Мэри Клер вспыхнула и отвернулась. Но взгляд ее тут же наткнулся на проклятую сушилку с тарелкой и чашкой — живое напоминание об одинокой жизни, которую вел Харли, и о том, как совсем недавно ее саму оскорбляло присутствие этого мужчины в ее доме и за ее столом. Женщину пронзило чувство вины за свой эгоизм. И только подумать — ведь Харли застал ее рыдающей, словно младенец, всего лишь оттого, что дети уехали на какие-то жалкие выходные! Тогда как ему приходилось проводить в одиночестве дни напролет.

— Знаете, я ужасно рада, что вы приютили меня нынче под своим крылышком, — проговорила она, опуская глаза на бутылку с пивом. — Если б не это, я бы, наверное, весь день шаталась по дому и хныкала.

Харли понимающе кивнул:

— Я так и подумал. Работа отвлекает.

Голос его ясно говорил о том, что ему это известно далеко не понаслышке.

— А вы часто навещаете своих детей? — мягко спросила Мэри Клер.

— Как и вашему мужу, мне разрешено видеться с ними один раз в месяц в выходные. Но в отличие от него я не пропускал ни одной встречи. — Харли печально покачал головой, вспоминая. — Но так продолжалось недолго. Как только они устроились, у детей появились друзья, увлечения — и они отказались покидать все это, чтобы приезжать сюда. — Он пожал плечами. — Тогда я стал ездить в Сан-Антонио и останавливаться там в гостинице, чтобы быть с ними все то время, которое они смогут мне уделить.

Узнав о том, что он ездил в такую даль, чтобы провести время с детьми, Мэри Клер была растрогана. Она опустила ладонь на его руку:

— Извините.

Тепло ее тела согрело Харли, но, приблизив к ней лицо и заглянув в глубину зеленых, словно молодые весенние побеги, глаз, он осознал, что хочет от нее гораздо большего, нежели просто симпатии. Он желал иметь ее всю.

Харли медленно перевернул накрытую ее ладонью руку и сплел свои пальцы с пальцами Мэри Клер. Глаза ее слегка расширились, пальцы дрогнули… и она обвила ими кисть мужчины.

— Мэри Клер, — произнес Харли внезапно севшим голосом. — Я помню, что обещал никогда больше так не поступать, но мне очень хочется сейчас поцеловать вас.

Мэри Клер почувствовала, как теплая волна прокатилась по ее телу от сердца до кончиков пальцев. И хотя при мысли о поцелуе желудок ее сжался в нервный клубок, она поняла, что желает того же самого.

— Мне тоже этого хочется, Харли, — прошептала она.

Ухватившись руками за спинку стула, Харли привстал и наклонился вперед. Мэри Клер закрыла глаза, почти ослепленная жаром его взгляда. Первое прикосновение было легким, усы его защекотали нежную кожу над ее губами. Язык Харли проследовал от одного уголка ее рта до другого, побуждая губы приоткрыться. Когда это произошло, он стал целовать ее, постепенно вовлекая в игру. Мэри Клер поднесла руку к лицу Харли, желая уверить его, что он не одинок. По крайней мере сегодняшним вечером. С ним рядом была она.

Мэри Клер ощутила, как вибрируют стонущие губы Харли. Вскочив, он отпихнул в сторону стул и заключил ее в объятия. Мэри Клер прильнула к нему, чувствуя, с каким отчаянием обхватил он ее своими большими руками, ощущая желание в настойчивых толчках его языка, и ответила своим отчаянием и своим желанием.

Сознавая, что быстро теряет над собой контроль, Харли запустил пальцы в волосы на ее висках и отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза.

— Да поможет мне Бог, Мэри Клер, — пробормотал он. — Я хочу заняться с тобой любовью.

Она вцепилась в его запястья, и робкая улыбка появилась на ее губах.

— Да поможет Бог нам обоим, потому что и я хочу того же.

Искорка удивления проскользнула в глазах Харли и исчезла так быстро, что Мэри Клер даже засомневалась, не померещилось ли, но он вдруг наклонился и, не говоря ни слова, подхватил ее на руки. Взвизгнув от неожиданности, Мэри Клер обхватила его за шею, чтобы не свалиться, когда тот зашагал из кухни через темный коридор.

— Харли, — задыхаясь, напомнила она, — мы же грязные.

— Я знаю.

Распахнутая ударом пятки дверь с грохотом врезалась в стену, однако Харли даже не сбавил шага. Мэри Клер показалось, что во тьме она различила очертания длинной широкой кровати. Под напором ноги хлопнула о стену еще одна дверь. Харли поднял локоть, ударил им по выключателю — и тут же вспыхнул яркий свет. Обнаружив, что их окружают кафельные стены ванной, Мэри Клер положила ладонь на щеку Харли и повернула его лицом к себе. Он чмокнул ее в губы.

