— У нас жуткий беспорядок, времени ни на что не хватает, а тут еще на стене нашего дома открывают какую-то фреску, полно всяких рабочих, только лишние хлопоты.

Данеш слушал и вежливо удивлялся, а сам украдкой разглядывал Гелену: бабенка что надо. Одни губы чего стоят. Да и фигурка… И явно дает понять, что рада встрече. Впрочем, чему же тут удивляться, ведь я начальник ее мужа. Выпил Данеш прилично, останавливаться на достигнутом не хотелось, к тому же приятно было, что Гелена ведет его домой словно редкую добычу. Когда он взял ее под руку, она не стала жеманничать, напротив, просияла.

Проходя мимо магазина, Гелена молча подала Яну сумку. Тот понял, что должен купить вино.

До его возвращения она успела провести Данеша по двору, рассказать, как медленно продвигается работа, утаив при этом, что среди ее исполнителей имеется один весьма симпатичный мужчина. А потом простодушно добавила, что Ян не большой охотник до развлечений, поэтому она всегда рада гостям, а особенно старинным знакомым.

— Вы ведь одноклассники, я даже знаю, что это вы переманили Яна, когда реорганизовывали институт, но мне кажется, он чересчур пассивный. Еле заставила его написать заявление на новую квартиру. Наша, может, и неплохо смотрится, но жить в ней невозможно. Я так обрадовалась, что вы обещали поддержку.

— Чего не сделаешь для одноклассника, — вяло отреагировал Данеш, который слыхом не слыхивал ни о каком заявлении.

Гелена усадила его в кресло, тут же принесла бутылку вина, пирожные, и не успел Ян вымыть руки, как все было накрыто, а она даже ухитрилась переодеться.

— Вы прекрасны, — сказал явно восхищенный Данеш.

— А вы галантны, — улыбнулась она.

— Ей-богу. — И, поскольку в комнату в этот момент входил Ян, со смехом прибавил: — Я за твоей женой ухаживаю.

— И ей это наверняка нравится!

— Конечно. Я ужасно рада, что мы собрались у нас запросто. Это чрезвычайно мило с вашей стороны, надеюсь, не в последний раз.

Она разлила вино, и Данеш с жадностью выпил. Потом, развалясь в кресле, сказал:

— Я тоже рад, что вы меня пригласили, Котлаба мне уже порядком надоел. Впрочем, приходится считаться с его положением, надеюсь, вы понимаете…

Он запнулся, словно сказал что-то лишнее.

— В институте ходят слухи, будто тебя переводят куда-то наверх, сказал Томан.

Данеш замахал рукой, словно отгоняя назойливую муху:

— Не порти мне настроение этими сплетнями. Давайте лучше выпьем.

И осушил следующий бокал. Потом попросил кофе. Пани Гелена в полном восторге выпорхнула, а Данеш повернулся к Яну:

— Если все получится, будет здорово. Но над этим еще придется поработать… Слушай, что это за заявление ты мне подавал? Твоя жена уверяет…

— Да нет никакого заявления, это я, чтоб она отвязалась… Не бери в голову.

— Отлично, — с облегчением произнес Данеш. Потом оглянулся, будто проверяя, одни ли они, и тихонько сказал: — Послушай, есть гениальная идея, у тебя ведь машина, а что, если нам вдвоем сообразить что-то вроде небольшого путешествия? Ну, просто два одноклассника…

— На моей машине? У тебя же есть служебная!

— Да, но на такой случай она не годится. А на моей машине ездит жена, она, естественно, тут же предложит свои услуги… — Он понизил голос до шепота: — Понимаешь, у меня есть приятельница, сногсшибательная женщина, мы с ней на концерте познакомились. Просто дружеская услуга, пока я не перевезу ее в Прагу. И пока не разведусь.

Томан только удивленно приподнял брови, но на вопросы не было времени, вошла Гелена, неся на подносе кофе, и он заметил, что кофе налит в старинные чашки, которыми обычно не пользовались.

Они молча пили, чашки нежно позвякивали, а кофе издавал терпкий аромат.

Впрочем, довольно скоро Данеш начал поглядывать на часы:

— Пора идти, дома еще придется поработать. Спасибо за прекрасный вечер.

Гелена мгновенно откликнулась:

— Приходите теперь почаще!

