Она не чувствовала боли. Слезы невыносимо жгли глаза, тугой комок подступил к горлу. Вероника медленно сползла по стене на пол. Ее душила злоба, душили слезы. Как Коля может умереть? Как его может не стать?! Это не укладывалось у нее в голове. Ведь он стал идти на поправку! Ведь ему становилось лучше… Ведь…

Вероника закрыла лицо ладонями. Слезы брызнули из глаз, невыносимо жгло порезы на руках. Она еще никогда не чувствовала себя такой усталой и беспомощной… Но слезы скоро кончились. Их и так оставалось мало.

Молодая женщина сделала тяжелый вздох, отняла руки от лица. Кровь продолжала идти. На щеках она смешалась со слезами. Надо бы достать осколки, промыть, обработать, перевязать… «Да, надо бы»,- рассеянно подумала Вероника, продолжая сидеть на полу.

Смерть Николая навалилась на нее свинцовой усталостью. Она с трудом поднялась на ноги, прошла в ванную, где сунула кисть под ледяную воду. Достала из аптечки перекись водорода и бинты. Всё это происходило, будто во сне. Отупевшее пустое состояние.

Её мужа больше нет. Вот так просто… Больше никогда он не перешагнет порог этой квартиры. Не состоится свадьба, которую они хотели сыграть весной. Не  будет… Вероника сжала губы, чувствуя, как глухая боль отдается в сердце. Будто чьи-то холодные руки сжали его … И все сильней стискивают свои ледяные пальцы.

На кухне Вероника нашла сигареты. Коля просил её бросить, и она пыталась избавиться от пагубной привычки. Однако обязательно держала  пачку на черный день. А на такой, видимо, надо было запастить целым блоком.

Вероника не стала включать свет. Просто сидела за столом и курила одну сигарету за другой. Одну за другой, пока от вкуса табака не стало уже тошнить. Потом же просто смотрела в окно. Осмыслить потерю не получалось. Слишком велика она была. Слишком много сил было вложено, слишком много надежд связано. А смерть взяла и все так просто перечеркнула…

Вероника устало закрыла глаза.

Может это все – лишь дурной сон? Может она спит, а на самом деле Коля жив и идет на поправку? Вряд ли… Просто все её грезы разбились об острую реальность, как волны разбиваются о скалы. Разлетелись множеством брызг. Грош им цена.

Она и не заметила, как уснула – просто уронила голову на руки и провалилась в темный бездонный колодец тревожный сновидений. Ей снился их с Колей дом, тот самый, в котором они мечтали жить – дом был объят ярким пламенем; огненные языки тянулись к черному шелку небес. Тускло мерцали наверху звезды. С оглушающим звоном лопнули стекла первого этажа. Странно, но она наблюдала за этой картиной спокойно. Ничего не чувствовала, кроме горького удовлетворения. Ей хотелось, чтобы все сгорело. Осталась только зола, которую потом развеет ледяной ветер… Оно и к лучшему.

В следующее мгновение картинка изменилась: теперь она видела семилетного мальчика. Тот стоит перед ней и держит в руках стеклянный шар. Там запорошенный снегом пингвин. Прямо, как тот, что стоял у отца на столе. Вероника внимательно посмотрела на ребенка: смутно знаком. Но откуда? Откуда она его знает?

Мальчик разжимает пальцы. Шар падает. Медленно, будто в замедленной съемке, летит навстречу твердой земле. Минута, две, растянутые в вечность, и стекло разлетается в разные стороны. Но звона нет…

Есть только противная трель домашнего телефона.

Глава 2. Там высоко

Там, высоко - нет никого

Там также одиноко, как и здесь

Там, высоко - бег облаков

К погасшей много лет назад звезде.

 Ария “Там Высоко”

Когда Вероника очнулась, было только семь часов утра. Хмурое зимнее небо, тусклое солнце за окном. День обещали снежный. Где-то в соседней комнате надравался домашний телефон.

Оказалось, звонила мама – она узнала о смерти Николая и беспокоилась за свою дочь. Ольга собиралась приехать – Вероника не стала её отговаривать. Меньше всего ей хотелось оставаться в одиночестве.

Сон не придал сил. Даже наоборот, скорее отнял. Вероника не помнила, что ей снилось. В памяти вспылал только тот дом в огне. И всё. Ничего не значащие обрывки сновидений.

