Фэй сжала губы. Скоро она начнет требовать плату за каждое упоминание о снах.

У «Летучей карусели» была всего одна «нога» - длинная жердь, на которой она парила в воздухе, ни к чему не крепясь. Карусель, словно волчок, раскачивалась вокруг своей оси, и на нее наматывались широкие разноцветные ленты. Рядом с лентами, на расстоянии нескольких метров от земли, свободно летали люди. Обезумев от радости, они кричали - кто низким голосом (Элл рассудила, что это очень серьезные, деловые дяденьки), а кто тонким и уж совсем писклявым голоском.

При мысли о предстоящем катании на аттракционе Эйри тоже обезумела. Позабыв обо всех на свете, включая Ривиэла, она устремилась в гущу толпы. Фэй подобрала с тротуара и отряхнула от пыли ее заячью шапочку.

- Как работает механизм? - недоумевал старый пекарь. - Почему карусель не падает? И, что самое главное, почему не падают люди?

- Им неважно, как и почему, - задумчиво произнесла Фэй. - Они просто счастливы.

«Кхе-кхм!» - вдруг зловеще раздалось за спиной у старого пекаря. От неожиданности пекарь подпрыгнул, да так неудачно приземлился, что подвернул себе ногу. Вытаращившись на пожилую даму с абсолютно белой шевелюрой (Фэй решила, что это парик), он пару раз икнул и сник. Перед ним стояло само воплощение «непримиримого и строгого учителя». В руках пожилая дама держала указку, а у нее на носу сидели большие круглые очки.

- Я знаю всех в Лайреоне, - строго сказала дама с указкой. - А вас ни разу не видела. Вы туристы?

- Да, в общем-то, как бы нет... - пробормотал пекарь.

- Не мямлите! Мямли раздражают! - не терпящим возражений тоном произнесла дама. - А вы? - обратилась она к Фэй и Элл. - Сегодня праздник, но это не повод пропускать школу.

- Мы не ходим в школу! - хором ответили те.

- А надо бы, - сказала пожилая дама, осуждающе цокнув языком. - Итак, отговорки не принимаются. Завтра я хочу видеть новичков в своем художественном классе. А что касается вас, молодой человек, - повернувшись к пекарю, властно добавила она, - то для художественной школы вы несколько неотесанны и грубоваты. Однако вполне сгодитесь в качестве помощника в изостудии.

Когда она ушла, пекарь попросил зеркальце у модницы Кэри и, разглядывая свое лицо, жалобно воскликнул:

- Она назвала меня молодым человеком. Какая жестокость! Какая гнусная насмешка!

Вечером, когда на улицах зажглись фонари, а в небе пролегли звездные тропки, жители долины кружком расселись на ковре в гостиной и долго молчали, глядя друг на друга. Им, быть может, и хотелось поделиться впечатлениями от катания на карусели, да только никакие подходящие слова не шли на ум. К тому же, настроение подпортила дама с указкой.

- Не пойду я ни в какую в школу, - заявила Элл, скрестив на груди руки. - Понимаю, если бы там еще учили выживать в дикой среде. Но рисовать!

- Думаю, эта тётка нас всех сосчитала и взяла на учет, - сердито пробурчал старый пекарь. Он с детства питал неприязнь к учителям, особенно таким непримиримым и строгим, как дама в очках.

- Я тоже не хочу в школу! - возмутилась зазнайка Элис. - Чтобы невесть чем забивать свою светлую голову, много ума не надо. Знай себе, слушай чужие мнения и толки.

- Только не говорите мне, что эта тетенька свалилась на нас с неба. Ни за что не поверю, - сказала модница Кэри, покосившись на Фэй.

- В художественной школе есть бродячая дверь, - загадочно изрекла Фэй. - Она появляется там, где ее появления никто не ждет.

- Кому нужна твоя дверь! - всплеснула руками Кэри. - Лучше сделай так, чтобы ни школы, ни тетеньки в очках не существовало. Сможешь?

Фэй пожала плечами.

- От меня здесь мало что зависит. Лишь бы сон подходящий приснился...

Никому не понадобилось объяснять, как приманить тот самый подходящий сон. Каждый изобрел свой способ его вызвать. Элл сбегала в аптеку за лавандой и розмарином - травы ей продали за разноцветные монетки, которые она догадалась положить в рюкзак, перед тем как спастись от потопа через нарисованную дверь.

