Она замолчала и полезла в нижний ящик шкафа, чтобы достать оттуда несколько бумажных салфеток. Джейн напряженно ждала. Чем же окончатся откровения Пэт? Наконец та выпрямилась, засунула салфетки в карман и небрежно спросила:

– Пошли?

Сердце у Джейн упало. Поколебавшись, она все-таки решилась спросить:

– Пэт, что случилось во время аварии, ну, помнишь, той, с Марой?

Пэт удивленно остановилась у двери.

– Разве ты не знаешь? Мара сидела за рулем. Говорят, она была подвипившей, но я также слышала, будто на самом деле что-то разладилось со сцеплением. Еще идет расследование. Бедный Джон скончался на месте.

– Джон? – Джейн была потрясена до глубины души.

– Ах да, ведь ты не знала его. Он был отличным парнем. Ужасная трагедия… Для Гранта это тяжелый удар, он до сих пор безутешен – ведь они с братом так любили друг друга. Джон на два года старше его, но братья были совершенно неразлучны и жили в полном согласии… пока дело не коснулось Мары. Мне сказали, она возвращается? Насколько я ее знаю, она будет добиваться своего всеми правдами и неправдами. Грант был бы очень недоволен, если бы услышал мои сплетни, но что поделаешь – просто не выношу эту даму, так и знай. Ну пойдем!

Питера вызвали в больницу, и Пэт унеслась вслед за ним, помахав всем на прощание рукой. Дэвид Мюллер проводил Джейн и Гранта до машины.

– Не забудь, Джейн, ты обещала помочь, – крикнул он им вслед.

Джейн промолчала. Она собиралась с духом, чтобы поговорить с Грантом. Но с каждым метром пути ее решимость выплеснуть все, что она думала по поводу его самоуправства, и закатить скандал каким-то странным образом улетучивалась. После сбивчивых объяснений Пэт она чувствовала жалость к хозяину Сэксон Эстейт. Как, должно быть, в душе он страдает от потери любимого брата! Она не имела понятия, где и когда произошла эта трагедия, каким образом Мара оказалась замешанной в ней, но все равно переживала за Гранта Сэксона. Джейн решила больше не совать нос в чужие дела и не пытаться понять хитросплетения его семейной жизни.

А через несколько секунд он снова поразил ее.

– Джейн, мне хотелось бы поблагодарить тебя за то, что ты съездила со мной. Я просто восхищен твоим самообладанием. Спасибо, что не закатила мне скандал при всей честной компании. Я заметил твой гнев. По правде говоря, я и сам удивился собственной наглости. Мне вовсе не хотелось сердить тебя и говорить о работе, как о решенном деле. Честное слово, я собирался все спокойно и заранее обсудить с тобой. Помнишь еще утром упомянул о предстоящем серьезном разговоре? Но когда Дэвид стал жаловаться на нехватку персонала и я увидел по твоему лицу, что ты готова помогать ему, мне просто пришлось заявить, что ты уже занята.

Джейн безмолствовала. Грант снял ногу с акселератора, замедляя ход машины, и повернулся к ней.

– Не сердись, Джейн Уилер. Барт сказал, что ты все равно будешь искать работу по специальности. Живешь рядом, транспортом я тебя обеспечу. Ты мне действительно отчаянно нужна! Ну, Джейн, соглашайся!

Уверенный в себе, независимый Грант Сэксон извинялся и просил о помощи! Она уже была готова капитулировать, но разум напомнил об осторожности.

– Я больше не сержусь, Грант, хотя, признаюсь, у Дэвида мне было крайне досадно – ты вел себя уж слишком по-хозяйски. Но я принимаю твои объяснения. Когда мне приступать к работе?

– Спасибо, Джейн Уилер, ты так хорошо срезаешь острые углы! А когда сможешь?

– Если надо, то пришли за мной завтра. Мне явиться при полном параде?

– Ты просто молодец! В семь тридцать машина будет у твоих дверей. Можешь не упаковываться до макушки – в моем кабинете достаточно чисто.

Он вновь нажал на акселератор. Машина бесшумно рванулась вперед.

Грант проводил Джейн до входной двери и, улыбаясь, еще раз поблагодарил ее за компанию. Прислонившись к закрытой двери, Джейн подождала, пока шум мотора не затихнет вдали, и затем медленно поднялась к себе в комнату, пытаясь разобраться в обуревавших ее смешанных и непонятных чувствах.

