Над его головой продолжал буйствовать шторм белого огня. Нужно куда-то лететь, найти укрытие, найти помощь, постараться атаковать врага, сделать что-то. Но он и понятия не имел, в каком направлении нужно двигаться. Подниматься в небо, в бурю огня — так же рискованно и глупо, как прыгать в зубы автоматической циркулярной пилы. Поэтому он продолжал стоять там, где стоял, в отчаянии всматриваясь и вслушиваясь. Наконец, сквозь помехи боя, он обнаружил, что между несколькими незнакомыми ему станциями идет интенсивный радиообмен. Сообщения принимались и отправлялись с нечеловеческой быстротой, зашифрованные каким-то совершенно невообразимым кодом.

Чей-то детекторный луч нащупал Мишеля, словно щекочущий палец. Луч ушел в сторону, потом вернулся и прикипел к Мишелю.

Мишель прыжком вскочил на ноги. Словно в кошмаре детского сна, которых больше у него никогда уже не будет, он бросился бежать. Охваченный слепой паникой, он мчался вперед, забыв на миг о всех своих планах и о возможностях могущественного Ланселота. Прямо перед ним почти плыло в пространстве скопление раскаленных валунов, вырванных из скал взрывами боя в почти неощутимом притяжении Миранды. Паника заставила Мишеля броситься прямо туда, в скопление камня, где он надеялся спрятаться. Оказавшись прямо под огромным, с дом величиной, куском дымящегося шлака, Мишель вдруг обнаружил, что под ногами его вообще нет твердой поверхности. И в отчаянии он, наконец, обратился за активной помощью Ланселота. Вытянув вперед руки, словно ныряльщик, он летел теперь сквозь каменный лабиринт к темному свободному пространству минутного покоя. Он скользил меж тысячетонных масс, чувствуя только легкие прикосновения, словно это были гигантские подушки. Границы полей Ланселота растирали камень в порошок.

И он снова был в свободном пространстве. Впереди манило облако осколков помельче, и он поспешил в укрытие, на предельной скорости. Теперь он — Ланселот был в одиночестве, вражеское радиотарахтение осталось позади. На других волнах он слышал скороговорку человеческих голосов, к нему вот-вот должна прийти помощь, если он сумеет выжит до этого момента.

Эта мысль помогла сознанию Мишеля вырваться из трясины паники окончательно. Он попытался четко спланировать свои действия. Оставаться ли на месте? Или попробовать бежать? Он потерял ориентацию, он не знал, в какой стороне полигон, станция. И он не был уверен, что стоит пытаться добираться до него.

Неподалеку от защитного облака осколков, укрывшего в своих недрах Мишеля, вспыхнул мощный взрыв. Ударная волна газов начала разбрасывать спасительные осколки. Помехи смели человеческую речь на радиоволнах, ее сменил поток кодированной вражеской речи.

Снова защекотал луч локатора. На этот раз Мишель засек источник — тот находился всего в сотне метров от него.

Он немедленно пустился прочь, в противоположном направлении, на максимальной скорости. За спиной его возникла толпа преследователей. Они мчались со скоростью гоночных аэрокаров, размерами напоминая, людей в скафандрах, но очертания у них были не человеческие. Они мчались за Мишелем, подпрыгивая и снова опускаясь к самой почерневшей поверхности. Мишель дал ускорение и враг тотчас же отстал. Но на их сигналы теперь отвечали откуда-то сверху, и спереди.

Он задержал полет, и как мог, прочно установил свои — Ланселота ноги на плоской скале. Фигуры со странными, угловатыми очертаниями, приближались со всех сторон. Мишеля снова сжала ледяная рука слепой паники, но огромным усилием воли он подавил ее, найдя спасение в открывшейся в его сознании двери — это Ланселот вывел его в царство, о существовании которого Мишель раньше лишь подозревал. Что-то подобное произошло в последние миллисекунды спарринг-матча с Франком. Время затвердело в почти неподвижное море застывающей энергии.

И это изменившееся восприятие позволило ему увидеть, как метнулась в его сторону твердая блестящая нечеловеческая рука. Значит, они не собираются его убивать, значит… им нужно что-то другое. Мишель наполнил силой продолжение собственной правой руки и движением, невероятно быстрым и точным, отбросил вражескую руку прочь. Он видел детали хватательного манипулятора — этой стальной «руки» берсеркера, видел, как отлетает она прочь, совершая томительно медленное движение, потом так же медленно начинает движение обратно.

