Элибер промолчала. Кто бы ни был этот человек, он пришел сюда не для того, чтобы дать ей почувствовать себя как дома в этом дворце.

– Ну как, вы уже здесь устроились?

– Вполне, – она неловко отступила назад. – Видите ли... я занята... министр Баластер... не думаю, что я могу вам чем-нибудь помочь.

– Может быть, и можете. Сейчас я изучаю дела моего предшественника Уинтона. Я был очень опечален, узнав, что вы замешаны в ряде убийств.

Элибер почувствовала, как у нее стремительно холодеет внутри.

– Я была признана невиновной. Факты свидетельствуют о том, что убийца, погибший на Битии, тот же человек, который действовал и здесь.

– К несчастью для вас, эти факты нам уже недоступны.

– Я не хотела бы еще раз попасть под следствие.

– Нет. Скорее всего, этого с вами не произойдет. Однако... – Баластер выдержал холодную актерскую паузу. – Однако будущие правонарушения не так легко сойдут вам с рук.

– Я не убийца.

Министр не спеша осмотрелся вокруг и сделал еще паузу.

– А вот Уинтон полагал иначе.

– Уинтон был сумасшедшим.

– Возможно. Но об этом было бы гораздо проще говорить, если бы Шторм привез его к нам живым. Не так ли? – он снова посмотрел на Элибер и вдруг – так быстро схватил ее за руку, что она не успела ее отдернуть.

– Ты девчонка из трущоб Мальтена, – сказал он. – У тебя даже нет идентификационного чипа. Ты проходишь через системы безопасности так, как будто их не существует.

Элибер резко выдернула свою руку.

– Старые привычки умирают с трудом, – вызывающе ответила она.

– Действительно. Вы со Штормом – одна команда. А может быть, ты его используешь для своих целей?

Элибер широко распахнула дверь:

– Пошел вон, – резко сказала она.

– Нет. Я еще не закончил наш разговор.

– Зато я его закончила.

Баластер покраснел.

– Ты шутишь со мной, а я говорю серьезно. Элибер выпрямилась и гордо подняла голову:

– Было бы наивно думать, что ты играешь с нами на одной стороне. Не так ли?

– Да, – ответил министр полиции. – И было бы еще наивнее думать, что Шторм не пострадает за свое убийство. А ты – за свое.

– Что вам нужно?

Баластер скривил свои пухлые губы в слабую улыбку:

– Пара слов, – сказал он. – Пара слов, которые могут убедить меня в вашей лояльности.

Элибер припомнила все, что может заинтересовать Баластера, и наконец в шоке остановилась.

– Зачем?

Вандовер улыбнулся:

– Вы сами этого захотите.

Элибер собралась с мыслями. Джек не удивится, узнав, что его подозревают. Они и должны были подозревать его. Но без судебного разбирательства, перед войной, уже маячащей на горизонте, он не будет в безопасности.

Элибер откашлялась:

– Я не захочу этого.

– Конечно нет, моя дорогая. Я и не думал, что вы захотите этого сами. – Баластер широко улыбнулся, – Однако вам стоило бы попробовать. Пепис – либеральный император, но в его уставе ничего не говорится о том, что шлюха может жить с солдатом в одной казарме.

– Я не шлюха.

– Нет? – он презрительно выгнул брови. – Возможно, для этого в трущобах Мальтена существует другое слово.

Элибер отошла от двери. Баластер спокойно встретил ее негодующий взгляд:

– Ну так запомните одно: как я, так и вы отныне повсюду в опасности.

Она подумала, что сейчас он ее ударит, и всеми силами попыталась сдержать себя от ответного действия. Но Баластер не двигался. В глубине его глаз горел странный огонь. Что он собирался делать?

К счастью, им помешал Роулинз. Элибер была так занята разговором с Баластером, что даже не почувствовала его приближения. Молодой рыцарь появился неожиданно. Его белые волосы были взлохмачены ветром. Бездонные синие глаза светились.

– Элибер, командир хочет срочно с тобой переговорить.

Роулинз вопросительно посмотрел на министра:

– Извините, – сказал он. – Кажется, я вам помешал.

