Жаль, что я не знала, как — Грэйс была слишком высокомерна, чтобы выложить свои секреты — она заставила Дохрэйна называть комнату именно так…

Хобс обнял ее крыльями… но теперь прикасаясь той стороной, на которой скопилась пыльца. Арох и Задеон убрали Энджи и меня прочь от частиц, которые осыпались из-за их тисканий.

Парочка быстро ушла.

Прежде чем сменить тему, я решила снова задать вопрос, который был проигнорирован.

— Зи?

Он уже смотрел на меня. Задеон улыбнулся, и я заметила, что он покраснел. Опустив взгляд на белковый батончик, который он ранее положил мне в ладонь, я спросила:

— Зачем ты подпалил его? Это было… это действительно было из-за вопроса, который он задал мне?

Когда Зи не ответил, я подняла взгляд… и мой рот открылся, из-за чего подбородок дотронулся до шеи. Идиот. Я снова начала задавать вопрос, но он либо изначально прекрасно меня слышал, поэтому не читал по губам, либо знал, о чем я хотела спросить, потому что стал давать правильный ответ:

— Я наказал его за то, что он расстроил тебя.

При этой мысли мое сердце немного екнуло.

— Задеон, он не имел в виду…

— Я прекрасно осознаю, что он не желал причинить тебе вред. Но и я подпалил его так, чтобы не навредить. Просто немного боли, зато он это запомнит.

Я разместила ладонь на его руке, наблюдая, как глаза Зи потеплели.

— Не знаю, или меня тронуло то, что ты защищал меня, или привело в ужас то, что ты совершенно неожиданно напал на Дохрэйна. Ты не можешь так делать.

На его лбу появилась глубокая морщина.

— Я не нападал на него «совершенно неожиданно»… хотя, по сути, именно так он поступил с тобой своим неучтиво поставленным вопросом. Я просто тренировал его.

— У него научный склад ума, — начала защищать я. — Он не понял, что это грубо…

— Теперь понял.

— Значит, ты тренируешь его, дыша на него огнем?

Слышал ли Задеон, как безумно это звучало?

Он покачал головой… а его хвост стал медленно извиваться рядом с моим бедром.

— Иногда. Порой я прижимаю его к земле и, удерживая, рассказываю ему обо всех ошибках, которые позволили мне одержать верх. Наставления. И снова наставления.

Я могла лишь представить, как Задеон делал это. Я прикрыла рот рукой.

Он убрал мою ладонь. Но продолжил держать ее. Моя кожа стала теплой, как и сердце.

— Хочешь посмотреть, как я тренируюсь?

Я попыталась показать ему взглядом, насколько сейчас не доверяла его игривой улыбке.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Его улыбка стала шире.

И клыкастее.

«Впрочем, не такой уж клыкастой». Задеон больше походил на огромного, преогромного кота.

Потом он взглянул поверх моей головы. Я оглянулась через плечо и заметила, как Арох кивнул.

«Что задумали эти парни?»

* * *

Я стояла в стороне от происходящего действа и кусала губы… когда чувствовала этот запах.

Я подняла голову, и Дохрэйн наклонился… наполовину насмешливо, наполовину с любопытством.

— Дай угадаю. Зефир?

— Ага, — тихо подтвердила я.

Но Грэйс отнеслась ко всему с легкостью.

— Теперь, когда ты это сказала, я не могу перестать желать его.

Мой желудок немного сжался.

— Пожалуйста, прекрати…

Она толкнула Дохрэйна локтем.

— Подожди, пока ты не попробуешь, ням…

— Не думаю, что когда-либо смогу…

— Уверена? — поддразнила она.

На ее месте я бы не стала тыкать палкой в медведя, впрочем, все когда-нибудь умирают.

— Боюсь, что даже один укус будет тревожить меня, — ответил хобс.

Грэйс заставляла его почувствовать неловкость.

— Немного хрустящие с мягким липким центром.

— Хм. Значит, такой же, как и хобс, — задумчиво произнес Задеон. — Слишком много? — уточнил он, когда я поперхнулась.

— Слишком много, — согласилась я, кашляя.

Он нежно погладил меня по спине.

Дохрэйн сердито посмотрел на Задеона

— Люди не могут присутствовать на боях, — напомнил хобс.

— Мне казалось, это тренировка? Обучение? — я подняла голову и стала ждать, пока Задеон немного наклонится, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Так и есть.

Хмм.

Задеон обратился к хобсу:

— Она остается.

— Только не она, — запротестовал Дохрэйн.

Я оглянулась, посмотрев на Энджи. И на Грэйс.

— Эй, а почему не я?

Дохрэйн посмотрел на меня, как на дурочку.

— Твое присутствие заставит его драться еще сильнее.

Я поджала губы.

— Разве ты не хотел сказать «тренироваться» сильнее?

Губы Дохрэйна дернулись.

— Конечно.

Хммммм.

— На самом деле он не может прийти в такую ярость, чтобы убить кого-то из нас, это было бы плохо, — произнес он, приподняв бровь.

Недосказанность.

— Нас много.

— Ясно! — заявила я. — Тогда я пойду.

Несмотря на то, что я была вполне работоспособным взрослым человеком, который легко справлялся с одиночеством, — по факту справился с годами одиночества — я все равно не хотела уходить.

Это было похоже на долбаный «Бойцовский клуб».

Задеон остановил меня, обвивая хвостом мое тело от бедра через плечо, словно плотный, живой ремень безопасности.

