Завтра она пойдет искать себе работу.

Рената совсем было засыпала, вдруг вскочила с постели, босая, в одной рубашке, достала из чемодана портрет космонавта Кирилла Мальшета и поставила его на стол, оперев о настольную лампу. С минуту она любовалась чистым мужественным лицом. Было в нем что-то от молодого Симонова — неподражаемое, своеобразное выражение слабости и силы одновременно. Может, слабость — не то слово, скорее — ранимость, душевная хрупкость при физической силе и мужественности.

Какое прекрасное лицо! Бывают же на свете такие люди…

Утром Рената, не теряя времени, решила искать себе работу. Не зная с чего начать, она спросила совета у дежурной по корпусу. Дежурная, пожилая добродушная женщина с расплывшейся фигурой и румяным свежим лицом, на миг задумалась.

— А специальность у вас есть? — спросила затем она.

— Я агроном, но я пока не хочу работать по специальности, — пояснила Рената, сконфузившись.

— А-а… Что же вас интересует?

Видя, что Рената в замешательстве, дежурная покачала головой.

— Сами не знаете, чего хотите. Бывает. Тогда вам лучше обратиться за советом в электронно-психологический отдел научно-исследовательского Института Личности. Там вам лучше всего помогут разобраться в себе. Дадут вам такие тесты (вопросы), а потом посоветуют, в какой области вам лучше всего работать. Я сама так выбирала работу, когда мне что-то нудно стало в торговой сети.

Рената улыбнулась и поблагодарила. Тесты! Как в педологии. Нет, это не по ней. Она сама выберет.

Рената спустилась вниз и подошла к справочному киоску в вестибюле гостиницы. Здесь вместо телеэкрана сидела и скучала милая, очень живая девушка.

Рената взяла у нее адрес Космического Института, где работал Кирилл Мальшет, и, подумав, адрес научно-исследовательского Института Леса, где директором была профессор Лосева. Сначала она добралась на метро до Космического Института. Она знала, что не осмелится войти туда и предложить свои услуги: что она могла там делать? Работать уборщицей? Так теперь убирали автоматы. Просто хотелось посмотреть, где работает космонавт Кирилл Мальшет, о котором она столько слышала, что ей порой казалось, будто они знакомы давно.

У Ренаты перехватило дыхание, когда она увидела здание Космического Института.

Огромный, серебристый полосатый шар из стекла и металла, подобно Сатурну, в черном блестящем кольце, он словно летел на фоне синего облачного неба.

С бьющимся сердцем и пересохшими губами Рената подошла ближе. Кольцо оказалось открытой опоясывающей шар галереей, а само шарообразное здание покоилось на основании из черного мрамора.

Полюбовавшись вдоволь, Рената вздохнула и медленно направилась назад к метро. Она шла и думала, как, наверно, захватывающе интересно работать в Космическом Институте, какие там интересные люди — космонавты, и работать бок о бок с ними — большая радость.

Она даже приостановилась: разве вернуться и попытать счастья? Но какое отношение имеет она к космонавтике? Просто захотелось чего-то яркого, необычного, романтического, общения с людьми фантастической судьбы.

До Института Леса пришлось добираться в другой конец Москвы. Рената остановила проезжавший свободный электромобиль.

Институт — старомодное трехэтажное здание из серого камня — находился в глубине огромнейшего парка, переходящего в питомник. На побуревших лужайках осыпались кусты роз. Под ногами шуршала листва.

Только подходя к массивным дверям, Рената с огорчением вспомнила, что следовало бы позвонить предварительно, может быть, Лосевой сегодня и нет в институте. Из дверей, надевая на ходу плащ, вышел молодой человек в очках, и Рената спросила его, где ей найти профессора Лосеву.

— А вот она пошла в питомник, догоняйте скорее, — кивнул молодой сотрудник в сторону удаляющейся женщины. Рената побежала по аллее. Она чуть запыхалась, пока догнала.

— Вы профессор Лосева? — спросила она, переводя, дух.

На нее, обернувшись, взглянула высокая худощавая спокойная женщина, очень загорелая, с морщинками в углах серо-зеленых насмешливых глаз и у выразительного рта. Она была в сером плаще, с непокрытой головой, подстрижена коротко, не по моде.