Ранним утром Джейн весело вскочила с постели и сразу же побежала в ванную принять душ. Вернувшись в спальню, она распахнула окно, и в комнату радостно ворвалось многоголосое щебетание птиц. Она села на подоконник и с удовольствием вдохнула свежий, чистый сельский воздух.

Девушка потянулась за щеткой, подняла волосы и стала расчесывать длинные шелковистые пряди. Прохладный ветерок овевал еще влажную после душа шею. Сияющее утро и веселые птичьи голоса вселили в нее бодрость и энергию. Она почувствовала себя готовой к новой работе и ко всему тому, что может преподнести ей новый день. Одевшись, Джейн на цыпочках пошла по коридору и тихонько постучалась в комнату матери.

Элизабет сонно приоткрыла глаза, решив, что принесли утренний чай, но, увидев перед собою дочь, сразу же проснулась и с удивлением воззрилась на нее. Джейн выглядела собранной и деловитой, вместо обычной утренней одежды – старых джинсов и рубашки – на ней было изящное платье.

– Что случилось, дорогая? Ты одета и… и… – От волнения она стала заикаться.

Джейн ободряюще улыбнулась.

– Не волнуйся, мама. Перед тобой стоит девушка, получившая работу. Сэксон Эстейт приобрело блестящую служащую в моем лице. Так, во всяком случае, мне хочется думать. – Она скроила серьезную гримасу. – Чувствую по запаху, внизу варится кофе. Пойду, выклянчу чашечку. А потом, возможно, кто-нибудь за мной заедет. Я забежала на секундочку, чтобы предупредить. Все объяснения переносятся на вечер.

Наклонившись, она поцеловала мать, нежно погладила ее по щеке и исчезла еще до того, как та задала хотя бы первый из тысячи вопросов, вертевшихся на языке.

Внизу за кухонным столом сидел дядя Барт и с наслаждением попивал ароматный кофе из стоявшей перед ним огромной чашки. Увидев племянницу в столь странном обличье, он удивленно поднял косматые брови. Правда, Джейн частенько вставала с петухами, но никогда не одевалась так с утра. Барт невольно залюбовался девушкой. Как ей шло это простое желтое льняное платье с воротником и манжетами под цвет бликам, играющим на ее волосах! В нем она выглядела совсем юной.

– Доброе утро, Джейн! Куда-нибудь собираешься?

– Доброе утро, дядя Барт. – Она налила себе еще не остывший кофе и села напротив него. – Между прочим, я отправляюсь на работу.

– Ну-ну, что и говорить, начальство зря времени не теряет!

Его слова почему-то покоробили Джейн. Он ни капельки не сомневался, что работу ей предложил Грант, и никто другой. Ей отчаянно захотелось сказать, что речь идет о месте в Миссии или где-нибудь еще. Но вчера вечером ведь она была с Грантом, и дядя имеет все основания думать… Джейн тут же успокоилась.

– Да, времени, он уж точно не теряет. Знаешь, Сэксон просто вынудил меня: провозгласил при свидетелях, что твоя племянница – его новое ценное приобретение для поместья. Если бы он не был таким шустрым и не дал бы сразу понять, что отказ будет с моей стороны предательством, твоя дорогая девочка под чутким руководством доктора Мюллера скорее всего уже помогала бы больным и страждущим.

Барт выслушал новость, попыхивая трубкой, и от хохота чуть не поперхнулся дымом.

– Все понятно. Ох уж этот Грант! Он мгновенно сбивает с ног, и ты, еще не сообразив, что случилось, становишься податливым и послушным, как воск.

– Ты прав дорогой дядя! – вздохнула Джейн. – А теперь о моих обязанностях по ферме. Ничего, если я все сделаю вечером?

– Об этом не беспокойся. Совсем забыл тебе сказать, что я нанял здесь одного человека для тяжелой работы. Его зовут Флип Оливье. Он настоящий бродяга, не может долго сидеть на одном месте, но работник, каких поискать. Видела бы ты его на пашне, как аккуратно и методично он обрабатывает землю, любо-дорого посмотреть. Флип будет приходить два раза в неделю, убирать курятники и свинарники. В любом случае это совсем не девичья работа.