– Пустяки, лейтенант, – ответил министр. Элибер представила Роулинзу Баластера:

– Это министр Вандовер Баластер, тайный советник императора.

Роулинз отдал честь.

– Лейтенант, мы уже закончили свой разговор. Всего доброго. – Баластер склонил голову набок и стремительно вышел.

Даже за закрытыми дверями Элибер все еще ощущала раскаленную лавину его мыслей. Если бы она могла, она бы обязательно продезинфицировала комнату.

Элибер прикоснулась ладонью к губам и только тогда заметила, что дрожит. Она сердито опустила руки и сжала кулаки. “Они бы не посмели обращаться так с Джеком. Никогда. Потому что он носит бронекостюм”, – подумала она.

Роулинз выглядел озадаченным:

– Кажется, у тебя неприятности?

– Нет.

– Ты уверена?

– Да. А зачем я понадобилась Джеку?

– Он хотел бы, чтобы ты сейчас же пришла на полигон.

Элибер нахмурилась:

– Зачем?

– Ему срочно нужно с тобой поговорить. Острый холодок пробежал по ее спине.

– Почему же он не использует радиотелефон? Роулинз отвел глаза:

– Ты же сама знаешь. О некоторых вещах лучше говорить с глазу на глаз.

Элибер поежилась. Ее знобило так, будто весь холод этой комнаты собрался и сконцентрировался в ней.

– Такова наша работа, – тихо прибавил Роулинз.

– Нет, – она твердо посмотрела ему в глаза. – Нет. Это не работа. Я думаю, что это его судьба.

Баластер и Пепис просматривали сообщения об обстановке в гиперпространстве.

– Вы уже сделали копию? – спросил император министра.

– Ничего официального. Вы все равно не сможете ее хранить. Должны поступить дополнительные сообщения.

Пепис вздохнул. Он потер свои усталые глаза:

– Все равно, в этом обвинят траков.

– Я тоже так думаю. Хотя у меня нет сомнений в том, что, исходя из представленного описания, здесь замешан еще кое-кто. Вполне возможно, что это двойник неизвестного корабля, встреченного Штормом.

Пепис моргнул:

– А еще – погибла планета. Сотни... нет, тысячи колонистов погибли... Почему?

– Мне сообщить об этом вашим офицерам?

Император вздохнул. Его мучило сознание того, что в космосе объявился кто-то похлеще траков. Вполне возможно, что этот третий выжидает конца схватки, чтобы подобрать остатки. А может быть, ему все равно – осталось ли на планете вообще хоть что-то?

– Ваше Величество?

– Что? Нет. Я не желаю делать никаких официальных заявлений на этот счет. Давайте подождем. Может быть, поступят еще какие-то сообщения. А возможно, и нет... Эта... резня... кажется, она была очень жестокой...

– Ваше Величество, я полагаю, что если не рыцари, то звездный флот должен быть уведомлен об этом.

– Нет.

Баластер поклонился.

– Очень хорошо. Доброй ночи, – он встал из кресла и бесшумно удалился.

Пепис даже не заметил его ухода.

Джек оторвался от дел: он заметил движение у своей каюты. Магнитофон пришлось выключить. Смутная тень приняла очертания Роулинза, нервно ожидающего у двери. Джек вышел:

– В чем дело, лейтенант? – командир был явно недоволен.

Их корабль уже приближался к месту назначения. Нужно было срочно подготовиться к десантированию, и место Роулинза сейчас было явно не здесь.

Роулинз помялся. Его голубые глаза, казалось, умоляли Джека не беспокоиться. Рыцарь явно нервничал. Двух суток оказалось совсем недостаточно для того, чтобы подготовить этого человека к войне. Кто знает – может быть, для этого и жизни не хватило бы?

Джеку это не нравилось. Ему не хотелось идти в бой с солдатами, охваченными паникой. Конечно, он знал, что Роулинз совсем не трус. Во всяком случае, он никогда ничего подобного за ним не замечал. Значит, было что-то другое, явно вносившее сомнения в душу молодого человека. Очевидно, Роулинз считал, что Джек сумеет ответить на волнующие его вопросы. В противном случае сейчас он не стоял бы под дверью.

– Входи, если хочешь, лейтенант. Здесь достаточно места, чтобы сесть.