С тех самых пор, как судьба свела меня с Михаилом Андреевичем Капрановым, подполковником в отставке, моя жизнь круто переменилась. Так получилось, что и его - тоже. А случилось с нами вот что: он стал частным детективом, а я - его помощником. А поскольку заказами мы не были избалованы, потому что институт частных детективов у нас в России вещь ещё достаточно экзотическая, то мне вполне хватает свободного времени, которое остаётся на то, чтобы вести записки.

Совсем недавно я считал, что лучше работы журналиста нет ничего в мире. С тех пор мнение моё несколько изменилось, но навыки журналисткой работы пригодились. Ещё когда Михаил Андреевич приглашал меня к себе в помощники, я пошутил, что буду у него, как доктор Ватсон у Шерлока Холмса. В какой-то степени так и получается. Только это совсем не потому, что мой шеф - человек тщеславный, отнюдь. Он даже запретил мне называть в записках его подлинное имя, да и моё тоже. А жаль.

Кстати, в принципе он совсем не против того, чтобы я писал эти записки. Просто он говорит, что там, где начинается популярность и тебя узнают на улицах, там заканчивается сыщик. Но писать про сыщиков надо. Так же как про врачей, учителей, инженеров. Про них ещё меньше пишут.

Когда я его спросил, почему всё же так незаслуженно мало написано про наших сыщиков, и даже выразил сомнение по поводу того, были ли в Российском сыске фигуры, равные и подобные Шерлоку Холмсу.

Подполковник горячо возразил:

- Милый мой, любой современный сыщик очень даже запросто даст сто очков форы знаменитости с Бейкер-стрит. Знаменитому сыщику и не снились новейшие достижения криминалистики. Но всегда в сыске ценилось умение мыслить, умение переиграть соперника интеллектуально. А великие сыщики были и есть в любом сыске мира. Их много.

- Тогда почему мы так мало, а вернее, почти ничего, не знаем про других?

- А именно потому и не знаем, - усмехнулся подполковник и потрепал меня по плечу, - что Шерлоков Холмсов было, есть и будет много, а бескорыстный и простодушный, начисто лишённый напыщенного честолюбия доктор Ватсон был один.

Я поразмышлял над его словами и вынужден признать, что он во многом прав. Мало кто отважится добровольно встать в тень великого, или просто очень яркого и крупного человека. Я отважился.

И с самого первого дня нашего знакомства с подполковником веду записки, тщательно фиксируя, и по возможности анализируя всё с нами происходящее.

Честно говоря, когда я брался за эти записки, я внутренне надеялся, что мы будем сидеть свободными от погонь и перестрелок вечерами в нашей с ним квартире, в которой я выменял себе комнату бывшего соседа подполковника, пить кофе, и он мне будет рассказывать захватывающие истории из своей многолетней практики офицера спецназа, которые я буду только успевать записывать...

Как бы не так! На все мои расспросы он кратко отвечал, что служ ба есть служба, и ничего на ней интересного не происходит. И вообще, мало ли что может нарассказывать любой человек? Другое дело - теперь. Вот теперь я могу в своё удовольствие описывать всё увиденное глазами очевидца.

Я понадеялся на это. И что же? Если не считать истории с "золотым мальчиком", с которой, собственно, и началось наше знакомство с подполковником, и в которой было действительно всё: и погони, и перестрелки, и напряжённый поиск, и неожиданная развязка, словом, всё, то больше ровным счётом ничего не случалось.

Действительно, если подвести итог почти что полугодовой работы, то в активе значились две найденные иномарки, один пропавший муж, который отыскался в постели любовницы, маньяк-террорист, который упорно минировавший одну из московских школ, и оказавшийся ушастым и рыжим шестиклассником. Ну и ещё целый ряд подобного рода "подвигов".

А в пассиве у нас были отрицательный баланс, плохо оплачиваемые клиентами счета, и множество надоевших клиентов, которые пристают с самыми фантастическими предложениями. В основном это предложения по наблюдению за неверными мужьями, или жёнами. Это неплохо оплачивается, поскольку такие вещи заказывают, как правило, состоятельные люди, несостоятельные решают такие вопросы проще, как правило, битьём посуды, или лица. Но мы такую работу не берём. В последнее время мне вообще кажется, что мы не берём никакой работы.

