Как любой хороший часовой любой армии, Деррон старался избегать повторяемости движений при «обходе» поста. Сидя в кресле, в обстановке комфорта и относительной безопасности, он посылал управляющие сигналы следящим устройствам, перемещая одно из них сначала на десяток лет глубже в прошлое, затем на пять миль к северу, потом на два года вверх по линии времени, на дюжину миль в юго-западном направлении… В символической густой траве на экране по-прежнему не появлялось признаков чужак—хищника. У берсеркеров не было собственной линии жизни, обнаружить их можно было только по обрыву ими чужой.

— Пока ничего, — кратко сообщил, не поворачиваясь, Деррон, почувствовав, что рядом остановился старший по караулу. Капитан постоял еще секунду, глядя на экран, а потом тихо направился дальше по узкому проходу, ничего не сказав. По-прежнему, не поднимая глаз от экрана, Деррон нахмурился. Он с раздражением осознал, что не может вспомнить имени капитана. Но капитан работал у них только второй день, а завтра его или Деррона, или их обоих могут перевести в другое место. Секция хроноопераций Сил Планетарной Обороны планеты Сиргол обладала, мягко выражаясь, большой организационной гибкостью.

Несколько месяцев назад защитники планеты поняли, что осада может перейти в хроновойну. Зал караула, как и все остальные отделения Хроноопераций, были приведены в полную функциональную готовность всего месяц назад, но пока еще не участвовали в настоящем бою. К счастью, тонкости хроновойны были так же новы для них, как и для врага — нигде во вселенной, кроме планеты Сиргол, не были возможны путешествия во времени.

Прежде, чем Деррон Одегард припомнил имя своего капитана, первая настоящая битва сектора Хроноопераций с противником началась. В наушники проник тихий голос девушки-информатора, сообщивший, что флот берсеркеров запустил в сторону планеты несколько устройств, которые, приближаясь к поверхности, вдруг исчезали из поля прямого наблюдения.

Хроноэкраны обнаружили их в вероятностном пространстве — они уходили все глубже в прошлое планеты…

Объектов было пять или шесть. Вскоре число было уточнено — шесть. Они быстро погружались: восемь тысяч лет, десять, двенадцать… Часовые, наблюдающие за пораженными участками, были приведены в боевую готовность, но враг, казалось, понимал, что за ним бдительно следят. Только на уровне двадцати одной тысячи лет, когда наблюдение стало практически невозможным, они остановились. Но где?

— Внимание всем часовым, — нараспев произнес в наушниках знакомый мужской голос. — Говорит Командующий сектором. Пока нам известно немного. Похоже, что они намерены создать опорный плацдарм где-то на уровне минус двадцать одной тысячи. Оттуда они могут подкинуть вверх по линии какое-нибудь устройство, и нам, возможно, не удастся его остановить, пока оно не прорвется в реальное время и не начнет убивать.

Снова зазвучала психомузыка, а через несколько минут спокойный голос девушки-информатора передал Деррону указание об изменении системы поиска: в каком направлении и на какое расстояние передвинуть свой сектор. По всей линии должны были произойти перемещения часовых: подозревается проникновение врага в реальное время. Наблюдатели концентрируются вокруг зоны вторжения, не выпуская из поля зрения остальные участки. Возможно, первая атака врага была всего лишь отвлекающим маневром.

Деррон уже перестал спешить в укрытие, когда ракета берсеркеров взрывалась поблизости от подземных жилищ. Страх его стал слабым и отдаленным. Подобное чувство он испытывал и сейчас, оно не мешало работе — руки и глаза продолжали уверенно выполнять нужные операции, как будто это была лишь одна из обычных учебных тревог. И его мало волновало, что сейчас или позже может наступить смерть.

Но ненавистный груз ответственности стал еще тяжелее. Минуты вахты тянулись теперь еще медленнее, чем обычно. Еще дважды невозмутимый голос информатора менял Деррону секторы поиска. Потом снова заговорил Командующий Хронооперациями, официально заявив, что атака началась.

