ЕРШОВ. Да. Не рассылать толкачей, а за те же деньги пригласить сюда ребят с заводов-поставщиков. Просто так, в гости.

СЕМЕНОВ (возбужденно высовываясь из-за шторы.) На совещание представителей заводов-поставщиков! По вопросу организации дружбы и сотрудничества!

ЕРШОВ. Скройся!

СЕМЕНОВ. Роман Степанович, вот это и есть перестройка! Не мы к ним, а они к нам!

ЕРШОВ задергивает штору.

МЕДВЕДЕВ. Это будет человек двадцать, не меньше. Где же мы их разместим?

ЕРШОВ. Да хоть в палаточном городке, там сейчас пусто.

МЕДВЕДЕВ. Нельзя в палатках, снег обещали.

ЕРШОВ. Снег в июле! Да этого же им на всю жизнь вспоминать хватит! Неужели после этого у кого-нибудь хватит совести задерживать нам заказы?!

МЕДВЕДЕВ. Нужно подумать…

ЕРШОВ. Нужно не думать, а бежать на почту и отправлять телеграммы. «Молнии». Уже одно приглашение подействует – никому не захочется здесь краснеть!

МЕДВЕДЕВ. Чем черт не шутит… А мы взамен что им можем пообещать?

ЕРШОВ. Мы? Не знаю. Семги можно попытаться достать. Нет? Тогда только одно: пустить первую очередь дней на пять раньше срока. (Усмехнулся.) Или даже на семь.

СЕМЕНОВ (в восторге.) Встречные обязательства!

ЕРШОВ плотно, на задвижку, закрывает форточку и задергивает штору. Телефонный звонок.

ЖЕНЯ. Алло!… (Медведеву.) Вас.

МЕДВЕДЕВ. Да!… Никуда не пропал, иду. (Ершову.) Добро, действуй!…(Ушел.)

ЖЕНЯ. По-моему, он так и не понял, что с Семеновым произошло.

ЕРШОВ. Еще поймет. Объяснят, можешь не сомневаться!…

Гул лебедки. ЖЕНЯ выглядывает: СЕМЕНОВА нет, на стекле – записка. ЖЕНЯ достает ее через форточку, читает.

ЖЕНЯ. «Ушел на почту», И очень хорошо! (Запирает дверь.) Все! Никому не открою, и то наш завтрак окончательно превратится в ужин! Садись. (Подливает мужу кофе, подкладывает бутерброды.) Сашка!

ЕРШОВ. А!

ЖЕНЯ. Санечка!

ЕРШОВ. Что?

ЖЕНЯ. Ничего… Мы и в правду семья?

ЕРШОВ (не очень уверенно). Похоже на то… (Обнимает жену.)

Телефонный звонок. ЖЕНЯ нашаривает трубку и прерывает связь. Снова звонок. Снова звонок. Женя вновь приподнимает и кладет трубку. Телефон прерывисто, требовательно звонит. ЖЕНЯ берет трубку.

ЖЕНЯ. Алло?… Снова райком.

ЕРШОВ. Вас слушают!… (Целует Женю). Да, заседание комитета сегодня в семь… (Поцелуй.) Ну, раз решили, то приезжайте. Пароль для входа – запомните: «Фиалки распускаются на закате…» (Поцелуй.). Да, фиалки, на закате!…И попрошу не путать слова!

ЕРШОВ и ЖЕНЯ целуются.

Конец первого действия.

В тот же день, к вечеру. Комната как бы разделена надвое. В одной половине – мирная домашняя обстановка. ЖЕНЯ полулежит на диванчике, в ногах у нее пристроился ЕРШОВ. Перед ним – телевизор «Юность», по которому из Лужников транслируется какой-то футбольный матч. ЕРШОВ тоже переоделся, а их свадебные наряды, как на витрине «Салона для новобрачных», висят радом на стене, словно некий лирический символ нынешних молодежных строек.

На стуле возле диванчика – спортивный кубок с белой гвоздикой.

В другой половине комнаты атмосфера служебная. Письменный стол вплотную придвинут к окну. Сбоку к нему со своими бумагами пристроилась ЛЮСЯ КУКУШКИНА. Остальные ЧЛЕНЫ КОМИТЕТА КОМСОМОЛА расположились кто где. Всего их человек семь: молодые рабочие, инженеры. Девушек больше. Все прекрасно осведомлены о случившемся, но сохраняют невозмутимость, с интересом ожидая, чем все кончится. Сейчас, впрочем, все поглощены футбольным матчем. Азартного интереса к репортажу не разделяет разве что лишь ПОПОВ, со скукой ожидающий решения своего дела.

В стороне – ГОГИ, все в том же белоснежном костюме.

Стук в дверь. Никто не слышит. Стук повторяется. ЕРШОВ убавляет громкости, подходит к двери.

ЕРШОВ. Кто там?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Фиалки распускаются на закате.

