— Я не помню, чтобы ты был таким противным в старшей школе, Райдер Джеймсон, — возражаю я, пытаясь вести себя так, словно на меня совсем не повлиял простой поцелуй, когда на самом деле мое тело гудит от удовольствия.

— И я не помню, чтобы ты была такой сложной, Эмили Майклс, — парирует он с самодовольной улыбкой, прежде чем наклониться к моему уху. — Но я признаю, что мне нравится вызов, детка. От этого мой член становится еще тверже, чем раньше, а я не думал, что такое возможно. — Я резко ахаю, от его грязных разговорчиков мои трусики тут же становятся влажными. Он подмигивает, зная, как влияет на меня. — Увидимся в шесть.

Он садится в машину и отъезжает, оставляя меня смотреть на него, широко открыв рот как идиотка. Боже, как же он меня бесит. Сексуальный, да, но выводящий из себя. Может не стоит открывать дверь, когда он придет вечером... Да кого я пытаюсь обмануть? Я открою, и меня раздражает то, как я вообще радуюсь и жду предстоящего вечера.

Глава 11

Райдер

Только я вхожу в здание, где расположена квартиры Эмили, как у меня звонит телефон. Вытаскиваю его и вижу, что это Ник.

— Джеймсон.

— Говорить можешь?

Я останавливаюсь в лобби.

— Ага, только быстро. Я только что приехал к Эмили.

Он хмыкает.

— Такое чувство, что меня обвели вокруг пальца. Пока ты собираешься потусить с красивой девушкой, мне приходится иметь дело со старой ведьмой из интерната.

— Не важно, все равно для тебя Эмили под запретом.

Наступает долгое молчание, а затем он выдаёт:

— Ах, значит, она и есть причина, по которой ты выбрал Майклза. Теперь я понимаю.

Нет, он не прав. Есть масса причин, почему я выбрал Майклза, и Эмили лишь одна из них.

— Что тебе нужно, Стоун? Мне надо разобраться со всякой хренотенью.

— Точнее сказать, с красивой женщиной, — бормочет он. — Как бы то ни было, я хотел рассказать тебе о своей встрече с Дженис Пайк, старой сучкой, управляющей интернатом. Я встретился с ней сегодня, чтобы узнать, подходит ли место для моей четырнадцатилетней сестры-наркоманки.

Я закатываю глаза, потому что знаю, у него нет ни братьев, ни сестер.

— И что ты о ней думаешь?

— Она похожа на бессердечную суку, как я и ожидал, учитывая, что она сдает этих девушек за деньги. Хотя это место показалось мне хуже, чем я думал, и любой, кто войдет туда, поймет это.

— Что ты имеешь в виду?

— Подъехав к этой прекрасной плантации, сразу начинаешь думать о солнце и радуге, но как только заходишь внутрь… место чертовски странное, чувак. Там стояла полная тишина, но давай посмотрим правде в глаза, там живут больше двадцати четырех девочек-подростков, там не должно быть так тихо. — Я согласно хмыкаю. — За все время, что был там, я видел только двоих, и пока они шли, их головы были опущены, как будто они боялись смотреть куда-то еще, кроме пола. Когда уходил, я увидел у дома девушку, она сидела на траве и читала книгу. Я подошел, чтобы спросить ее, что она думает о месте, но, только увидев меня, она вскочила и попыталась убежать.

— Пыталась? — спрашиваю я, не понимая, какого черта это значит.

— Да, я схватил ее за руку, прежде чем она смогла сбежать, и почувствовал себя последним козлом, потому что испугал ее до чертиков. Я рассказал ей историю о сестре и о том, что просто хотел узнать ее мнение об этом месте. Она постоянно запиналась, пока говорила, и не переставала дрожать. Говорю тебе, Джеймсон, никогда раньше не видел, чтобы кто-то так сильно боялся.

— Как будто полицейские не видели этого, когда задавали вопросы о Кэсси.

— Ты прям озвучил мои мысли, но это еще не все. До того, как она могла поведать ту чушь, которую пыталась, она взглянула на что-то позади меня, и, обернувшись, я увидел старую женщину, наблюдающую за нами из верхнего окна дома.

— Смелю предположить, она тут же замолчала.

— Да, так и было, но перед этим я получил от неё первый настоящий ответ.

— Что она сказала?

— Четыре слова: не приводи ее сюда. Она опустила голову и пробормотала это, уходя от меня, но я хорошо расслышал.

Я думаю о том, что он только что сказал.

— Нам нужно, чтобы эти девочки остались одни. Если она так быстро готова была открыться тебе, уверен, что ты сможешь получить от нее больше, если старая стерва не будет наблюдать.

— Не знаю, как это сделать. Пайк наблюдает за ними словно ястреб. Кэсси была единственной, все еще ходящей в государственную школу, и это только потому, что она была там самой новенькой. Завтра я пойду к школьному консультанту, и посмотрим, что из этого получится.

— Какая у тебя легенда для неё?

— Никакого прикрытия. Шеф думает, что она может знать о нашем интересе. — Вероятно, он прав. Кажется, она единственная, кого беспокоит Кэсси. Если кто-то и поможет нам получить информацию, то это она. — Теперь расскажи мне, каков твой план действий, кроме того, что ты собираешься оприходовать свою школьную любовь.

Я напрягаюсь, его шутка совсем не кажется мне смешной.

— Послушай, Стоун, все не так.

Он хмыкает.

— Да расслабься, блин, я шучу. Я действительно хочу знать твои планы. Я знаю, шеф хочет, чтобы ты был на этой вечеринке через несколько недель, но после того, что я увидел сегодня, не уверен, что у нас так много времени.

