Перелет на юг шел на меньшей высоте и был не так поспешен, как полет на север. Шенберг вел корабль по неземным ориентирам, известным только ему. Большую часть пути он двигался над долиной реки — сначала по радару (долина была покрыта туманом), потом по обычному экрану. Когда несколько часов спустя показалась цель их полета, ни у кого уже не было сомнений, что это именно то, что они искали. Гора Богов выделялась на окружающей местности — лесистая возвышенность посреди лоскутного одеяла полей, огородов, пастбищ. Гора была довольно высокая, с широким основанием, но в целом не слишком крутая. На вершине виднелось нечто вроде города, с белыми каменными стенами и зданиями — они так четко выделялись, словно были созданы специально, как маяк для воздушной навигации.

Несколько раз облетев гору на почтительном расстоянии, Шенберг снизил скорость и начал спускаться. Но не к городу-цитадели на вершине. Он был осторожен и даже не пролетел над крепостью.

На несколько сотен метров ниже стен белого города поднимался из деревьев отделенный от остальной части горы каменный утес, словно карликовый палец, оттопыренный от остальной части громадной рукавицы Горы. Заметив этот выступ, Шенберг неспеша приблизился, облетел его по малому радиусу, потом завис непосредственно над ним, прощупывая уступ лоцирующими приборами корпуса «Ориона». В высоту уступ достигал метров тридцати. По внешнему виду он был весьма неприступен и вскарабкаться на него было едва ли возможно. Казалось, ни зверь, ни человек еще ни разу не потрудились достичь плоской вершины выступа — никаких признаков их присутствия видно не было.

Де ла Торре, державшийся за стойку на спинке пилотского кресла, предложил:

— По-моему, эта верхушка нас выдержит, Оскар. И места там достаточно и для посадки, и для небольшой прогулки.

Шенберг хмыкнул.

— Я так и предполагал сделать — посадить яхту на верхушку. А чтобы спускаться вниз… можно вырезать несколько ступеней или спустить канат. Если только нас примут гостеприимно. С другой стороны, никто не явится к нам в гости непрошенным.

Наконец, в последний раз осмотрев крохотное плоскогорье вершины с расстояния всего в несколько метров, Шенберг без единого толчка посадил «Орион». Автоматически выдвинулись посадочные опоры, располагая корабль в абсолютно горизонтальном положении. На каменной крышке «стола» в самом деле места было достаточно, чтобы корабль мог располагаться здесь в безопасности. И оставалось еще несколько свободных метров, чтобы пассажиры могли размять ноги. С этой именно целью все тут же покинули борт яхты.

Несмотря на горную высоту, в этих тропических широтах было довольно тепло. Тем не менее, все девушки облачились в скромные непрозрачные одежды с ног до головы — не было уверенности, что их обычная манера одеваться не войдет в конфликт с местными моральными обычаями. Шенберг приказал оставить оружие в корабле.

Прямой непосредственный осмотр места подтвердил, что их карликовое плоскогорье с трех сторон совершенно неприступно. Лишь по одной стороне склона возможно было вскарабкаться при известной ловкости, да и то потребовалась бы помощь в виде скоб, веревки или клиньев. Лишь тогда физически подготовленный человек мог рассчитывать на относительно безопасный подъем или спуск.

— А где же люди? — удивленно спросила Селеста, глядя по сторонам. За морем переплетающейся зелени, немного выше уровня их пятачка, белели в солнечном свете стены нагорной цитадели.

Де ла Торре уже вытащил бинокль и смотрел в другую сторону, вниз.

— Там что-то вроде лагеря, в нем человек тридцать—сорок. Трудно рассмотреть из-за деревьев.

Лучшего ответа на вопрос Селесты некоторое время у них не было. Не замечалось никаких признаков того, что посадка «Ориона» на пятачок-насест была кем-то обнаружена. Впрочем, густой лес, покрывающий большую часть Горы, был способен скрыть любую, самую активную деятельность обитателей белой крепости, если они того хотели. Деревья, обратил внимание Суоми, мало отличались от земных видов. Очевидно, это были мутировавшие потомки образцов, привезенных ранними колонистами. Стволы отличались большей толщиной, чем у обычных, земных деревьев, а ветви хантерийских растений явно стремились изгибаться под прямым углом.

