Воцарилось молчание. Джейн напряженно следила, как Барт спокойно попыхивает трубкой.

Затем, слегка заикаясь от волнения, она спросила:

– Ты хочешь сказать, что можешь жить здесь, пока у тебя есть такое желание или пока ты… в состоянии работать на Гранта? А если заболеешь и больше ничего не сможешь делать? Неужели ты все потеряешь? А наследство? Что же ты оставишь…

Жесткой, коричневой от загара рукой Барт похлопал Джейн по колену.

– Ну-ну, дорогая Джейн, не расстраивайся так! Уж слишком близко к сердцу ты принимаешь эту историю. Я и не собираюсь уезжать отсюда или терять здоровье. Мы с Грантом в отличных отношениях, и сейчас у меня все в порядке с финансами. Он хороший, щедрый человек, хотя в делах жестковат – но это правильно. Нет, Джейн, мне с соседом повезло. Я в долгу перед ним. Дело не в деньгах, хотя Грант помог мне остаться на плаву в трудное время. Просто он – настоящий друг и не покинул меня в беде. И я совсем был не против того, чтобы продать мое имущество такому человеку, получив при этом свою долю. Честно говоря, мои дела идут сейчас лучше, да и ответственности меньше. Не то чтобы я увиливал от работы, но ты же знаешь, я старею, а он молод, у него прогрессивные идеи и огромный запас энергии. Тони и Мик большему научатся от него и твоей тетки, чем от меня. Грант Сэксон дал слово, что дом останется за нами до конца. Что же касается старости – в наш контракт включен пункт о пенсии.

Он с улыбкой посмотрел на племянницу, на лице которой отчетливо читались обуревавшие ее противоречивые чувства. Золотистые в начале разговора глаза теперь совсем потемнели.

– Я понимаю, дядя. Спасибо за откровенный разговор.

Джейн тяжело вздохнула и опять перевела взгляд на побелевшие от напряжения пальцы.

– Значит, мы с мамой вторглись во владения Сэксона…

– Минуточку, девочка, давай-ка расставим точки над «и»: Грант знал, мы с Джанет хотим, чтобы вы поселились здесь с нами. Мы имеем право приглашать родственников в свой частный дом. Он не только уговорил нас, он просто потребовал, чтобы мы вас вызвали, и не в гости, а на постоянное житье, что мы с радостью и сделали, и больше я не желаю слышать подобных речей! Иначе разозлюсь всерьез!

Он опять взял трубку в рот и сердито выпустил целый клуб дыма. Трубка раздраженно засипела.

Джейн виновато улыбнулась, но расспрашивать о том, что камнем легло у нее на сердце, не перестала.

– Значит, все живущие здесь работают только на владельца поместья?

– Естественно. Грант не может и не хочет кормить посторонних, да и любой человек чувствует себя лучше, когда у него есть удобный дом рядом с местом работы.

– Так вот, значит, почему он… то есть Грант, что-то упомянул о службе в связи со мной? Теперь я понимаю, речь не идет о настоящей работе, да, дядя? Наверное, Грант придумал какое-нибудь пустяковое занятие, просто для того, чтобы я не числилась посторонней?

Барт запыхтел, как средних размеров паровоз, и теперь уж весь окутался дымом. Внимательно посмотрев на племянницу, он поспешил ее успокоить.

– Нет, вряд ли. Насколько я знаю, у него сейчас в офисе действительно не хватает людей. Две девушки больны гриппом, а одна выходит замуж и переезжает в Нельспрейт. Если Грант еще раз упомянет о работе для тебя, можешь смело соглашаться. Конечно, если захочешь. Просто помни, что тебе совсем не обязательно искать службу на стороне. Здесь, на ферме, полно дел, и я буду только рад, если ты поможешь нам по хозяйству. Ты уже показала, что прекрасно справляешься со всякими делами. Но, Джейн, ты ведь училась, приобрела специальность, об этом тоже не стоит забывать. – Барт улыбнулся, в уголках его глаз появились добрые морщинки. – Грант чертовски хорошо платит за службу.

Джейн нежно погладила дядю по огрубевшей загорелой руке.

