Ну что же, мрачно подумала Элли Темисвар, мы хорошо дрались, получше многих, особенно, если учесть, какой маленький у нас корабль.

Перпендикулярно от поверхности необыкновенной звезды в пространство уходило образование, напоминающее пронизывающее копье плазмы, такое же ослепительно-яркое, как сама звезда, и толщиной с солидную планету, но такое длинное, что казалось оно тоньше иглы. На почти нематериальной ослепительной поверхности протуберанца, будто микроб, висел пара-корабль. Это была попытка найти укрытие там, где на самом деле его не было. И где-то по другую сторону сияющего плазменного фонтана, в сотне тысяч километров от пара-корабля, их выслеживал бешеный корабль-берсеркер. Берсеркеры были только лишь машинами, но в сознании Элли они все принимали облик безумных существ — она чувствовала в них самоубийственное безумие их древних и безымянных создателей.

Странная звезда, истощавшая себя через невероятный плазменный протуберанец-струю, находилась достаточно близко, и если бы не боевые заслонки-фильтры на иллюминаторах, свет ее был бы смертельно ярок. И несмотря на близость Ядра, виднелись лишь очень немногочисленные звезды. Яркая газообразная материя заполняла в этом районе один кубический парсек за другим пряча все остальное и возрождая в памяти легенды о свет—пространстве, где звезды превращаются в черные точки.

— Втяни сканеры на своей стороне, Элли. Немного.

Голос Франка, как всегда, совершенно невозмутимый, раздался в наушниках Элли. Он находился по другую сторону мощного стального корпуса, который был разделен на два изолированных отсека — если все переходные люки были задраены в боевом положении. Теоретически, в случае гибели пилота в одном отсеке, второй мог продолжать управлять пара-кораблем и вести бой дальше. Но на практике — в данном отдельном случае — весь корабль должен был в скором времени быть раздавленным, как орех, и в редкие минуты умственного расслабления Элли казалось, что в такой момент ей бы хотелось иметь максимум непосредственного контакта с другим человеком.

Но вслух она о своем желании ничего не сказала.

— Сканеры втянуты, — подтвердила она вместо выполнения этого приказа. Это был тренированный рефлекс, независимый, казалось, от ее воли. Пальцы ее в это время оставались в неподвижности у десяти клавиш вспомогательного пульта. С помощью специального шлема электрические волны ее мозга непосредственно производили командование всеми необходимыми операциями, за которые она отвечала. Такой способ управления срабатывал на добрую долю секунды эффективнее, чем любая самая совершенная система, основанная на движении пальцев и рук.

— Опять начинается, он… — Остальная часть предложения исчезла, не помогли даже наушники шлема. Берсеркер, словно волк, выпрыгнул из-за плазменного «дерева». Основное управление пара-кораблем зависело от сигналов мозга партнера Элли, поэтому удар и парирование, и ответный удар очередного раунда столкновения были позади прежде, чем Элли вполне осознала, что же должно сейчас произойти. Одна из причин, по которым командирское кресло занимал Франк Маркус, заключалась в том, что его реакция была быстрее реакции Элли на много порядков. Его реакция была быстрее реакции любого человека. Франк Легендарный. Даже две минуты тому назад Элли еще питала надежду, что Франк сможет вытащить их живыми из передряги, в которой они оказались.

Сейчас он вел корабль, выполняя маневр уклонения. А корпус тем временем гудел гонгом, и вспышки вражеской энергии со всей очевидностью отражались в показаниях зашкаливающих приборов. Вспышка, удар, еще раз. Ослепительная вспышка — удар врага, вздох их собственных излучателей, отвечающих на удар — скорее из упрямства, чем в надежде причинить вред стальному Голиафу. Берсеркер, неожиданно поймавший их, был слишком большим, чтобы с ним можно было вести настоящий бой. Здесь, в относительно свободном пространстве, где им оставалось лишь уклоняться от смертельного решающего удара…

Но снова ударил Берсеркер и снова они выскочили из-за барьера энергии невредимыми. Они были персонажами фантастического мультфильма, они шли, пошатываясь, по канату, и парировали дождь железных метеоров обломком ручки зонтика.