С момента их посадки прошло около стандартного получаса, и все шесть пассажиров яхты вооружились биноклями. Внезапно створки ворот — были ли это единственные ворота города? — в белой стене наверху разошлись и появилась небольшая группа одетых в белое мужчин. Почти тут же они исчезли из виду, направившись вниз по склону, скрытому за ветвями деревьев.

У Шенберга имелось инфракрасное оптическое устройство, с помощью которого он мог бы, наверное, проследить за приближением группы в белом. Но он не стал утруждать себя такими пустяками. Вместо этого он убрал свой бинокль в футляр и, расслабившись, закурил сигару.

Делегация из города снова появилась в поле зрения гораздо раньше, чем того ждал Суоми. На этот раз они вышли на полянку, образовавшуюся у подножия гранитной башни, ставшей пристанью «Ориона».

Шенберг тут же отбросил сигару и подошел к краю пятачка, поднятыми руками приветствуя людей внизу. Подняв головы, они ответили тем же жестом. Их было шестеро. Белые одежды двоих или троих были отмечены красной окантовкой разных конфигураций.

Расстояние было слишком велико, чтобы разговаривать без напряжения. Поэтому хантерийцы неспеша приблизились. Когда их высокий предводитель достиг подножия башни, он тут же принялся взбираться — в единственном возможном для этого месте. Поначалу он без особого труда продвигался вперед и вверх. Но примерно на половине подъема почти отвесный участок стены заставил его приостановиться. Теперь пассажиры яхты видели, что это пожилой человек, чего нельзя было сказать по ловкости его движений.

Он взглянул на Шенберга, протягивавшего вперед и вверх пустые руки — знак добрых намерений, — и обратился к нему со словами:

— Инопланетники, Торун и другие боги этой Горы, называемой Горой Богов, даруют вам свое приветствие и гостеприимство…

Шенберг чуть склонил голову.

— Мы благодарим Торуна и прочих великолепных богов Хантера, и да будет наша благодарность выражена в тех словах, что покажутся им наиболее почтительными. И вам мы тоже благодарны, вам, кто говорит с нами от их имени.

— Я — Андреас, Высший Священник Торуна и его королевства в этом мире.

Шенберг представил Андреасу всех членов своей команды. После дальнейшего обмена формулами вежливости, во время чего Шенберг намекнул, что хотел бы принести какой-нибудь дар Торуну, и что он поступит так, едва определит, какой дар наиболее подходит в данной ситуации, он непосредственно перешел к цели их визита.

— Как известно всем, Хантер — планета, знаменитая во Вселенной искусством и отвагой своих воинов. Нам стало известно, что лучшие воины этой планеты сейчас собрались у Горы Богов, на великом Турнире.

— Это верно, каждое твое слово — правда, — подтвердил Андреас. Для слуха землян речь его казалась более правильной, акцент был не так заметен, как в речи Кестанда.

Шенберг продолжил:

— Мы просим милости Торуна и позволения быть свидетелями этого великого события. Хотя бы части его.

Андреас посмотрел поверх вершин леса в сторону города, словно должен был получить оттуда какое-то сообщение. На своих спутников внизу он даже не взглянул. Несколько секунд спустя он сказал:

— Я говорю от имени Торуна. Он милостиво позволил вам такое разрешение. Турнир уже начался, но наиболее важные круги боев еще впереди, и их можно будет увидеть. Следующий круг начнется завтра. Андреас еще некоторое время провел за разговором с инопланетными гостями, пообещав, что завтра утром он пришлет человека, который проведет их к лагерю и боевой арене, и они вполне успеют насладиться зрелищем боев. Он так же пообещал им, что пока инопланетные гости находятся вблизи города, они будут приглашены туда и приняты в храме Торуна, как и подобает таким почтенным гостям. Он принял дар Торуну. Затем Андреас и пассажиры «Ориона» обменялись вежливыми знаками прощания.