– Спасибо, дядя Барт, ты так терпелив со мной. Я все понимаю. Надо иметь большое мужество, чтобы так по-философски относиться к потерям. Твоя верность Гранту Сэксону достойна всяческих похвал, но согласись, надо на его месте быть круглым идиотом, чтобы не воспользоваться шикарной возможностью прихватить соседскую плодородную землю!

Дядя укоризненно посмотрел на племянницу.

– Все-таки ты уж слишком колючая! – Дважды за сегодняшний день. Теперь уже от дяди она слышала это слово применительно к себе. – Не суди поспешно, сначала познакомься с ним поближе. Ты промолчала, а вот Тони поведал мне, что Грант провел с тобой на речке все утро – событие удивительное и неслыханное, уж поверь. Он обычно так занят, что не может на минутку присесть, а тут – все утро! Грант деловой человек, и его трудно правильно оценить с первого, а может, даже и со второго взгляда. У него высокий престиж, и к нему относятся с уважением на всем востоке провинции. Да и вообще он отличный парень. Так что твои колкости ни к чему. Или ты с ним повздорила?

Джейн неожиданно вскочила и рассмеялась, показав жемчужные зубы.

– Нет, вы только послушайте, какой длинный список достоинств! Знаешь, почему я такая колючая? Во-первых, во время нашей первой встречи твой дорогой Грант увидел, как я, совершенно растрепанная, дерусь на кухне с мальчишками; а во-вторых, на речке он схватил меня за ногу, и я упала самым некрасивым образом. Наверно, потому что он относится ко мне с каким-то легким презрением, я при нем все время чувствую себя смешной и ужасно нелепой. Кто тут не взовьется? Но ради тебя, милый дядя, отныне я попытаюсь взять себя в руки и выказать должное уважение такому образцу добродетели!

– Начинай прямо сейчас. Вон, смотри, твой образец подъезжает к дому, – хмыкнул Барт.

Послышалось урчание мотора, и на дорожке появилась мощная красивая машина. Дверца открылась, из салона высунулись длинные ноги, а затем появилась и вся ладная фигура Гранта. Оглядевшись, Сэксон увидел дядю с племянницей и сразу же направился к ним.

– Вот это да! – выдохнула Джейн, любуясь изящными линиями чуда техники и не обращая никакого внимания на его владельца.

– Ты о машине или о водителе? – ухмыльнулся Барт.

Джейн перевела карие глаза на Гранта и чуть не повторила свое восторженное восклицание. Как великолепно он выглядел! Коричневые, плотно облегающие брюки отлично подчеркивали стройность бедер и длину сильных мускулистых ног. Связанный из шерстяных и вискозных ниток бежевый пуловер с острым вырезом на груди гармонировал с серо-голубыми глазами, оттененными пушистыми длинными ресницами. Движения Гранта отличались ленивой грацией. И опять при его появлении глупое девичье сердце забилось в груди…

Да и какая женщина, если только она не создана из куска гранита, не пришла бы в восхищение при виде мужественного лица, широких плеч, ловкой свободной походки и бьющей через край энергии! Резко тряхнув головой, Джейн прогнала наваждение и решила не отвечать на насмешливый вопрос дяди.

Вместо этого она сосредоточилась, изобразила улыбку и решительно перевела взгляд с водителя на машину.

Грант приветственно поднял руку и оглянулся, проследив за взглядом девушки.

– Нравится?

Она подняла ресницы и взглянула ему прямо в глаза.

– Разрешено ли будет воспользоваться ненормативной лексикой, говоря о таком изящном, царственном, блистательном и, по-видимому, благовоспитанном автомобиле? Определенно крутая тачка!

Веселый раскатистый смех Гранта опять вывел Джейн из равновесия.

– Слышишь, Барт, дама одобряет! – Грант наклонил голову, и послеполуденное солнце отбросило на его темные волосы золотистые блики. – В знак благодарности за столь прямую и искреннюю лесть можем ли мы предложить мисс Джейн в течение последующей четверти часа убедиться в том, что внешняя красота вполне соответствует работоспособности?

Джейн широко открыла заблестевшие глаза и в шутливом недоумении посмотрела на дядю.

– Местный диалект приятен на слух, но абсолютно неудобопонятен. Объясни мне, дядя, правильно ли я поняла: по моему разумению, речь шла об этом произведении искусства, его красоте и достоинствах, а вовсе не… – она прикусила губу.