Поставив ее на ноги, Харли распахнул дверцу в душевую. Нагнувшись, чтобы отвернуть кран, свободной рукой он стал расстегивать рубаху. Затем, шагнув обратно, высвободил ее из брюк, обнажая широкий торс.

— Через минуту-другую вода согреется, — сообщил он, снова заключая ее в объятия.

С бьющимся сердцем Мэри Клер коснулась ладонью мягких волос на его груди, пытаясь успокоить внезапно расшалившиеся нервы. Одно дело — заниматься любовью в полутемной спальне, и совсем другое — принимать вместе душ в залитой светом ванной.

— Ты замерзла? — спросил Харли, почувствовав, что она задрожала.

— Нет, просто немного нервничаю, — честно призналась она.

Он понимающе улыбнулся.

— Обещаю, что не стану брызгать мылом тебе в глаза.

— У тебя не найдется свечей? — нерешительно спросила она.

— Свечей? — удивился Харли и тут же выругал себя за бесчувственность, сообразив, что женщины, подобные Мэри Клер, привыкли к более романтичной обстановке, нежели ванная, залитая светом люминесцентных ламп. — Погоди. Я сейчас вернусь.

Оставшись одна, Мэри Клер уставилась на пар, клубящийся над душевой. Не слишком ли опрометчиво она поступила, пойдя на такое сближение? Бесспорно, Харли ей нравится, но что она знает про него?

Внезапно свет потух и помещение погрузилось во тьму. Пошатнувшись от неожиданности, Мэри Клер ухватилась за дверцу, чтобы удержаться на ногах. Треск спички заставил ее обернуться, и в тусклом свете она увидела Харли, подносящего огонек к фитилю керосинового фонаря.

Слабое пламя осветило лицо Харли. Он нерешительно улыбнулся и пожал плечами.

— Свечей не нашлось, но я подумал, что, может, сойдет и фонарь.

В тот же момент Мэри Клер осознала, как много на самом деле ей известно об этом человеке. Он был добр, ласков, заботлив — и настолько красив, что сердце ее буквально наполнялось болью. Она раскрыла навстречу ему объятия.

Харли поставил фонарь на пол, вступил в круг, образованный женскими руками, и притянул ее ближе. Тепло его ладоней прогнало прочь последние сомнения. Мэри Клер высвободилась из рук мужчины и стала расстегивать пуговицы на блузке.

Затуманившимся взглядом Харли проследил, как Мэри Клер стаскивает блузку со своих хрупких плеч и сбрасывает ее на пол. Он обхватил скрытую под кружевами грудь, прошептал:

— Какая мягкая, — и вновь взглянул женщине в глаза. — И такая же прекрасная, как я ожидал.

Рука Харли соскользнула с груди на застежку ее джинсов. Застежка щелкнула под его пальцами, и вслед за этим звуком раздался металлический треск молнии, которую он отправил в медленную, мучительную дорогу вниз. Костяшки пальцев, коснувшись обнаженной кожи, заставили женщину вздрогнуть. Шагнув ближе, Харли запустил руки под плотную ткань и потянул джинсы вниз вместе с шелковыми трусиками. Его губы следовали за движением ткани, покрывая поцелуями гладкий живот, бедра, голени. Опустившись на колени к ногам Мэри Клер, он придержал джинсы, помогая ей вышагнуть из них.

Харли поднимался, не отрывая взгляда от тела Мэри Клер, пока вновь не встретился с нею глазами. Изголодавшись по вкусу ее губ, он накрыл их своими и нащупал пуговицы бюстгальтера. Потом отшвырнул его в сторону и быстро скинул собственные рубаху и джинсы. Стоя перед нею нагишом и все так же не спуская глаз с ее лица, Харли протянул руку.

Он казался таким спокойным, таким расслабленным, таким уютным в своей наготе… Глубоко вздохнув, Мэри Клер сплела пальцы с пальцами мужчины. Они вместе шагнули под душ и вновь обнялись.

Вокруг шипел пар, оседая матовой пленкой на дверце душевой и образуя для любовников островок личного рая. Прильнув губами к устам Мэри Клер, Харли нащупал кусок мыла и намылил у нее за спиною свои руки. Затем, начав с шеи, медленными обжигающими кругами стал гладить ее тело от плеч вниз по спине. Достигнув ягодиц, он обхватил округлые выпуклости и принялся массировать нагое тело, все теснее прижимая Мэри Клер к себе.