- Ты почему не решил задачек? - спросил Наско.

- Мой господин, - растерянно ответил ПЭЦО, - у меня от чрезмерной перегрузки перегорела клемма правила пропорций. Я нездоров. Вылечи меня, пожалуйста, смени провод!

- Но я не умею чинить роботов! - возмутился Наско.

- Это совсем просто! - успокоил его ПЭЦО. - Тебе ведь знакома задача о двух поездах, которые выходят одновременно один из Софии, другой из Кюстендила? К полученному ответу прибавь две единицы, Это длина провода, который надо сменить у меня в голове.

"Как же быть? - подумал Наско. - А если я не смогу решить эту задачу?" Но всё-таки взял карандаш и сел за стол. Увы, дело не шло. Он успел давным-давно забыть и умножение, и деление, и правило пропорций. На что ему? Ведь вместо него всё решал ПЭЦО!

Целый час бился он над задачей. А робот всё это время трясся и стонал. Убедившись в том, что арифметические подсчёты ему не под силу, Наско решил действовать иным путём. Он отвинтил крышку на голове у робота, заглянул внутрь и обомлел: никогда ещё не видел он такой путаницы проводов, ламп, транзисторов, конденсаторов, трансформаторов, сопротивлений... Как обнаружить в этом хаосе провод, который относится к правилу пропорций? Наско принялся водить пальцем наугад. Ткнул тут - вылетела искра, ткнул там - что-то загудело. Нащупал какую-то проволочку, дёрнул. И вдруг...

...Вдруг произошло нечто ужасное! ПЭЦО взревел сиреной, скорчился, потом снова выпрямился, стал как безумный бегать, прыгать, танцевать "Ча-ча-ча", рок-н-ролл и твист, кувыркаться через голову, шагать по кроватям, по стенам, карабкаться на портьеры - всё быстрей и быстрей. Его металлическое туловище тряслось и громыхало, точно мешок с пустыми жестянками...

Потом, как раз в тот момент, когда он вышагивал по потолку, что-то в нём щёлкнуло, и он грохнулся на пол вниз головой, превратившись в груду дымящегося железного лома, проводов и ламп...

- ПЭЦО! - в отчаянии завопил Наско. - ПЭЦО!

Но тот безмолвствовал...

И вдруг Наско - уже в школе. Учитель протягивает указку в его сторону.

- Ну-ка, пожалуй к доске и реши нам задачу о двух поездах, одновременно отправившихся один из Софии, другой из Кюстендила.

Наско взял в руку мел и поглядел на доску: огромная-преогромная, до самой Кубы длиной. Как быть? Как заполнить эту доску цифрами, когда он не знает даже правила пропорций?

- Садись! - сказал учитель. - Двойка. ...И Наско соскочил с кровати в холодном поту, Пора бежать в школу. Он быстро оделся и умчался, не позавтракав.

16. ТРИ УДАРА СУДЬБЫ.

Говорят: "Хорошее начало - полдела откачало". А этот день начался прескверно: Наско опоздал на первый урок, и учитель болгарского языка отчитал его при всём классе. Да ещё страшный сон, который он видел ночью, не шёл из головы! А вдруг этот сон вещий? Наско был рассеян и почти не слышал того, что говорилось на уроке.

А учитель тем временем вызвал к доске Майора Димчо. Ну и мука - сидеть и смотреть, как терзают главного династронавта!

Майор тоже находился под впечатлением виденного ночью сна, но, хотя совсем не выспался, решил во что бы то ни стало одолеть преграду, отделявшую его от Сьерры-Маэстры. И он вступил в титаническое единоборство с учителем, с пройденным материалом, с самим собой... Представил себе, что он на Кубе попал в руки империалистических агентов и они подвергают его нечеловеческим пыткам. Разве он сдастся? Как бы не так! Вы ещё не знаете Майора Димчо! Потом он представил себя на месте Симеона Бесстрашного, там, на площадке в водосточном канале. Газ уже подбирается к губам, но рядом Вихра... Димчо почувствовал прилив новых сил, голова разом прояснилась, и он заговорил как по-писаному, буквально ошеломив учителя своими познаниями.

- Молодчина! - сказал учитель и вписал в журнал красавицу шестёрку.

"Хорошо, что вызвали его, а не меня, - подумал Наско. - Мне бы наверняка влепили пару".

Но всё это были ещё пустяки. Самое страшное оказалось впереди. Первый удар обрушился на династронавтов в перемену, когда их делегация подошла к Сашиной классной руководительнице. Они, конечно, скрыли, что делегаты, назвались просто Сашиными друзьями.

- Так в чём дело? - спросила классная руководительница.

- Мы очень просим вас, - начал Майор, - разрешите Саше ходить на уроки.

- После того, как пострижётся.

- Но он не может постричься, - горячо продолжал Майор. - Не может!

- Не может? Это почему же? Димчо на вопрос не ответил, но продолжал с новым жаром:

- Мы готовы выполнить любую общественную работу: в два дня выпустим стенгазету, украсим физкультурный зал, организуем хоть три обсуждения прочитанных книг, обыграем в футбол соседнюю школу... Только не заставляйте Сашу стричься.

Эта настойчивость немало удивила учительницу.

- Скажите, ребята, почему вы берёте под защиту человека, который нарушает школьные правила?

- Есть вещи поважнее школьных правил! - воскликнул Майор.

- В самом деле? А нельзя узнать, какие именно?

- Свобода колониальных народов!

- А какая же связь между Сашиной шевелюрой и свободой колониальных народов? - растерянно спросила учительница.

Майор промолчал. Чего перед ней распинаться, в самом деле! Ей всё равно не понять сложной связи между Сашиной причёской и положением негров в Южной Африке.

Учительница вдруг обратила внимание на причёски самих делегатов. Все они кто больше, кто меньше - чудовищно обросли. Даже у Вихры волосы падали на глаза.

- Ребята, - сказала классная руководительница, - а вы сами когда были в парикмахерской в последний раз?

В ответ мёртвое молчание. Потом Майор Димчо сказал "до свидания", и делегация удалилась.

Саша Кобальт Болокуду ждал их во дворе.

- Не вышло, - печально сообщил Майор.

- Что же делать? - уныло спросил командир Второй бригады. - Неужели я не поеду в Африку?

Никто ему не ответил. Настроение у всех было отчаянное.

Второй удар грянул на четвёртом уроке. Это был последний урок арифметики в году. Наско был почти спокоен, потому что на перемене вся Федерация тщательно проверила задачи, которые ПЭЦО решил ночью. Ни единой ошибочки! На горизонте маячила заслуженная шестёрка.