Тяжело вздыхаю.

— Я знаю. Посмотрю, что могу сделать. У меня есть парочка идей, но сейчас нет времени объяснять. Позвони мне завтра после встречи с консультантом, и мы посмотрим, куда двигаться дальше.

— Сделаю. Повеселись на свидании со своей школьной нелюбовью, — добавляет он со смехом, затем быстро отключается, прежде чем я успеваю ответить.

— Мудак! — бормочу я, идя по коридору. На самом деле, он не так уж и плох. Из всех парней в офисе я, наверное, лучше всего отношусь к Стоуну. Он тихий и большую часть времени находится в собственных мыслях. Никогда не видел его дважды с одной и той же девушкой. Что у нас определенно общее. Каждый раз, когда один из парней спрашивает о его прошлом, он избегает ответов, что я могу понять. Я не люблю думать о своем прошлом, не говоря уже о том, чтобы рассказывать о нем.

Дойдя до квартиры Эмили, я прогоняю мысли. Только поднимаю руку, чтобы постучать, дверь распахивается, и я сталкиваюсь лицом к лицу с маленькой мексиканской леди, которую так хорошо помню. Ее глаза удивленно округляются, но затем она прищуривается. Она быстро смотрит назад, а затем выходит в коридор и прикрывает за собой дверь. Подходит ближе и достаточно сильно тыкает меня в грудь, я диву даюсь, как же она не сломала палец.

— Скажи на милость, что ты здесь делаешь?

Спокойно смотрю на неё.

— Я здесь по делу.

— Ты должен оставить Эмили в покое

Я качаю головой.

— Такого не случится.

Она тут же начинает злиться.

— Ты не слушаешь! В жизни Эмили и без тебя сейчас происходит куча всего. А с тобой будет лишь ещё сложнее.

Я смотрю на неё, мое собственное терпение уже на исходе.

— Что за ерунду вы несёте? Я не собираюсь усложнять ей жизнь.

— Ничего не изменилось, Райдер. Ее отец такой же, каким был шесть лет назад. Ты должен уехать до того, как он выяснит, что ты вернулся.

— Черта с два, я уеду! Мне не семнадцать, как и Эмили. Никто не будет диктовать нам, как жить, и никто не удержит меня вдали от неё. Больше никогда!

Тот же страх, который я видел в ее глазах много лет назад, вновь появляется, когда она смотрит на меня.

— Тебе его не победить. Ты понятия не имеешь, на что он способен.

Но она знает. Теперь я понимаю, что она знает. Она, должно быть, именно это имела в виду тогда, шесть лет назад.

— Что если я скажу, что знаю? Что я точно понимаю, на что он способен?

Ее взгляд становится подозрительным, а страх более очевиден.

— Кто ты? — взволнованно спрашивает она. Я молча смотрю на нее. Я не могу ей сказать. Еще нет. Пока я не знаю, где в этом деле Эмили. Она взмахивает руками. — Не важно! Я не хочу знать. Но я скажу тебе это. Чем бы ты ни занимался, ты оставишь Эмили вне этого. Я не позволю ей пострадать, и я…

— Я никому не позволю причинить ей боль. Да я, блядь, убью любого, кто попытается.

— Роза? Райдер? Что происходит?

Я смотрю за дверь и вижу, как Эмили с беспокойством смотрит на нас. Весь мой гнев испаряется, я могу лишь лицезреть прекрасное зрелище передо мной. Матерь божья! Мои глаза скользят по ее идеальному телу, оглядывая нежно-розового цвета платье без бретелек, обтягивающее ее во всех нужных местах и демонстрирующее каждый изгиб. Ниже мягкий хлопок свободно спадает с ее тела и останавливается на вершине стройных бедер. Мой член тут же оживает, стоит мне вспомнить, каково это, быть в том сладком местечке. Я перевожу взгляд на ее лицо и ухмыляюсь, когда вижу, как ее щеки покраснели от моего откровенного разглядывания. Подойдя, я притягиваю ее к себе, затем наклоняюсь и целую в макушку.

— Эй, Эм, ты выглядишь невероятно, как всегда.

Она сразу же краснеет от моего комплимента.

— О, э-э-э, спасибо, как и ты, — застенчиво заикается она, и мне хочется рассмеяться. — Здесь все нормально? — спрашивает она, глядя то на Розу, то на меня.

— Все отлично.

— А казалось, что вы спорили.

Я смотрю на Розу, взглядом указывая ей прикрыть меня. Она фальшиво улыбается и качает головой.

— Нет, мы не спорили, дорогая. Райдер прав, все в порядке. — Она подходит и отрывает Эмили от меня, обнимая ее. — Спокойной ночи, и позвони мне завтра.

— Хорошо, обязательно. Люблю тебя, Роза. Спасибо, что навестила. Теперь мне стало легче.

Слова Эмили напоминают мне о том, как она расстроилась после приема врача. Позже я намерен вытянуть из нее подробности, потому что история не дает мне покоя.

— Я тоже тебя люблю, моя милая девочка. Все получится. Вот увидишь. — От ее слов мое беспокойство усиливается.

Эмили кивает, затем наклоняется, чтобы попрощаться со своей собакой. Роза смотрит на меня и предупреждающе грозит мне пальцем. Да, хорошо, я еще не закончил с вами, леди. У меня такое ощущение, что мне надо сосредоточиться именно на ней, пока я не смогу попасть в дом Майклза. Вероятно, она знает массу всего. Только я не уверен, что мне удастся вытащить из нее хоть что-нибудь. Не в таком испуганном состоянии.