Тем временем еще одна безликая машина прыжком оказалась почти рядом. Мишель, не спеша, повернулся к ней лицом. Какой-то инстинкт заставил его поднять и направить на врага указательные пальцы рук. Вспышка энергии, излившейся с кончиков пальцев, ударила в машину, и та исчезла в облаке испаренного металла, керамики и пластмассы. Но рядом уже стоял новый берсеркер, протягивая к нему лапы. Они двигались почти так же быстро, как он, и они собирались победить.

ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО. И снова указующий перст исполнил волю Мишеля. В промежуточном пространстве между его сознанием и тем, что называлось Ланселотом, энергия гнева и страха Мишеля сплавилась с бешеной энергией ядерного синтеза. Еще одна вспышка энергии, разрушающая машину берсеркеров.

Но все новые и новые металлические лапы тянулись, чтобы схватить Мишеля. Вся толпа андроидов была уже рядом. С осторожностью, такой же нечеловеческой, как их сила и скорость, они сжали его руки, ноги, шею. Но каким-то чудом — Мишель сам не успел заметить, как это произошло — Ланселот вырвался на свободу и еще раз вынес Мишеля на орбиту Миранды. Мишель не предполагал даже, что Ланселот способен развивать подобию скорость.

Но в пространстве не было спасения — небо находилось во власти вражеских машин, на короткое время победивших и властвовавших здесь. Но ведь это была система Урана, внутри Солнечной системы, и на помощь уже наверняка спешит целый флот…

Внезапно он оказался перед зданием станции полигона. Мишель затормозил. Все защитные экраны станции были включены на полную мощность, нематериальные на вид, сверкающие, как ртуть. На самом верху экрана, в пятнадцати метрах над поверхностью Миранды, над почерневшим оплавленным камнем, словно черное чудовище на серебряном грибе, расселся металлический гигант. Положение его указывало, что вся энергия чудовища направлена на то, чтобы пробить защиту экрана, на который он взгромоздился.

НЕУЖЕЛИ ТЫ СТАНЕШЬ СРАЖАТЬСЯ С БЕРСЕРКЕРАМИ, МАЛЮТКА?

Перекликаясь всплесками радиокодовых сообщений, с абсолютной упорядоченностью перестраиваясь, уцелевшие преследователи Мишеля снова окружили его.

И снова Ланселот перевел его в мир, лежавший, казалось, за пределами реального времени. И теперь впервые Мишель начал ощущать, какие нагрузки испытывает человеческий мозг оператора Ланселота. Чувство нереальности скутало его сознание, подобно усталости, налившейся в мускулы. Он схватился ладонью с ладонью берсеркера, сжал, чувствуя, как мнется и ломается металл, уступая силе Ланселота. Потом что-то тяжелое затормозило движение его руки, какая-то тяжесть потянула вниз голову, передавливая шею — что-то вроде сети, нити которой пылали напряжением чудовищной энергии, с которой ему на этот раз было не справиться.

И все же Ланселоту удалось наполовину разорвать сеть прежде, чем окружавшие машины смогли затормозить беглеца. Слишком много манипуляторов прижимало его к скале на этот раз, слишком большой общий вес стоял за ними. Он не мог разбросать или испарить их всех сразу.

Он услышал чей-то тонкий, детский вопль, и понял, что это он сам вопит в пустоту. Потом кусок металла с силой гидравлического бревнотолкателя уперся в ноги Ланселота и выбил почву из-под Мишеля. И под грузом всей массы повисших на нем врагов, Мишель рухнул защищенным полем лицом прямо на черный камень Миранды.

Собрав всю энергию Ланселота, использовав все резервы, о которых он теперь знал. Мишель сделал последнюю попытку освободиться. Прямо перед его глазами нога одного из берсеркеров, которую он каким-то образом сумел для большей устойчивости вставить в просверленное в скале отверстие, была вырвана из скалы вместе с кусками камня. И все же суммарный вес орды металлических монстров держал Мишеля-Ланселота прижатым к грунту.