчезающие виды - специальными исчезающими нитками. Если в течение дня вы будете вести себя неучтиво или произнесете какое-нибудь бранное слово, они исчезнут.

- А если всё будет хорошо?

- Ну-у-у, тогда они исчезнут ровно в полночь, - протянул продавец. - Бесплатные пледы, знаете ли, рано или поздно исчезают. Зато как греют! Получше всякой батареи! С вас три «спасибо», - широко улыбнулся он.

«Вот бы и у нас в долине вещи продавались за «спасибо»», - думала Эйри, шагая в школу с пледами под мышкой. Перед входом в класс она остановила Фэй и Элл.

- Набросьте на плечи, - сказала она. - Теперь вы в обществе «Пледников».

- Что еще за пледники? - проворчала Элл. - Больше смахивает на «пленников». А без пледа никак нельзя?

- Нельзя. Пойдемте, потом всё объясню, - шепнула Эйри.

Как только мадам Джиновия заметила пледы, ее лицо вытянулось и, вместо красного помидора, стало напоминать красный перец (а она всегда краснела, когда была чем-то недовольна).

- Что такое?! - воскликнула она. - Разве вы на уроке, где учат засыпать? Где вы видели, чтобы художник творил, завернувшись вот в это?!

- Это не простые пледы, - откашлявшись, сказала Эйри. - Это пледы для вдохновения. Художник, которого покинуло вдохновение, зрелище жалкое. Поэтому я решила...

- Поэтому вы решили нарушить дисциплину, не так ли? - злобно воззрилась на нее из-под очков мадам Джиновия. - Я нарушителей не потерплю! Вон из класса! Идите прочь! И пока не избавитесь от пледов, можете не возвращаться!

Фэй шагала по тротуару, подбивая камешки носками туфель и не глядя по сторонам.

- Вот и прекрасно! Я чувствую себя гораздо лучше, после того как нас выгнали.

- Да и я. Отличная была идея, Эйри! - похлопала ее по спине Элл. - Я бы уж точно не додумалась. Быть нарушителями весело.

- Я не этого добивалась, - всхлипнула Эйри. - Мне вовсе не хотелось бросать школу. Рисовать - моя мечта.

- Тогда стань свободным художником, - предложила Фэй. - Вольные художники-бунтари нынче в почете.

- А ты почем знаешь? - утирая сопли, спросила Эйри.

- Так ведь я же эту страну придумала! Я здесь главная! Вот увидите! Не сегодня-завтра в моем сне художественная школа исчезнет. А вместе с нею исчезнут и строгие учителя, и бродячие двери...

Вспомнив о бродячей двери, Фэй поостыла.

- Нет, дверь я, пожалуй, перенесу в наш дом. Там ей будет комфортнее. Она будет бродить по стенам и этажам. А тот, кто ее откроет, сможет устроить за ней праздник со свечами и конфетти!

В тот же день, прознав, где Эйри купила пледы, жители долины не сговариваясь бросились в магазинчик на углу улицы. Продавец был в восторге. Малышка Мэджи, модница Кэри и робкая Мэри получили пледы за «спасибо». А старый пекарь, который иной раз не мог удержаться от крепкого словца, решил не рисковать и взял плед за пять монет.

«Теперь меня точно выгонят!» - думал он, чуть ли не прыгая от радости.

А Фэй тщательно готовилась ко сну. Она всерьез задумала сравнять художественную школу с землей. И где как не во снах можно осуществить задуманное без пыли и суматохи?

Забравшись под одеяло по самый нос, она внушала себе, что увидит, как от школы останутся одни обломки. Она представляла, как с потолков сыплется побелка, а от стен отваливаются маленькие квадратные плитки.

«Плитки шоколада, пусть они станут плитками шоколада. И пусть в это время в школе не будет ни единой живой души...»

То, что оказалось не под силу ни колыбельным, ни снадобьям, легко и просто удалось настойчивой мысли. Поезд сновидений прибыл с опозданием. Он замедлил ход, но никак не желал останавливаться, постоянно сигналя и пыхтя. Фэй успела запрыгнуть в последний вагон и, ухватившись за поручень, понеслась вдаль под стук иллюзорных колес. За окнами поезда мелькали поля и луга, горы и реки, пробегали чередой треугольные крыши деревенских построек, плетеные изгороди, стада пасущихся овец и коров. И вот угодья с пастбищами кончились. Земля внезапно обеднела, поросла жухлой травой и высокими блеклыми хвощами.

«Вот каков он, мой Фэйриэлл, - сказала себе Фэй. - Здесь мало зелени и совсем нет лесов. Так не пойдет. Мне нужен лес. Настоящий лес. Где живут совы и прыгают по деревьям белки».

Сказано - сделано. Поезд ворвался в спящую зелень хвойного леса. Сперва хвойного, а затем смешанного. На Фэй нахлынула свежесть, повеяло запахом прелой листвы. Лес протянулся широкой полосой до самого Лайреона, окружил цилиндрические дома и густым пологом навис над художественной школой.

Рельсы закончились перед ступенями школы, и поезд резко затормозил.

- Падай! - приказала Фэй школьной крыше. Крыша шелохнулась, привстала на коротких цементных ножках и несмело повернулась на девяносто градусов. За свою недолгую жизнь ей еще ни разу не приходилось падать.