Захватив астролеты, на которых прилетели земляне, они даже не соблаговолили ими воспользоваться или скопировать как образцы для создания собственного космического флота. Просто они не испытывали никакого желания куда-то улетать с родной планеты. Уэллс в этой связи резонно замечал, что ещё никогда ни один марсианин не покидал свою планету живым, даже во время вскоре разгоревшейся межпланетной войны.

Те же несколько аборигенов, которых удалось взять в плен и водворить на борт корабля с намерением отправить их на Землю и тщательно там подызучить, покончили с собой ещё до того, как тот поднялся в разряженную атмосферу Марса.

Это неприятие возможности или даже неспособность прожить хотя бы несколько минут вне родимого планетарного дома, касалась также растений и животных Марса. Поэтому ни в одном зоопарке и ни в одном ботаническом саду Земли до сих пор не было ни единого образца фауны и флоры этого мира.

По указанным причинам так называемая межпланетная война развернулась исключительно на поверхности Марса. Она вылилась в беспощадную бойню, в ходе которой марсиан неоднократно выкашивали в неслыханном количестве. Все же им удалось капитулировать до того, как их истребили всех на корню, и они дали согласие на колонизацию землянами Марса.

Итак, как выяснилось, во всей Солнечной системе разумные существа обитали только на четырех планетах и их спутниках — Земле, Луне, Венере и Марсе. На Сатурне развилась какая-то странного рода флора, а на некоторых из лун Юпитера встречались растительная жизнь и некоторые виды диких животных.

Человек натолкнулся на соперника — то есть на агрессивных с колонизаторскими замашками мыслящих существ за пределами Солнечной системы. Ко времени выхода землян в Космос, арктуриане бороздили его уже в течение многих веков. Лишь по чистой случайности — ведь наша Галактика чрезвычайно обширна — они до сих пор не заскакивали в Солнечную систему. Но обнаружив наше существование в результате нечаянной встречи где-то в окрестностях Проксины Центавра, они немедленно решили выправить столь ненормальное положение вещей.

Со стороны землян война с арктурианами сразу же приобрела оборонительный характер, хотя включала в себя все, что мы могли бы расценить как наступательную тактику. До сего момента эта межгалактическая битва не очень-то продвинулась вперед, поскольку у каждого из противников оказались достаточно мощные оборонительные системы, чтобы воспрепятствовать любым сколь-нибудь длительным наступательным операциям. Дело свелось к тому, что время от времени одному из звездолетов одной из сторон удавалось проникнуть сквозь защитные кордоны и посвирепствовать в тылу врага.

К счастью для землян, они сумели достаточно быстро захватить несколько кораблей арктуриан и это позволило им в сжатые сроки преодолеть многовековое техническое отставание, при котором они втянулись в военные действия.

Более того, благодаря гениальности Допелля, Земля даже вырвалась несколько вперед и все время успешно сохраняла это преимущество, хотя в сущности вся эта межзвездная схватка явно развивалась в русле взаимного выматывания сил до тех пор, пока один из участников не выдержит постоянного напряжения.

Допелль! Опять это имя. Кейт отложил книгу Х.Дж. Уэллса и уже собрался было вытащить из кармана другую — «Жизнь Допелля», — как вдруг заметил, что давно покончил с трапезой и, собственно говоря, в ресторане ему засиживаться долее никакого резона не было.

Уплатив по счету, он вышел на улицу. Ступеньки лестницы, ведущей к расположенной напротив ресторана муниципальной библиотеки так и манили присесть на них и почитать ещё немного, чтобы продолжить накопленные знания об этом мире.

Но следовало подумать и о том, чем же он здесь профессионально занимается.

Прежде всего, следовало выяснить, работал ли он — в этой вселенной! в издательстве Бордена или нет? Если да, то не выйти на работу с утра в понедельник — это не бог весть какое непростительное преступление, но отсутствовать целый день — это, извините, было бы уже нечто другое!

А время, между тем, уже перевалило за час пополудни.

Стоило ли сначала позвонить и попытаться собрать все возможные сведения, прежде чем самолично заявляться в контору? Такое решение представлялось ему логичным и разумным.

