Все вдруг перевернулось с ног на голову и вывернулось с корнем, но пани секретарша улыбается над кипами бумаг и, убирая со лба прядку волос, думает, что, наверное, ту стену открывают не потому, что фреска такая древняя, а для того, чтобы она сама однажды узнала себе цену. И с удовлетворением отмечает, что наконец-то становится объектом заслуженного внимания.

Фреска, с которой все началось, приоткрыла пока лишь небольшую часть своей тайны, а человеческие сердца, с их вечным нетерпением, уже обнажили все самое сокровенное.

Пани Гелену удивляют не только глаза реставратора, но и то, что она-то ждала настоящего погрома — отбойные молотки, грязь и пыль, а по галерее ходит обыкновенный человек в халате и крошечным молоточком, мягко, как доктор, обстукивает стену, соскребая потом штукатурку ножичком, похожим на скальпель.

— И долго вы тут будете работать? — как-то поинтересовалась она.

— Маленькую вечность, если вас это не побеспокоит. Я думаю, находка здесь очень интересная, правда, трудно сказать определенно, но мы, реставраторы, народ терпеливый.

— Во всем? — улыбается она.

— Да. Мы никогда не торопимся.

И он смотрит на нее с явным вниманием, так что, боясь выдать себя неосторожным взглядом, она предпочитает ретироваться.

Пани Гелена печатает на машинке, вкладывает листы, но постоянно думает о другом: еще немного, и ей самой, как старому пану Хиле, станет интересно, что же найдет реставратор, иногда она не без любопытства наблюдает, как миллиметр за миллиметром открываются тайны, спрятанные под слоем штукатурки.

— На этом доме было сграффито {Способ декоративной отделки стен, при котором рисунок процарапывается в верхнем слое штукатурки и обнажается нижней слой, отличающийся по цвету.}, его нам нетрудно восстановить, а вот тут, в центре, наверное, целая картина, видите, сударыня, эту светлую и темную краску?

Господи, когда же он перестанет ко мне так по-идиотски обращаться, приходит ей в голову. Может, сказать все же, что меня зовут Геленой?

Конечно, она ничего не видит, но согласно кивает, а; реставратор дотрагивается до ее руки и просит повернуться:

— Взгляните вот с этой стороны.

И продолжает держать ее за руку, а снизу доносится шарканье пани Гронковой, с постоянным страхом ожидающей, что вот-вот начнут копать у нее в кухне.

Гелена немного отступает и подавляет вздох, подумаешь, ничего особенного, она ведь не маленькая девочка, да и за руку ее держал уже не один мужчина, но на всякий случай занимает оборону в собственной квартире, предоставив реставратору в одиночестве заниматься своей кропотливой работой.

А потом накидывается на дочку, чтобы та в конце концов доделывала уроки и шла во двор играть с мячом, но со двора ни шагу! А когда малышка убегает, пани Гелена приглашает реставратора на чашечку кофе.

Ян Томан счастлив. Склонившись над капотом своего древнего автомобиля, он ощущает гордость — под его руками рождается маленькое чудо: стоит подтянуть все винты, которые он сейчас ослабил, мотор заведется и раздастся великолепный журчащий звук, переполняющий сердце настоящего автомобилиста искренним восторгом перед собственными способностями.

Ибо мы, люди, видимо, только потому и обзаводимся моторами, чтобы доказать самим себе, как мы в них разбираемся. Да и дачами, и домами по той же причине — показать всем, как мы умеем их благоустраивать. И жен имеем для того, чтобы все видели, какие мы, мужчины: такая женщина, а принадлежит одному мне, завидуйте, люди! А ты, хозяин, стереги хорошенько!

Нет, женщин сюда приплетать нечего, думает Ян Томан; лучше прочистить проволочной щеткой свечи, соскоблить осевший внутри нагар, а то в дороге не поздоровится.

В разгар работы он замечает, что в баке нет ни капли бензина. Приходится взять старую бутылку и отправиться, как есть, перепачканный маслом, в ближайшую лавку.

И вот когда он вышел со двора на улицу, произошла эта удивительная встреча. Сначала он подумал, что ошибся, а когда понял, что нет, отступать было поздно, так что оба пешехода, обогнав его, остановились в не меньшем удивлении.

— Гляди-ка, вот так встреча! — сказал Данеш.