Малышка Мэджи заперлась в одной из верхних комнат и попросила, чтобы ее не беспокоили, - она сочиняла для Фэй специальную чародейскую колыбельную.

Модница Кэри наскоро раскроила нелюбимое платье в горошек и сделала из него довольно сносную ночную сорочку. Старый пекарь напек булочек с маком, а Ривиэл написал сказку о стране, в которой нет ни одной, даже самой малюсенькой, школы.

Только Эйри не участвовала в приготовлениях. Она примостилась у книжного шкафа и, теребя уши своего игрушечного зайца, тихонько вздыхала. Ей бы очень хотелось взять несколько уроков рисования. Да вот беда - в художественную школу ее никто не приглашал.

Она сидела и грустила, мимоходом слушая, как малышка Мэджи поет Фэй колыбельную, а Ривиэл читает сказку. Угостилась булочкой с маком и отведала немножко того травяного настоя, который приготовила для Фэй Элл. Эйри сама не заметила, как заснула. И ей приснился сон, где все школы растоптал страшный лохматый мамонт с бивнями цвета ночной сорочки, которую сшила Кэри.

«Как хорошо, - подумала она, проснувшись, - что мои сны не сбываются. Интересно, а что увидела Фэй?»

Целую ночь напролет Фэй храпела громким, богатырским храпом - то ли из-за аптечных травок, то ли из-за булочек старого пекаря. То ли - кто знает? - из-за неудачно сложенной чародейской колыбельной малышки Мэджи. Своим ужасным храпом она спугнула звезды, и те убрались с небосвода раньше положенного, освободив дорогу утренней заре. А Фэй провалялась в кровати до обеда. Когда же она протерла глаза, то оказалось, что в дверь цилиндрического дома кто-то упорно барабанит. Причем барабанили то кулаками, то какой-то палкой.

«Указка!» - догадался старый пекарь. Он, во что бы то ни стало, решил не открывать.

- Никогда не встречал таких настойчивых и упрямых учительниц! - развел он руками. И все сразу поняли, что Фэй ничего не приснилось. Вернее, приснилось, но совсем не то, чего они хотели.

Выглянув в окно, малышка Мэджи увидала на углу улицы новый магазин, где на вывеске крупными буквами значилось: «ПЛЕДЫ». Еще вчера на месте этого магазина стояли мусорные баки и, беспокойно мяукая, выгибали спины кошки.

Узнав, что школу никто не растоптал, Эйри страшно обрадовалась. Она сбежала на первый этаж, разрумянившаяся и сияющая.

- Что это с ней? - вздернула брови зазнайка Элис. - Плакать бы надо, а у нее - вон - улыбка до ушей!

- Ну, может, всё не настолько плохо, - протянула Элл. - Я могу взять на занятия Будюпа.

- А что если не разрешат? - пискнула малышка Мэджи, осуждающе покосившись на дверь. Дверь по-прежнему содрогалась от ударов, и за нею требовательно кричала пожилая дама в очках. Что именно она кричала, никто разбирать не стал. И без того было боязно.

- Не разрешат? Ерунда! - вздернула подбородок Элл. - Будюп зверь редкий, он будет позировать. Всё-таки, как-никак, художественный класс.

На лестнице, потягиваясь и широко зевая, появилась Фэй.

- Что за шум? Почему дверь трясется?

- Вчерашняя тётка нагрянула, - угрюмо сообщил старый пекарь.

- Выходит, вы зря старались, - заметила Фэй. - Снадобья, булочки, колыбельные - всё напрасно.

- Да уж, - скривила губы зазнайка Элис. - С тобой никогда нельзя быть уверенным в завтрашнем дне. Зачем, скажи, пожалуйста, нам сдался магазин пледов?

Фэй не сдержала улыбки.

- Ах! Пледы!

- Я! Я знаю, зачем! - вытянула руку Эйри. - В пледиках мы будем ходить на уроки!

Она сказала это так громко, что пожилая дама за дверью от удивления даже затихла. Но затишье длилось недолго.

- Более глупой идеи, - глухо прокричала она, - я отродясь не слыхала!

Дама в очках позаботилась, чтобы карандаши, кисти и краски новичкам выдали бесплатно. Эйри ликовала, Элл радовалась, что Будюпу позволили присутствовать на занятиях, а малышка Мэджи, Кэри и Элис дружно дулись.