— Мы думали, что речь идёт именно о вас, — Амилирр скрестила руки на груди.

Чёрт, надо же было вляпаться в такое...

— Вы видите здесь ещё кого-то, кроме нас троих? — развела руки, осматривая пространство. Что за ерунда! Помолвка, да ещё и дважды в один день!

— Поэтому мы здесь. Чтобы избежать предначертанного, — Азабаэл подошёл ближе. — Магическую помолвку нельзя заключить дважды.

Я не могу сейчас сказать правду! И магическую помолвку совершить не могу! Идиоты! Они сами подталкивают дурацкое видение к себе, сами воплощают в жизнь. Неужели они не видят?

— Но это глупость! Я согласен только на обычную церемонию без магического участия. Нам будет достаточно. Других кандидатов на руку принцессы сегодня не предвидится.

"Эсадар!!! Что мне делать?!"

— Мне нужна уверенность в будущем дне моего государства, — Амилирр сдаваться не собиралась. А вот Азабаэла я почти убедила. Если немного поднажать, король сдастся. Я за секунду придумала целую речь по убеждению "клиента", что на самом деле небо розовое, а трава синяя.

Делай, как они говорят.

"Что?! Ты в своём уме??? Как ты себе это... Как я избавлюсь от магического обещания?"

Помолвку можно разорвать, это же не свадьба, каррад её дери.

Принимать решение за несколько секунд — слишком сложно. Надо продумать все ходы, варианты, их развитие. Эсадар пока не выполнил ни одного своего обещания. Он не разделил наши души, даже заклинания не нашёл! Неужели мне стоит поверить ему снова?

"Сегодня же возвращаемся в библиотеку."

Как скажешь.

— Ладно, если вы мне не доверяете, проведём магический обряд, о нём будет сообщено королю Арелии Корахару Амиру.

— Мы всегда были содружественными государствами. Если Его Величество Корахар захочет внести свои изменения в брачный контракт, я подчинюсь. Передайте ему мое почтение, — Азабаэл расслабился. Он стал в центр круга. — Подойдите ко мне.

Мы с Амилирр стали друг напротив друга, взяли за руки Азабаэла.

Король зачитал заклинание/благословление/молитву. Но ничего не произошло. Ни магических вихрей, ни огня, ни свечения или появления ленты, связывающей руки... Даже маленькой татушки не появилось! Расстроилась, непонимающе посмотрела на Азабаэла. В глазах потемнело, ноги подкосились, я свалилась на холодный пол. Глубокую синеву неба разрезала падающая звезда. Последнее, что я видела — её яркий хвост.

Глава 10. О постоянном и временном

Спина начинала ныть от слишком твёрдого ложа. Я, стеная не хуже кентервильского привидения, повернул сначала голову, а потом и тело на левый бок. Открыл глаза. Стена не "плыла", голова не болела, не кружилась. В окно светила луна. Сколько прошло времени?

Мы поменялись , — грустно сообщила Влада.

Я машинально провёл руками по бокам, убеждаясь в смене тел лично, сел, отклоняясь назад, чтобы было видно смотровую башню. Оссы сияли фиолетовым. До первой половины ночи ещё четыре часа. Я бы с удовольствием потратил их в библиотеке, но не могу выйти из комнаты в таком человеческом виде.

Человеческий вид!

Вскакиваю с кровати, заламывая руки.

Не может быть, не может быть, они же не видели меня вот так?! Скорее всего нет, иначе я бы уже находился либо в пустыне, либо в темнице.

Выдохни, — я понял, что задержал дыхание. — Лучше сделай ванну с пеной.

А почему бы и нет? У дроу много всяких солей для ванны, минералов, даже есть порошок кактуса, дающий шикарную пену зеленоватого цвета. Для кожи полезно, и Владу побалую.

Подвернул длинные штанины так и не переменённого помолвочного наряда, затянул потуже пояс на тонкой талии, которую мог бы обхватить ладонями.

Влада — не самый худший вариант. Мне могла попасться нечисть, орк или нежить, последнее я представил с содроганием. А с девушкой и договориться можно, и ведёт она себя подобающе, многое выдерживает.