— Она. Остается, — затем его голос стал нежнее, когда он добавил: — Если хочет.

Это глупо, но…

— Я хочу!

Его хвост немного стиснул мою грудь.

— Значит, она остается.

Дохрэйн сделал очень мужественное лицо, которое, бьюсь об заклад, так любила Грэйс, — потому что оно было настолько превосходным, что даже я захотела попробовать хобса на вкус, — и достал свой планшет, нажав на какие-то кнопки.

— Если ты настаиваешь.

— Настаивает, — ответил за меня Задеон. — А теперь отойди в сторону.

Это было широкое открытое пространство. Комната — одна большая площадка с матами на полу, и да, там была толпа, но они вроде как отгородились от нас, будто мы были знаменитостями. Дохрэйну не нужно было никуда отходить, чтобы Зи мог его обойти.

Я вздохнула. Должно быть, это было мужское доминирование.

Дохрэйн тоже это понял, но, кажется, его это не раздражало… поэтому он действительно сошел с вымышленного пути.

Парни.

Я снова вздохнула.

И Задеон крепче обнял меня своим хвостом.

Глава 26

ЗАДЕОН

— Давай. Когда ты знаешь, что не сумеешь победить, то нет никакого бесчестья, чтобы принять поражение.

— Гладиаторы так не поступают, — прохрипел молодой хобс.

— Именно так они и поступают, когда учатся, — опроверг я, заставляя его руку ударить мою; я не пытался вывести его из себя, я пытался заставить его сдаться.

— Я бы предпочел, чтобы ты ее сломал, — прошептал он.

Но я достаточно легко определил его слова.

Я отрицательно покачал головой. Эти молодые хобсы…

Несмотря на популярное — и выгодное — мнение, я не получал удовольствия от травмирования их тел. Если я и собирался выместить свое разочарование, то точно не на парне, который так отчаянно хотел учиться. Я мог найти множество противников, из-за которых, после их избиения, не потерял бы сон.

Но это не относилось к этому юному хобсу.

— Я не могу утратить свой статус, — умолял он.

Я твердо ответил:

— Я не собираюсь ломать твои кости. Моя цель — учить, а не калечить.

— Травмы исцелят в медблоке.

Я склонил голову.

— И все же они будут болеть неделями, ведь твоя кость будет сломана, — когда даже это, казалось, никак не повлияло на хобса, я добавил: — Моя пара заявила, что не хочет, чтобы кто-то пострадал.

Глаза хобса потеряли блеск отчаяния.

— Понимаю.

И он действительно понимал. В конце концов, его мать настучала бы ему по голове, так как ее слово — слово женщины — закон.

Но когда его взгляд наткнулся на Кэлли…

Тот загорелся.

Отметины на его крыльях стали ярче.

«Хобс уже не думал о своей матери».

Внезапно он заставил меня переоценить намерения. Я наклонился и услышал, как заскрипели его кости.

— Хочешь, чтобы тебе переломали все кости? Тогда продолжай смотреть на нее.

* * *

КЭЛЛИ

Дохрэйн подкрался ко мне… не так близко, чтобы задеть меня, но достаточно, чтобы мы могли слышать друг друга.

— Эти танцы, которыми вы занимаетесь… Вы должны делать это чаще. Я настоятельно это рекомендую.

— Почему ты рекомендуешь это?

— В последнее время он стал очень сдержан.

Я усмехнулась.

— Нет, серьезно. У него есть какая-то система, которую я не могу понять. Иногда Задеон отпускает пришельцев с мата только с синяками… по большей части. А иногда он старается навредить настолько, насколько современная медицина может «относительно вылечить». Думаю, его общее улучшение может быть связано непосредственно с тобой и твоей деятельностью. Он очень заинтересовался вашими танцами.

Я удивилась шквалу образов в своей голове. Тот Задеон, которого я знала… тот, который тщательно выбирал для меня еду, практически умолял разрешения проявлять заботу, который собирал мою грязную одежду и взбивал все мои подушки… и этот Задеон, мой Задеон, ломал кости? В бою — само собой разумеющееся. Но, как утверждал хобс, во время «учебных» упражнений…

— Я даже не знала, что он уходил, — эта мысль заставила меня немного встревожиться.

Что было просто смешно. Я бы никогда не догадалась. Но ведь я была в безопасности. Со мной было все в порядке!

В этот момент я в ужасе повернулась к Дохрэйну.

— Все это время я думала, что он не дрался и поэтому был так взвинчен. Каким бы он был, если бы действительно не вступал в бой?

Дохрэйн провел рукой по лицу, а его крылья обвисли, коснувшись пола.

— Им придется его усыпить. На самом деле, это уже подробно обсуждалось. Во время всей его карьеры ходили слухи, будто он связан… так как Задеон сражался с яростью связанного мужчины. Очевидно, никакой женщины не было. Не было до тебя. Многие люди вызвали мгновенную привязанность у наших мужчин, из-за чего мы стали более сложными в общении, нежели обычно, но… — Дохрэйн прикрыл ладонью рот. — Задеон… он ужасен в неволе. Сначала он был худшим существом, которое кто-либо когда-либо видел. У него есть ряд странностей, которые, хоть и интересны, нелегко контролировать, так же он не очень хорошо реагирует на большинство наших попыток сделать тебя и его более, э-э-э… осевшими. Мы не были готовы к его причудам, что доказали ваши первая и вторая комнаты. — Хобс вздохнул. — Но с твоим улучшением пришло и его.