ЕРШОВ. Когда-когда?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. На закате. Мне так сказали.

ЕРШОВ. Ах, да!… (открывает.) Прошу.

Входит НЕЗНАКОМЕЦ. Это вежливый молодой человек лет 26, с портфелем.

НЕЗНАКОМЕЦ. Я не опоздал?

КУКУШКИНА. Начинаем. (Встает.) Товарищи… Заседание комитета комсомола…

Гул лебедки. В окне появляется малярная люлька, в ней – кресло, в кресле – СЕМЕНОВ. СЕМЕНОВ останавливает люльку точно против окна и оказывается как бы во главе совещания. ЕРШОВ молча отводит перед ним створки окна.

СЕМЕНОВ (заканчивая фразу Кукушкиной, буднично.) …. считаю открытым.

НЕЗЕНАКОМЕЦ. Очень оригинально. (Присаживается в стороне, внимательно наблюдая за происходящим),

ЕРШОВ (Гоги.) Сбегай-ка, выключи его, чтобы не вскакивать на каждый стук.

ГОГИ. Понимаю. (Выходит.)

СЕМЕНОВ. На повестке у нас такие вопросы. Кукушкина, веди протокол. Первый вопрос. (Читает по бумажке). «Утверждение плана мероприятий на второе полугодие…»

ЕРШОВ прибавляет громкости. Продолжается репортаж из Лужников. Головы членов комитета, как по команде, поворачиваются к телевизору.

СЕМЕНОВ. Второй вопрос… (Читает.)

Идет репортаж.

Входит ГОГИ. ЕРШОВ убавляет звук.

ГОГИ. Порядок.

СЕМЕНОВ (со значением). И наконец – разное!

ДЕВУШКА, ЧЛЕНКОМИТЕТА. Может, с разного и начнем?

СЕМЕНОВ. Нет, не начнем! Для начала предлагаю затвердить характеристику-рекомендацию Попову. Все мы его хорошо знаем… (Попову.) Принес?

ПОПОВ. Черновичок. (Через всю комнату, по рукам, пересылает листок.)

СЕМЕНОВ (бегло просматривает.) Так… Ясно… «Активно участвует…» Все в норме. Против нет? Воздержавшиеся? Значит, единогласно.

КУКУШКИНА. Куда рекомендация-то?

СЕМЕНОВ. Как это куда? Не знаешь, что ли? На луне живешь?

КУКУШКИНА. А, слышала. Но комитету-то объясни!

СЕМЕНОВ. Что тут объяснять? Обычное дело. Товарищ Попов обратился к нам с просьбой дать ему характеристику-рекомендацию в партию. Существует положение: если товарищ член ВЛКСМ, то одну из рекомендаций должен дать ему комитет. Вот мы и даем.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА, ЧЛЕН КОМИТЕТА. Что ж, хорошее это дело, когда человек стремится расти над собой. Прочитай. Хоть узнать, что ты о человеке думаешь!

СЕМЕНОВ. Ну, пожалуйста! «Характеристика-рекомендация. Товарищ Попов…» Тут так накарябано! (Попову.) Не мог отдать на машинку?

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. Он сам ее, что ли, сочинил?: Так пусть сам и прочитает.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Правильно! Хоть узнать, что человек сам о себе думает! (Попову.) Читайте!

ПОПОВ (с выражением крайнего неудовольствия). А без этого никак нельзя обойтись?

СЕМЕНОВ. Ты же видишь – любознательный народ. Имеет право. Быстренько прочитай, а то мы дольше разговаривать будем!

ПОПОВ (не без вызова), «Характеристика-рекомендация…» На меня. «Товарищ Попов… то есть, я… за время работы проявил себя… то есть, меня…. С положительной стороны. Он… то есть, я… умело руководит молодежными коллективами, активно участвует…» Минуточку! (Достал ручку, дописал), «Очень…» (Семенову.) Нет возражений? «Очень активно участвует в общественной жизни. Принципиален. Скрытен…» (Удивлен.) Скрючен?… Ах, вон оно что – скромен! … Ну и почерк у меня! То есть, у него!… Вывод напрашивается сам: нужно этого товарища – рекомендовать.

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Принципиален.

ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМИТЕТА. Скрючен.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Вот странно. Когда такое – про кого-то, так вроде и ничего. А когда человек сам про себя… Можно вопрос? Что вы имеете в виду, когда говорите об участии в общественной жизни? Что-то я не видела вас на наших мероприятиях.

СЕМЕНОВ. Может, не будем открывать прения? Все согласовано – что тут воду толочь! (Девушке.) Если человек по двенадцать часов в сутки не уходит с работы, это, по-твоему, что значит? Значит, он все свое время отдает чему? Стройке! А стройка у нас какая? Значит…. Ясно?

КУКУШКИНА. А все-таки? Пусть приведет пример. Хоть один.

ПОПОВ. Ну, что же ты, Семенов? Приведи. Только поярче.