Данеш громко засмеялся:

— Только ради вас, если позволите, Яна я достаточно часто вижу и на работе.

Они распрощались, и Томан вышел проводить Данеша на улицу. Там Данеш заговорщически склонился к нему:

— Так я на тебя надеюсь? Поедем к ней?

Яну не удалось сразу найти отговорку, а посему пришлось ограничиться весьма неопределенным жестом. Будь Данеш чуть-чуть трезвее, его вряд ли осенила бы подобная идея.

Вернувшись домой, Ян нашел Гелену сидящей в кресле, ей явно не терпелось обсудить неожиданно свалившуюся удачу. Совершенно ясно, что с Данешем необходимо сблизиться, пришло время Яну играть в институте вторую скрипку.

— Я просто поражаюсь, почему ты до сих пор не стал его заместителем, сказала она строго. — Впрочем, в этом весь ты!

— Тоже мне подарок — стать заместителем у Данеша!

— Конечно, тебе приятнее болтать со старым Хиле, как прекрасно живется в старинном доме. Другой на твоем месте, будь он одноклассником самого директора, наверняка сумел бы этим воспользоваться!

— А я не умею. — Ян пожал плечами.

— Ничего, теперь я возьму все в свои руки.

Возражать было бессмысленно, он слишком хорошо изучил собственную супругу.

Ян вышел на галерею и посмотрел на фреску, расчищенную реставратором так, что проступили размытые краски; он мог поклясться, что различает контуры какой-то фигуры. Она была так же туманна, как силуэт девушки в открытом окне того старинного дома, где на подоконнике нежится пятнистая кошка.

Какая глупость завидовать Данешу! Ян немного жалел его. Ведь ему приходится покупать расположение такого неинтересного человека, как Котлаба. Знай Гелена, насколько тот влиятелен, как бы она переживала, что и его не затащила в гости.

Он тихонько рассмеялся, приятно было слушать вечерний шум города, доносящийся из-за черепичных крыш.

За этой фреской — века. Неужели и тогда люди были так же падки на почести и славу, как сейчас? Вероятно, да, но до чего же мало при этом осталось и от них самих, и от созданного ими мира. Неясный кусочек фрески… Сказать бы об этом Гелене. Только она не поймет…

На начинающем темнеть небе робко засветилась первая звезда. Затерявшись в отраженных низкими облаками отблесках огней расстилавшегося под ними города, она была совсем незаметной.

Пришла пора пражского лета. Улицы быстро прогрелись солнцем, поливальные машины оставляли за собой пыльные смерчи и аромат свежевымытой мостовой. Но бензиновый чад снова перебил все запахи, как сновидение испарились водяные струи, и город вновь покрылся слоем вечной пыли.

До обеда на галерее старого дома было жарко, впрочем, бородатый реставратор появлялся только к вечеру. Он убеждал пани Томанову, что работа в ее отсутствие не клеится. Она же при этом холодно улыбалась, повторяя, что прекрасно знает, как лицемерны мужчины, но в душе находила это приятным и на работе посматривала на часы чаще обычного, прикидывая, когда же можно уйти домой.

В одно прекрасное воскресенье муж наконец-то объявил, что машина в полном порядке и можно отправляться за город, новость была сама по себе приятная, однако Гелена и тут не упустила возможности подкольнуть выехать-то они выедут, но удастся ли вернуться без приключений?!

Когда машина затарахтела у дома, из окна выглянул пан Хиле и пожелал счастливого пути и хорошего отдыха на лоне природы. Пани ответила, что благодарит за пожелание, но имеет по этой части богатый опыт, ведь прекрасные минуты отдыха им нередко случается заполнять толканием машины. Разумеется, это была гипербола, и Ян Томан улыбнулся. Он был совершенно спокоен — машина в порядке, все системы функционируют нормально, но, само собой, никогда нельзя быть абсолютно уверенным, вручая свою судьбу технике.

— В древности, — сказал он Хиле, — люди ездили в каретах, и их подстерегала лишь одна опасность — сломать колесо. А в машине тысяча деталей, и каждая может подвести. Надежность современной техники практически равняется нулю.

— В жизни то же самое, — мудро изрек пан Хиле и попросил маленькую Геленку собрать ему на лугу красивый букетик.