Чаша в полу медленно наполнялась водой. Я подошёл к зеркалу и впервые нормально решился рассмотреть внешность Влады. Она выглядела довольно мило даже на мой эльфийский взгляд: среднего роста, с длинными ногами, округлыми бёдрами, уже отмеченной мною тонкой талией, небольшой грудью, узкими плечами и приятным лицом. Тёмные, остриженные до лопаток волосы, обрамляли лицо каскадом неровных прядей. Выглядело непривычно, но ей действительно шла такая причёска. Высокий лоб скрывала рваная чёлка, тёмно-карие глаза подчеркивали пушистые ресницы, прямой нос и аккуратные губы — нижняя немного больше верхней, — удачно завершали образ. Меня смутил только едва заметный шрам под челюстной костью справа, ближе к шее.

"Откуда он?" — я провёл пальцами по грубому рубцу, хотя застарелый шрам не должен болеть.

Неудачно упала в детстве, — Влада говорит неохотно, и я решаю оставить этот вопрос до той поры, пока она не захочет рассказать сама.

Вода шумит тише, ванна почти наполнена. Уже можно раздеваться, но, прикоснувшись к рукаву рубашки, я останавливаюсь. У меня нет таких прав — распоряжаться этим телом. И тем не менее наша связь с Владой слишком тесна, непозволительно интимна. Я бы даже сказал, после того, через что мы прошли, я обязан жениться на ней.

Эта мысль не кажется мне странной или неприемлемой. Если бы вместо Амилирр была Влада...

Эсадар, ты чего застыл? Хоть воду выключи.

К щекам прилил жар. Неужели я думал о помолвке, о свадьбе с ней? Нет, нет, я просто сравнивал. Просто так, без продолжения в будущем...

Всё в порядке?

"Да," — наглая ложь. И Влада об этом не знает.

Сжимаю зубы, медленно снимаю камзол, расстёгиваю мелкие пуговицы на рубашке. Я никогда в жизни не чувствовал себя так неправильно, мерзко. Я не должен это делать!

Ты стесняешься, — голос Влады садится, она пытается быть спокойной, но всё равно нервничает, и я понимаю её. Она видела моё тело в экстренной ситуации, мы тогда не успели разобраться, понять, что к чему. Зато я помню её смущение от привычной утренней реакции мужского организма.

Моя очередь чувствовать себя неловко. Это мне плата за то, что я ей говорил, за то, что я заставлял её делать. В особенности за первый день её пребывания в моём теле.

— Я не могу, — опускаю руки, сжимаю кулаки.

Откуда эта робость во мне? Я видел женщин, был с ними, так почему сейчас... Дыхание срывается. Я нервно облизываю губы.

Что будем делать? — она спрашивает слишком серьёзно, чтобы отшутиться или промолчать.

Хорошо, что это не вопрос: "О чём ты думаешь?", потому что я бы ответил честно, неприлично, однозначно.

— Чёрт! — потёр ладонями лицо.

В конце концов мы с ней оказались в слишком странной ситуации, чтобы мои мысли приобрели другое, приличное направление. Даже о своей теперь невесте я не думал... Так откровенно.

— Я думаю, что мне не стоит.

Так, давай успокоимся. Оба. Я понимаю, всё неоднозначно, ты находишься в моём теле, поэтому воспринимаешь всё сильнее, это просто гормоны — Влада перешла на спокойный тон. — В самом деле, не ходить же тебе грязным.

— Так, ладно, я понял, — отворачиваюсь от зеркала и зажмуриваюсь. — Не смотреть.

Со мной было проще, — Влада ворчала, не замолкая. — Я воспринимаю всё, как необходимость. И мне приходится ходить в ванну каждый день в течение двух недель, пока не происходит смена.

— Может именно поэтому тебе легче? Просто привыкла! — нижняя рубашка слетела на пол, я зажмурился сильнее, сжал кулаки, борясь с желанием провести ладонями по коже. Простонал сквозь зубы, положив руки на пояс брюк, не на плоский живот. — Почти так же, как секс — не для широкой публики, только для двоих.

Ты видел меня в зеркале — кожа и кости. Для вас, эльфов, вообще должна быть так себе.

— Меня успокаиваешь? Это не помогает! — надо снять штаны и подштанники, но мне не хочется.