В конце беседы Капранов спросил:

- У вас есть с собой фотографии мужа?

Тамара Николаевна торопливо закивала и полезла в сумочку.

- Я же несла заявление и фотографии в милицию. А потом вышла оттуда, иду домой расстроенная, смотрю: на столбе объявление. Вот я к вам и пришла.

Она протянула Михаилу Андреевичу через стол чёрный пакетик из-под фотобумаги, из которого тот вытряхнул десятка полтора снимков. Он стал просматривать их по одному и передавал мне. Фотографии были подобраны разного периода, в том числе и делавшиеся для паспорта.

Я рассматривал их одну за другой. Муж Ваня был мордатым белобрысым увальнем, с оловянными глазами и с одинаковым выражением лица на всех без исключения фотографиях: отсутствующим. В отличие от его жены, Тамары, он у меня ни сочувствия, ни сострадания почему-то не вызвал. Не то, чтобы он мне был неприятен по фотографиям. Нет. Просто у меня почему-то была полная уверенность, что с такого типа людьми, как правило, ничего не случается. Конечно, внешность обманчива, но всё же...

Я увлёкся и не сразу заметил, как Тамара Николаевна собралась уходить.

- Вы оставите нам фотографии? - спросил её подполковник.

- Конечно, конечно, - поспешно закивала она. - Только у меня, знаете... Вопрос. Только я прямо даже не знаю, как спросить... Я так растерялась.

- А вы спрашивайте так, как вам хочется, - пришёл на помощь Капранов. - Если по поводу оплаты - то в этом вопросе мы исходим из возможностей клиента, но не менее ста тысяч в день, полная сумма устанавливается по окончании, в зависимости от сложности поисков, или расследования, плюс ещё расходы на технические нужды. Иногда приходится прибегать к помощи криминалистических лабораторий, экспертов, так что сами понимаете. Наши затраты вы оплачиваете в любом случае, а что касается гонорара - то это только по достижении результата.

- А если Ваня объявится в ближайшие день-два?

- Я не вижу необходимости пользоваться дорогими экспертизами. Так что оплата будет минимальной.

- Я не это имела в виду, деньги у нас есть. Мы заплатим всё, что положено, сколько бы это ни стоило. Вы пока не будете говорить на моей работе, что ищете Ваню? Нас потом засмеют, если я в пустую панику ударилась.

- Мы пока будем наводить все справки тихо, не афишируя поис ков, но что вы пришли сразу - это очень хорошо. В таких случаях, увы, не бывает рано, бывает только поздно. А если ваш муж найдётся, то и слава Богу., поверьте, мы будем искренне рады. Вы, кстати, оставьте ваш адрес и телефоны Артуру и напишите нам заявление, он подскажет как это сделать.

Я записал все координаты Тамары Николаевны, помог составить заявление, в котором она просила нас оказать помощь в розыске её мужа, и проводил до дверей.

Когда я вернулся в комнату, Михаил Андреевич лежал на тахте и рассматривал фотографии, разложенные рядом.

- Мне интересно, - задумчиво потёр подбородок подполковник, - мне интересно, откуда у скромного бухгалтера автобазы и простого шофёра есть деньги? Ты слышал, как уверенно она об этом заявила? Так пренебрежительно спокойно о деньгах могут говорить только люди, у которых они действительно есть. А сегодня этим могут похвалиться немногие.

- А вот мне интересно куда подевалась полная блондинка сорока пяти лет?

- Какая блондинка? - рассеянно спросил подполковник, увлечённый фотографиями.

- Та самая, у которой муж коммерсант шестидесяти лет, - не удержался я.

- Ах, ты вот о чём, - отмахнулся он. - Я же тебе сказал.

- Что вы мне сказали?

- Это всё дедукция. Видишь, какая ненадёжная штука?

- Какая же это дедукция? - обиделся я за великий метод. - Я вообще не понимаю, откуда вы всё это взяли.