— …малький корабль…

Голос берсеркера пробился между двумя мощными взрывами статических помех. Берсеркер пытался связаться с ними. Очевидно, чтобы отвлечь внимание, а может, чтобы предложить какие-то условия сдачи, сохранить им жизнь. У берсеркеров иногда находились и добровольные слуги-люди. Жаждущие услужить прислужники. Но бывало, что неживой враг выбирал некоторых представителей рода человеческого в качестве образчиков данного вида существ, и содержал в живом состоянии довольно долгое время — для изучения. Отвлекающий маневр, когда игра была практически кончена, вызывал недоумение, противоречил тактическому совершенству и тонкости игры. Но тактику врага варьировали специальные устройства слепого случая и поэтому действия берсеркеров часто бывали непредсказуемыми.

— …корабль, новое оружие не спасет тебя…

Голос был вибрирующим, нейтральным — не женским и не мужским, не старым и не молодым. Он был синтезирован из записанных голосов пленников или представителей добро-жизни (послушных добровольных слуг берсеркеров). И даже предсмертные проклятия непокорных человеков враг использовал для своих, античеловеческих целей.

— Новое оружие? Черт, что это может означать? — Как и многие, воюющие с берсеркерами, Франк Маркус любил поминать дьявола. По крайней мере, когда он ругался.

— Но он так и сказал…. бесполезно сопротивляться… зло-жизнь… — Сильнейший всплеск статического рева. — Вы слишком крохотные…

Послание или обманный прием врага — в любом случае-, голос растворился в помехах без следа. Несущая волна была не в силах пробиться сквозь яростное излучение плазменного фонтана.

Бормоча что-то себе под нос, Франк, словно танцуя, вел пара-корабль вокруг плазменного «ствола». Он выбросил корабль из обычного пространства в состояние, именуемое полетным пространством, где физическая реальность за пределами защитного корпуса становилась математической абстракцией, а обгон светового луча становился не только возможным, но и неизбежным. Потом он снова вбил корабль в нормальное пространство — страшный риск вблизи от массивной звезды. Но у Франка был талант, была удача, было что-то, чего никто не мог измерить или проанализировать в пробирке. И в сочетании со скоростью его реакции это приносило ему успех в борьбе с берсеркерами. Элли слышала утверждения, что если бы у человечества была тысяча пилотов с такими способностями, то оно бы выиграло войну с берсеркерами еще столетия назад. Было испробовано клонирование клеток — чтобы произвести расу «Франков», но результаты были до разочарования неудачными.

Прямо за их кормой — именно так расшифровала Элли промелькнувшие по панели управления огоньки — солнечный ветер протуберанца-звезды вдруг взметнулся, словно в тихий пруд швырнули камень. Цепь взрывов превратилась в серию газовых пузырей. И за кормой же, отставший, но не сбившийся со следа, возник преследовавший их монстр. На фоне гигантских завитков светящейся яркой туманности берсеркер казался темным пятном, кляксой. Но туманность была слишком далека, чтобы обеспечить им укрытие — вещество туманности уже бесчисленные века удалялось прочь от центра Галактики, выброшенное гигантским взрывом. А враг был крохотной кляксочкой, всего в несколько сотен километров в поперечнике.

Но Франк никогда не сдавался. За сто сорок миллисекунд он перебросил свой корабль на расстояние в диаметр земной орбиты, вышвырнул его в нормальное пространство, потом обратно в полетное, назад, и снова обратно. Они уцелели. Франку везло, хотя он сейчас напоминал слепца, жонглирующего острейшими бритвами.

На этот раз, когда они снова вышли в нормальное пространство, оно отличалось от того, что окружало их раньше. На экранах Элли — сплошной белый шум. По всем шкалам — невероятные показатели. И при этом — тишина и стабильность.