— Я Лосева. Слушаю вас. — Она замедлила шаг, но не остановилась. Рената пошла рядом с ней.

Солнце пригревало по-летнему, в кустах попискивали какие-то птицы.

Рената спросила, нет ли для нее какой-либо работы.

— Какую вы хотите работу?

— Все равно, лишь бы работать у вас. Меня очень заинтересовали ваши работы по преодолению времени в лесоводстве. Я в Москве совсем одна. А когда читала вашу статью в «Известиях», словно родных встретила.

— Вон оно что… Вы откуда сами?

— С Волги. Село Рождественское.

— Образование?

— Трудно сказать… Пожалуй, так: незаконченное высшее. Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева.

— Ах, вот как! Агроном? Почему же не закончили академию?

— Да я ее, собственно, закончила, но… Это было очень давно, наука с тех пор ушла далеко вперед. Вот почему я…

— Давно? Но вам, по-моему, не более как двадцать два — двадцать три года?

— Двадцать три. Это целая история, вы все равно не поймете или… не поверите.

— Гм! У кого вы учились?

— У профессора Прянишникова. Он даже оставлял меня при кафедре земледелия. Но я отказалась…

— Что?! — Лосева даже остановилась.

Рената густо покраснела. У нее вырвался жест досады.

— Мои знания как раз в объеме Тимирязевской академии по программе 1932 года. Мне, конечно, надо догонять, и я догоню.

— А вы очень странная девушка. Самоучкой, что ли?

— У меня очень странная история. Пожалуйста, не спрашивайте меня… сейчас! Когда-нибудь я расскажу.

— Если я заслужу ваше доверие? Давайте присядем на эту скамеечку и поговорим. Вот так. Что вас больше всего интересует?

— Меня интересует генетика. То, что вы сделали, — гениально. Вырастить дуб за три года! Три года от желудя до плодоношения. Это же прекрасно! Я была бы счастлива работать под вашим руководством, хоть чернорабочей.

— Теперь же нет никаких черных рабочих. Их заменили автоматы. Лаборантом пойдете?

— Ой, спасибо, профессор…

— Меня зовут Таисией Константиновной. Я никакой не гений, просто я своей проблеме отдала полвека и работала… весьма напряженно. Идемте, я покажу свои кедры.

Лосева легко поднялась и повела Ренату по тропке в глубь питомника.

— Вы знаете, кедры не поддаются почему-то. Я всю жизнь бьюсь над кедрами. Но пока не получается, они по-прежнему медлительны.

— Не хотят спешить?

— Не хотят. А когда вы можете выйти на работу?

— Хоть завтра.

— Завтра меня здесь не будет, а я бы хотела сама вам показать, в чем будут ваши обязанности. Приходите уж в понедельник. Завтра я весь день буду в Космическом Институте.

Рената слегка вскрикнула от удивления.

— В Космическом Институте?

— Что вы так удивились? Их, как никого, интересует проблема преодоления времени в лесоводстве. Они готовятся озеленять Марс. Я работаю у них два дня в неделю. Организовываю там филиал нашего института. Лес и космос! Когда-то была такая песня: «И на Марсе будут яблони цвести». Так вот они хотят начать именно с яблонь… По моему совету. Потому что яблони у меня растут всего быстрее. Но требуется приучить их расти и плодоносить в атмосфере Марса.

— А не мало ли солнца?

— Там будет еще несколько солнц — искусственных. В проекте они уже существуют.

— О!!!

— Я вижу, вы большая фантазерка. Может, вам хотелось бы работать в Космическом Институте? Вижу, что хотите.

— О, спасибо! А я… сумею?

— Работа такая же, как здесь. Мне как раз нужен там хороший, исполнительный лаборант.

Рената, просияв, схватила руку Лосевой и пожала.

— Вы занимаетесь спортом? Это хорошо, — заметила профессор, помахав онемевшей рукой. — Молодежь нынче помешалась на космосе. У меня сын космонавт. Впрочем, он отнюдь не романтик. Он-то как раз не рвался в космос, его послали туда работать. Начальник Лунной обсерватории.