— Теперь держите ухо востро, ребята. И отыщите мне во что бы то ни стало эту «замочную скважину».

Где-то глубже двадцати тысяч лет в прошлом в неустановленном еще месте должна была существовать «замочная скважина» — проход из вероятностного пространства в реальное время, созданный шестеркой устройств, запущенных с кораблей-берсеркеров.

Если бы глаза людей были способны наблюдать их появление, они бы увидели, как над поверхностью Сиргола словно из пустоты материализовались шесть машин-убийц, похожих на короткокрылые самолеты. Возникнув в виде компактной формации, они тут же устремились в разные стороны, разлетевшись в шести направлениях на скорости, многократно превосходящей звуковую.

Разделившись, машины принялись усеивать мир внизу ядом. Радиоактивные вещества, антибиотические химикаты — трудно с дистанции в двадцать тысяч лет определить, что они применяли. Как и остальные часовые, Деррон наблюдал за атакой по ее эффективности — сокращению вероятности существования всех форм жизни в секторе в виде поднимающегося прилива смертности, начавшегося в одном углу сектора и медленно распространившегося на всю остальную площадь.

Шесть машин методично вытравливали жизнь на планете. Если во время атаки там уже находились Первые Люди, то это, конечно, должно было их убить. Но если они высадились позднее, то им придется беспомощно скитаться по пустынному, стерильному миру, в котором нет никакой пищи. Наследники Первых Людей в настоящем времени, все население планеты, перестанут существовать. Цель берсеркеров будет, таким образом, достигнута — планета и вся система окажутся в их власти.

Шансы на гибель мира повышались как в предыстории, так и в истории. В каждой живой клетке на планете зарождалось небытие, и эта зловещая перемена отражалась на хроноэкранах.

Ее многочисленные векторы были вычерчены совместно людьми и компьютерами, работающими в нервном центре Хроноопераций. Картина была удручающей. Но не прошло еще и двадцати минут настоящего времени, как компьютеры обнаружили «замочную скважину».

На еще более глубоком уровне катакомб, называемом Вторым, оборонные ракеты замерли в ожидании на пусковых установках. Их тупоносые тела были окружены сложными механизмами запуска и управления. По команде компьютеров и их людей-начальников стальные руки выдвинули из стеллажа ракету. На темном каменном полу под ней появился серебряный круг, мерцающий, словно вода в маленьком озере, волнуемом ветром.

Металлические руки разжались — ракета исчезла. Пока одна сумма сил переносила ее в прошлое, другая посылала в виде волны вероятности вверх сквозь мили скал, высоко в стратосферу, прямо к «замочной скважине», где шесть вражеских устройств вошли в реальное время.

Деррон видел, как зловещие изменения, постепенно заполнявшие экран, сменили направление движения на обратное. Это было похоже на фокус, на кинопленку, пущенную в обратную сторону, на какой-то технический эффект, не имеющий отношения к реальности.

— Точное попадание! — загремел в наушниках голос Командующего. Он больше не растягивал слова.

Теперь шесть устройств берсеркеров делили пространство входа в реальное время с атомным взрывом, аккуратно проникшем точно в этом месте и моменте времени. Громкий шепот ликования распространился вдоль ряда часовых. Осторожность и дисциплина приглушала всплеск радости. Остаток шестичасовой вахты прошел на манер учебной тревоги. Возбужденные победой люди обменивались улыбками, подмигивали друг другу. Деррон тоже улыбался, встречаясь взглядом с кем-нибудь из закончивших дежурство и покидающих свой пост. Он чувствовал гордость за хорошо выполненное дело.

Его вахта завершилась без признаков новых действий врага. Было ясно, что первая попытка берсеркеров развязать хроновойну успешно нейтрализована. Но Деррон знал, что проклятые машины не отступят. Усталый, вспотевший, он поднялся с кресла, чтобы уступить его часовому следующей вахты.

— Ваши люди неплохо поработали сегодня, — сказал сменщик с нотой зависти в голосе.