- Мы, кстати, машину вашу нашли, а "ауди", которую ты взял во временное пользование, вернули законным владельцам. Особых возмущений с их стороны не было, мы как могли объяснили необходимость совершённого, и они согласились забрать заявление об угоне автомобиля. Так что можешь спать спокойно, - успокоил меня Михайлов.

- Спасибо, Константин Валентинович, - поблагодарил я его ещё раз. - И вам спасибо, Андрей Макарович, вы все меня очень поддержали.

- Ты молодец, Артур, - похлопал меня по плечу Михаил Александрович. Ты всё сделал так, как должен был сделать. И я очень хочу, чтобы ты это осознал. Ты защищался и защищал. Защитникам Отечества даётся такое право.

- Я же не Отечество защищал, - засмущался я от таких неожиданно высоких слов.

- Вот тут ты, пожалуй, не прав, мой юный друг, - пробасил Капранов. Отечество только тогда Отечество, а не вотчина, и не садовый участок, когда каждый его гражданин знает, что он является его единой частью. И что защищая Отечество, он защищает себя и своих близких. А теперь пойдём пить кофе, а то, наверное, после вчерашнего голова болит?

Голова у меня, как ни странно, не болела, но кофе пить я отправился с удовольствием, тем более в такой замечательной компании.

Правда, Михайлов и Лебедев очень торопились, но всё же и посидели за столом, и кое-что успели рассказать. По крайней мере то, что было уже известно на этот час. А известно стало довольно много интересного и с каждым часом всё добавлялось. Полным ходом шли комплексные проверки на автобазе и в отделении милиции, которое возглавлял Павлов.

На автобазе на втором складе, который находился на той же территории, были обнаружены несколько угнанных иномарок, перекрашенные и с перебитыми номерами. Кроме этого было обнаружено много запчастей для автомобилей, без каких-либо документов, но самое главное - в несколько колёс, находившихся там же, было вмонтировано почти что три десятка пакетов с героином.

Можно было предположить, что автобаза являлась перевалочным пунктом. Но и это было ещё далеко не всё. В тщательно замаскированном погребе, большом и бетонном, был обнаружен самый настоящий склад оружия и боеприпасов.

Арестованные вчера ночью на кладбище работники автобазы начали сразу же давать показания, понимая, во что влипли, и по ним уже было ясно, что директор автобазы был в тесном контакте с несколькими крупными бандитскими группировками, которым продавал оружие и боеприпасы и служил вроде как посредником в транспортировке наркотиков, переоснащению, перекраске и продаже или перегонке краденных автомобилей.

При этом он не гнушался ничем: подкупив работников нескольких московских кладбищ, устраивал для бандитов тайные захоронения. Если надо было спрятать с концами несколько трупов, то охотно брался помочь в этом. Трупы отвозили ночью на кладбища, где были подкуплены свои люди, и закапывали трупы в старые могилы, поверх захоронений.

Судя по всему, это было ещё далеко не всё. Тем более что множество свидетельств указывало на то, что Резник активно и тесно сотрудничал с начальником отделения милиции Павловым. Более того, на преступные группировки его вывел именно Павлов. До знакомства с ним на автобазе процветала обычная, к сожалению, торговля ворованными запчастями, неучтённым бензином, всем тем, что осталось Резнику по наследству от бывшего директора, который к нему весьма благоволил.

В отделении милиции несколько чинов уже были арестованы, в остальном шла тщательная проверка.

Что касается Санитара, то он обрубил последние концы, те ниточки, которые, казалось, мы держали в руках, оборвались буквально в один день. И это несмотря на тщательное наружное наблюдение.

Но его, кажется, впервые засекли визуально. Обе группы наблюдения, и возле дома Резника, и возле дома Павлова, заметили человека в синем комбинезоне, невысокого, в очках и с седыми длинными волосами на загривке, в джинсовой кепке с большим козырьком. Оба раза он заходил в другие подъезды, и проходил к квартирам своих жертв через чердак, почему его и пропустили наблюдатели, а за квартирой Горелова наблюдение не было установлено вообще, поскольку про него не было сведений, что он тоже получал записки с угрозами. Но именно у него и была найдена записка, которая давала серьёзные основания считать, что беспощадный и неуловимый Санитар и есть тот самый таинственный сын бобыля Никодима из Вологодского села Горицы.

Записка была следующего содержания:

Прощай, человеческий мусор.

Молись. Ты скоро умрёшь.

И не забудь, что тебя ждёт на том свете старый самогонщик Никодим из села Горицы.

Молись за себя.

Санитар Каменных Джунглей.

Но это радовало только с одной стороны. Пока никак не удавалось разобраться с сыном бобыля. Установить его не было, казалось, никакой возможности. По поводу жалоб его в органы власти проверялось, но в Москве столько организаций, в которые он мог обращаться с жалобами, что проверка эта грозила затянуться, и на неё никто особо не рассчитывал.

Ещё в одном следствие пришло почти что к единодушному мнению:

Санитар должен был пересекаться со всеми убитыми по совместной работе. Но пока ни в одних списках не было найдено человека, который работал бы в тех же самых местах, что и его жертвы.

- Его могло и не быть в этих списках, - высказал я своё мнение, и тут же прикусил язык.

Но было поздно.

- А ну-ка, ну-ка, давай, выкладывай свою версию, - повернулся ко мне Лебедев. - Он мог работать, например, по трудовому соглашению, или по совместительству.

Мои старшие собеседники переглянулись.

- А что? - пожал плечом Капранов. - Насколько я знаю, эта мысль как-то пока ускользнула, по крайней мере от меня. Я просто позабыл, что можно работать по совместительству.

- Мы, честно говоря, тоже не учли такую возможность, - признался Лебедев.

- Ты, конечно, молодец, Артур, - похвалил меня подполковник, - но только у меня всё равно такое ощущение, что мы ловим бестелесного призрака.

- Ну это ты зря, Михаил Андреевич, - тут же возразил Михайлов. Наружное наблюдение его уже видело, вот нарисуют фоторобот, мы его и в лицо узнаем. А это уже кое что.

- Посмотрим, - уклончиво отозвался Капранов.

Не уловив в его голосе энтузиазма, все выжидающе смотрели на него, словно ожидая завершения начатой фразы, понимая, что просто так он не сказал бы так.

- Да я ничего особого не думаю, дай бог, чтобы всё было так, - замахал он руками.

- Нет, Михаил Андреевич, ты уж договаривай, - остановил его Михайлов. - В чём ты сомневаешься?

- Сомневаюсь я в том, что мы получим фоторобот. Я же слышу, что вы говорите. Мы же с вами профессионалы, и у нас в крови привычка если уж говорить что-то, то текстом близким к документу. Я правильно говорю?

- Ну допустим, - осторожно согласился Лебедев. - Только куда ты клонишь?

- Все говорят о синем комбинезоне, о джинсовой кепке с большим козырьком, о седых космах, но ничего про нос, про глаза, лицо. У меня сложилось такое впечатление, что наружное наблюдение видело его издалека, проходит мужик в спецовке, в подъезд рядом, чего его рассматривать?

- Надеюсь, что ты ошибаешься, - осторожно возразил Лебедев, но в голосе его не было уверенности.