Кейт вошел в табачный магазинчик. Перед телефонной кабинкой выстроилась очередь в несколько человек. С одной стороны было досадно терять время на ожидание, но с другой — это позволяло ему понять, как работает общественный телефон в стране, где отсутствуют металлические деньги. Кейт стал наблюдать. Покинув кабину, каждый клиент проходил к кассе и платил банкнотами ту сумму, которая выскакивала на счетчике, соединенном с аппаратом. Получив соответствующую сумму, служащий нажимал на кнопку, и счетчик возвращался в исходное состояние.

Так же — теперь это было очевидным — действовал и телефон в Гринтауне, но Кейт этого механизма оплаты попросту не заметил. А поскольку там ему так и не удалось соединиться с клиентом, то счетчик, видимо, так и остался на нуле.

Кейту повезло, что никто из стоявших перед ним лиц не затягивал разговора, и ему понадобилось всего несколько минут, чтобы оказаться в кабине.

Набирая номер издательства Бордена, он все время укорял себя в том, что пока ожидал в очереди, не заглянул в справочник, поскольку здешний номер места его работы вполне мог оказаться другим.

Но его мысли тут же прервал очень смахивавший на Мэрион Блейк голос телефонистки:

— Издательство «Борден».

— Мистер Уинтон на месте? — поинтересовался он. — Я имею в виду Кейта Уинтона.

— Нет, мистер, его нет. Кто спрашивает?

— О! Это не имеет никакого значения. Я перезвоню завтра.

Кейт поспешил повесить трубку, дабы Мэрион не успела забросать его какими-нибудь другими вопросами. Он крепко надеялся, что та не узнала его голоса. Скорее всего, так и было.

Оплачивая полкредитки в кассу, Кейт с неудовольствием подумал, что плохо распорядился этой суммой. Надо было бы полюбопытствовать, вышел ли Кейт Уинтон пообедать, был ли он вообще в Нью-Йорке и знали ли, где он сейчас обретается. Но было уже поздно корить себя. А если начинать все сначала, то пришлось бы снова выстоять очередь.

Ему страшно не терпелось поскорее побывать в своем офисе и — пусть это будут даже самые нелицеприятные известия, — выяснить истинное положение дел в этом вопросе.

Кейт спешно направился к зданию, в котором издательство борден занимало весь третий этаж.

Поднявшись на лифте, он сделал глубокий вдох, прежде чем ступить на лестничную площадку.

Кейт приостановился перед исполненной в сугубо модерновом стели дверью, которую знал так хорошо, давно уже ей любуясь. Она была из числа тех, что выглядят стеклянным монолитом с хромированной ручкой в футуристическом исполнении. При этом, естественно, не видно никаких петель. Вывеска «Издание Борден А.О.» находилась на уровне глаз и была искусно и неброско хромированными буквами вплавлена в стеклянную толщь.

Кейт, как всегда, осторожно дотронулся до ручки, чтобы не оставит пятен на этой чудесной прозрачной поверхности, открыл дверь и вошел.

Все выглядело, как прежде: та же стойка из красного дерева, точно такие же картины на стенах — гравюры, изображавшие охотничьи сцены. И, конечно, неизменная Мэрион Блейк, пухленькая куколка с ярко-красными надутыми губками, высокой прической их темных волос, сидевшая за тем же приемным столом в отгороженном стойкой углу. Для Кейта она была первым известным ему человеком, встреченным с тех пор, как… Боже, неужели все это случилось за такой короткий промежуток времени, — с семи часов вчерашнего вечера? Ему-то казалось, что с тех пор миновало несколько недель. На мгновение у него закружилась голова и безумно захотелось перемахнуть через низенький барьерчик и от души расцеловать Мэрион Блейк.

Пока что ему довелось видеть знакомые предметы, места, но сейчас перед ним было первое в этом мире знакомое лицо. Когда он просматривал содержание журнала «Необыкновенных приключений», то узнал, что издательство «Борден» размещалось по тому же, что и раньше адресу, что оно по-прежнему функционировало, но только сейчас до него дошло, что в сущности он не очень-то в это верил, пока вот теперь не увидел Мэрион Блейк, восседавшую на своем служебном месте.