Его спутник в сдвинутой на затылок шляпе был не кто иной, как начальник отдела кадров и председатель профкома Котлаба.

— Я-то что, — тихо сказал Томан, — я тут рядом живу… А вот что вы делаете на наших старых улочках?

— А мы тут откопали одно симпатичное заведение.

Вон там, наверху, — ответил Данеш и повернулся к Котлабе: — Ты, конечно, знаешь Томана по институту, но наверняка не в курсе, что мы с ним и в школе вместе учились. Даже за одной партой сидели.

Котлаба изобразил дружескую улыбку и приветственно кивнул головой. Яна заинтриговало, что же такое могло объединить эту парочку, раз они отправились искать какую-то занюханную забегаловку именно сюда, на Малую страну.

Данеш внимательно оглядел Томана и удивился:

— Я вижу, ты в спецовке!

— Да вот ремонтирую свой старый драндулет, — улыбнулся Ян.

— У тебя есть машина? — удивился Данеш.

— Машиной ее, конечно, назвать можно, но моя жена уверяет, что это центнер железа и два центнера несчастья. Я больше чиню, чем езжу.

Котлаба кивнул и немного заплетающимся языком произнес:

— Молодец! Уважаю тех, кто не с одними бумажками умеет возиться!

— Работаем вместе, а надо же где встретились, — сказал Данеш с сожалением, впрочем не слишком искренним. Не так уж он был рад этой встрече, просто расчувствовался от выпитого вина. — Ни на что не хватает времени. Мы вот с товарищем Котлабой, он ведь у нас профсоюзный лидер, хотели обсудить кое-какие рабочие дела. Так пришлось искать подходящее место. В кабинете из-за этих телефонов не поговоришь. Но теперь-то, я надеюсь, все ясно, да? сказал он бодрым голосом.

Котлаба ограничился кивком.

Томан собрался было распрощаться, но тут — случай всегда плетет свои кружева, к нашему вящему изумлению — на улице появилась Гелена с хозяйственной сумкой. Она сначала замешкалась, увидев Яна в компании, но пройти молча как-то не хватило духу. А может, она узнала Данеша, на лица у нее потрясающая память, поэтому она просто улыбнулась и, как бы извиняясь за мужа, сказала:

— Не слишком ли ты нарядно одет, дорогой?!

— Моя жена, — представил ее Томан, и Котлаба слегка кивнул. Данеш же по обыкновению быстро сориентировался:

— Можешь не представлять мне свою жену. Я ее прекрасно помню, хотя мы давно не виделись. У меня великолепная память на красивых женщин, а тебе я всегда завидовал, конечно же, по-дружески, мы ведь одноклассники.

До Гелены только теперь дошло, что сама она тоже одета не слишком подходяще к случаю, но кто мог предположить, что Данеш появится именно тут!

— Простите, я в магазин.

Но Данеш широко развел руками:

— Ну нет! Нашу встречу надо отметить! Наверху, в том погребке мы уже побывали, так что, может, двинемся под гору, найдем что-нибудь еще, а?

— Куда я в таком виде, — показал Томан на свои перелазанные руки.

— Пусть думают, что ты гонщик и готовишь свою машину к состязаниям. Я тебя просто так не отпущу, — иял Данеш.

Котлаба, ко всеобщему удивлению, здраво оценил свои возможности и быстренько отказался:

— Мне пора домой, счастливо оставаться!

И, торопливо подав руку Данешу и Яну, а пани удостоив весьма неуклюжим поклоном, припустил вниз, довольный, что ноги не отказали ему и на этот раз.

Данеш немного помолчал, а потом облегченно выдохнул:

— Перебрал наш Котлаба… Но что поделаешь, забот полно, вот и хочется расслабиться. Ну а мы, раз все так удачно получилось, давайте посидим где-нибудь!

Гелена улыбнулась:

— Такая редкая удача — встретить пана директора. Правда, Яна в таком виде никуда не пустят. Пойдемте лучше к нам, отметим встречу, что вы на это скажете? Особых разносолов не обещаю, но чем богаты, тем и рады. Зато я сварю хороший кофе!

— Что ж, кофе не помешает, — согласился Данеш, и вот Ян уже бежит закрывать ворота гаража и нагоняет Гелену и Данеша, направляющихся к дому.