Два предмета совершенно спокойно и невинно покоились на ладони Кармен. Один из них — маленький кубик с гладко закругленными гранями. На вид и на ощупь кубик был сделан из кости. На каждой из шести практически плоских граней имелись неровно выщербленные точки-лунки, ничем особенно не отличавшиеся от тех, что можно видеть на любой игральной кости. Второй артефакт — простое металлическое кольцо, хорошо подходящее только на большой палец человеческой руки.

— Я не совсем понимаю, что…

Тупелов взял кубик.

— Эту штуку мы назвали астрагалусом, — объяснил он. — По аналогии с игральной костью, которой пользовались в древности.

Он бросил кость на поверхность консоли перед собой. Кубик покатился, потом замер — выпала единица. Он бросил кость еще раз — снова «один». Еще раз. И еще. Результат был тот же.

— Кость с фокусом? Внутри у нее смещен центр тяжести?

— Нет. Во всяком случае, не в физическом смысле — наши инструменты не в силах обнаружить какую-то аномалию. Кубик прекрасно сбалансирован, и по законам случая он должен быть подобен любой другой игральной кости. Но на самом деле ничего подобного не получается. Всякий раз наверху остается грань с единицей.

— Каждый раз?

Он снова бросил кость, демонстрируя.

— А кольцо? — Кармен повертела его в пальцах, потом положила на ладонь.

— Я бы не рискнул надеть его себе на палец. Хотя такие опыты проводились, без какого-либо остаточного эффекта… Внимательно посмотрите на полировку по внешнему краю. Вас ничто не удивляет?

Снова повертев кольцо в пальцах и приглядевшись, Кармен обратила внимание, что поверхность края иногда как бы расплывается, словно двигаясь с иной скоростью, быстрее, чем остальная часть кольца. Но эффект исчезал, как только она переставала вращать кольцо. Она, как могла, описала Тупелову то, что увидела, добавив:

— Но я уверена, что такой эффект способна произвести и наша технология. Вы это имели в виду?

— Нет. Но эта необычность имеет кажется, некоторое отношение к действительно необычному свойству кольца, которое мы открыли не сразу. А именно — длина окружности этого кольца ровно в три раза превосходит его диаметр.

Кармен понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное, потом она заметила вслух, что кольцо кажется абсолютно правильным и круглым.

— О, вполне. Совершенно правильная окружность. Но для данного кольца число «Пи» равно 3. Все крайне просто и крайне невероятно. — И когда Кармен не нашлась, что сказать на это, Тупелов добавил: — Я раздобуду какой-нибудь измерительный прибор, позднее, и вы сами во всем убедитесь.

Потом он, извинившись, взял с ладони Кармен кольцо и вместе с астрагалусом поместил оба предмета обратно в ящичек, задвинул его в консоль и запер. Снова взглянув на исполинский дисплей, Тупелов сказал:

— В некотором смысле, Мишель происходит из того же объекта, откуда были доставлены эти вещи. Он был там зачат, и послан в наш мир. НАШ мир.

Где-то глубоко внутри Кармен шевельнулось острие нового страха.

— Что вы хотите сказать?

— Сам не понимаю. Вспомните астрагалус и кольцо. Внешне они обычные, как все другие кольца и игральные кости. И какова бы ни была природа их необыкновенных свойств, мы не можем ее обнаружить. И они просто напросто ломают нашу привычную картину Вселенной — Вселенной Физических и вероятностных законов, которые мы пока успели открыть и изучить. Эти предметы — словно учебные игрушки, присланные нам в качестве небольшого урока. Чтобы мы не разучились пользоваться мозгами. Или…

— Или — что?

— Или чтобы мы использовали — старались открыть внутри себя — какие-то новые способности, свойства. Или чтобы испытать нас. Я не знаю…

— И вы сказали, что Мишель происходит из этого же места… Вы назвали его Тадж, правильно?