Дни пролетали незаметно. Горе прибило Веронику: время растянулось для нее в тусклую бесконечную полосу. Кто-то звонил, выражал свои соболезнования, кто-то заглядывал в гости. Хорошо, что рядом была мама, которая взяла дела в свои руки. Похороны взялись устраивать друзья Николая. Понимая состояние невесты их покойного друга, они не трогали её, предпочитая обсуждать все с Ольгой или родителями Николая.

Так прошло несколько дней. Не успела Вероника и опомниться, как обнаружила, что стоит перед настенным зеркалом. На ней черное платье до колен, черные туфельки. Январь выдался капризным, снова потеплело, солнышко стало даже припекать. Вероника собрала волосы в аккуратную прическу и замерла от неожиданности… Прохладный ветерок, проникнувший в квартиру через щель в окне, коснулся кожи. Легкое, даже чуть игривое прикосновение к шее, невидимые пальцы скользнули по её спине. Мелкая дрожь пробежала по телу; Вероника тотчас обернулась – в комнате никого, кроме нее, не было.

- Показалось,- пробормотала она, передергивая плечами, чтобы сбросить неприятное ощущение чужого присутствия.- Просто показалось.

Николая хоронили на Северном кладбище. Глядя на пузатый белый автобус, по бокам которого шла ярко-зеленая полоса, Вероника на секунду испытала чувство дежавю. Такое уже было когда-то. Был и этот автобус, были и эти люди, и похороны…

- Всё в порядке, милая? – к ней подошла Ольга, положила ладонь на плечо дочери.

Вероника кивнула:

- Да, мам. Всё хорошо,- мать взяла её под локоть, и они обе направились к автобусу.

Обещали теплый и ясный день, но когда они подъехали к Северному кладбищу, небо было всё еще затянуто серой обесцвеченной пеленой. Пошёл мелкий снег. Деревья отбрасывали на широкую дорогу блеклые кривые тени.

Это было странно. Всё было для нее странно, будто не в заправду. Она шла сразу за гробом, продолжая держать в своих ладонях руку матери. По сторонам старалась не смотреть, больше себе под ноги. Песком был посыплен асфальт, сейчас он перемешался со слякостью, снег сохранился на обочине, где-то ярким желтым пятном выделялись выброшенные искуственные цветы…

Они зашли на кладбище. Вероника обвела взглядом припорошенные белым, нетронутым снегом могилы. Мелькнула неожиданная мысль: “скорее ей здесь место, чем Николаю…”. Девушка встряхнула головой, прогоняя её. Процессия медленно двинулась вглубь, к тому месту, где Николай будет похоронен.

Ничто внутри не шевельнулось. Вероника равнодушно наблюдала за тем, как его предают земле. Она подошла ближе, швырнула горсточку холодной земли и отошла. После того, как перед нагробием стал возвышаться небольшой холмик, пару коллег Николая по работе взяли слово. Они говорили о том, что несправедливо, что такой замечательный человек покинул их так рано. Вероника даже не слушала их. Многие из этих людей отвернулись от них, когда Николай заболел. Она осталась, родители да парочка друзей. Они ничего не говорили, только слушали молча.

Вскоре все засобирались обратно – поминки проводили родители Коли у себя дома. Было холодно, снег пошел сильнее. Поднялся ветер. Вероника почувствовала, как Ольга тянет её обратно.

- Подожди, еще минуточку. Дай мне немного времени.

Женщина кивнула и оставила дочь одну. Подняв воротник, чтобы защитить горло, Вероника стояла перед свежей могилой, засунув руки в карманы. И мысленно прощалась… От порыва ветра, швырнувшего ей в лицо мелкую снежную крупу, из глаз потекли слезы.

- Сожалею вашей потере,- раздался за спиной учтивый голос.

Вероника вздрогнула от неожиданности. Обернулась – в паре шагов от нее стоял мужчина, одетый в черное пальто. Ярким пятном выделялся на шее светлый шарф. У него были темные волосы, в которых белел крупными хлопьями снег. А лицо… Вглядываясь в его резковатые черты, Вероника поймала себя на мысли, что они ей знакомы. Как и низкий голос. Как и внимательный взгляд темных, почти черных глаз.