— Да. Это так. Но только это сейчас нам не поможет. И следовательно, моя тренированная догадка внутренним голосом подсказывает мне, что, скорее всего, Мишеля сейчас везут к Директорам. Это только догадка, а не логическая дедукция… Да перестаньте же, я вас прошу. Это нам не поможет. Они не причинят ему вреда — не более, чем любой другой берсеркер. И не думаю, что их цель — уничтожить дар Мишеля.

Кармен бессильно опустилась в кресло. Глаза ее были закрыты, и губы стали одного цвета с кожей.

— И куда мы направляемся?

— Сначала мы остановимся на Алпайне, это на нашем пути. Я хочу посмотреть, какую свежую информацию мы сможем там раздобыть. Потом пойдем дальше — усилив нашу эскадру, если удастся уговорить правительство Алпайна помочь нам. Пойдем туда, где должны, по моему предположению, находиться Директоры. И тем мы попробуем перехватить Мишеля.

Секретарь департамента Обороны подался вперед, проткнув демонстрационное пространство дисплея световой указкой.

— Именно туда, где по последнему рапорту находится Тадж. Именно туда, к самому Ядру!

В какой-то момент перелета — Мишель не помнил даже, когда именно, — он понял, что потерял всякое представление о времени. У него больше не было никакого ясного понятия о том, как давно он был взят в плен.

Мишель решил, что ему повезло, если это ментальное повреждение — единственное из всего, что он пережил с того момента, когда был похищен.

Женщина по имени Элли, с которой Мишель часто теперь беседовал — хотя и продолжал испытывать при этом некоторую неловкость, — сказала, что она в самом деле может оказаться его биоматерью. Но они оба пришли к молчаливому соглашению и старались на эту тему не говорить. Не считая встреч с Элли, контакт Мишеля с людьми был минимальным. Его постоянно сторожили один или два робота, и Мишель большую часть времени проводил в небольшой каюте, которая была предназначена для него одного. Через короткие промежутки ему разрешали выходить из каюты и под надзором андроидов упражняться в небольшом гимнастическом зале корабля, где он работал с тяжестями, эспандерами, упругими мячами, как того требовали от него машины. Потом его снова отводили в рубку управления, и Координатор долго и без нажима допрашивал его. Элли иногда вместе с ним упражнялась в зале, но в рубке они никогда не бывали вместе, хотя один—два представителя добро-жизни обычно там присутствовали. Они сидели где-нибудь на заднем плане, с таким видом, словно с удовольствием оказались бы в другом месте, и чаще всего сохраняли молчание — говорил лишь и владыка и повелитель. Чаще других на допросах присутствовал металлического вида мужчина по имени Сталь, а иногда — полная молодая женщина, имени которой Мишель не знал, потому что никогда при нем оно не упоминалось. Лишь изредка бывала в рубке более стройная, с восточным типом лица женщина. Однажды Мишель услышал, как Сталь назвал ее по имени: Хоши.

Изредка? А сколько всего прошло таких встреч с Координатором? Мишель не мог припомнить. Время скользило сквозь пальцы, как песок, не поддаваясь измерению.

Может, причиной было то, что берсеркер держал его под воздействием какого-то внушения или наркотиков? Обдумав эту возможность, Мишель пришел к выводу, что едва ли это так. Координатор явно старался обходиться с ним как можно осторожнее, содержа его в самых привычных — насколько это было возможно на борту корабля — условиях нормального существования, чтобы доставить его в целости и сохранности туда, где ждут Директоры, чтобы обеспечить Мишелю ту самую счастливую и долгую жизнь. Он решил, что беседы с машиной имели целью мониторинг его ментальных способностей и состояния его ума и психики, а не серьезную попытку обратить его в сторонника добро-жизни.

— Расскажи мне историю, — так однажды Мишель бросил пробный камень, когда они с Координатором были в рубке одни.

— На какую тему?

— Добро-жизнь.

Поколебавшись всего несколько секунд, машина заговорила. Это был ужасный рассказ о людях, которые с риском для жизни, раздираемые сомнениями, помогали берсеркерам уничтожать зло-жизнь — других людей. В больших количествах.

— Не надо больше, я не хочу, — твердо сказал Мишель, перебив Координатора. Тот замолчал, не договорив предложения.