— Значит так. — Сказала бабушка Фима, с особенной тщательностью разглядывая Вальдемара. — Душенька, ты уверена, что это именно он?

— Абсолютно. — Заверила Наташенька. — Только я никакая не душенька.

— Тогда надо привести его в чувство. — сказала бабушка Фима.

— А вы уверены, что сначала не надо его, ну, скажем, связать? — поинтересовался Семен, стоящий в дверях.

— Я-то уверена, но меня терзают сомнения, что в этой комнате есть еще хоть один настоящий мужик, который бы справился с этим заданием. — проворчала бабушка Фима. — Дед в камине, внучек двигает стол, а ты и не мужик вовсе, раз позволил себе оскорбить невесту.

Семен удивленно поднял брови.

— Все просто. Вы вошли в гостиную по отдельности, встали в разных местах, а ты, Семен, даже не собираешься принести невесте полотенце, хотя она замерзла, промокла и вот-вот простудится.

Семен изменился в лице, пробормотал что-то невнятное в оправдание и исчез. Через секунду он появился с полотенцем. Бабушка Фима улыбнулась про себя. Больше всего в жизни она хотела походить на миссис Марпл — как не упустить такой шанс, когда он сам лезет в руки?

— Итак. — сказала бабушка Фима, наслаждаясь эффектом. — Да простит меня внученька, но чертовски интересное дело завязывается. На очереди у нас допрос и спиритический сеанс. С чего начнем? С допроса. Семен, так и быть, вяжи. А я на минутку.

Бабушка Фима скрылась за дверью, а потом вернулась, опираясь на кривую деревянную клюку.

— Хорошее средство от волшебства! — сказала она, потрясая клюкой в воздухе. — Выменяла у одной ведьмы на западе Монголии. У них там много ненужных волшебных артефактов. Как будто с неба сыплются.

Клим принес из подвала моток веревки, вдвоем с Семеном они крепко привязали бродячего волшебника к стулу, затем Семен осторожно похлопал его по щекам. Вальдемар закашлял, зафыркал, засопел, приоткрыл глаза и встретился с грозным взглядом бабушки Фимы. Мало кому удавалось выдержать этот взгляд и не сойти при этом с ума. В общем, случилась довольно неприятная встреча.

— Даже не думай исчезнуть. — пригрозила бабушка Фима ледяным тоном. Вячеслава, гуляющая около камина, насторожилась. Такой тон был у бабушки, когда она собиралась сделать что-то действительно зловещее. Например, выбросить все игрушки из окна двенадцатого этажа.

— Я не пытаюсь. — отозвался Вальдемар. — Я же не сумасшедший, убегать. Там дождь, холодно, твари какие-то бродят… Я лучше здесь останусь.

Вальдемар посмотрел по сторонам.

— Я же к вам и шел. — сказал он, нервно облизывая губы. — Как только узнал, что тут у вас приключилось, сразу решил прийти на помощь… А, Наташенька, золотце! Как мое зелье? Сработало? Симпатичный молодой человек упал к твоим ногам?

Наташенька стремительно изменилась в лице.

— Молодой человек? — спросил Семен осторожно.

Вальдемар улыбнулся во все тридцать два зуба.

— А вы, стало быть, жених? Сразу видно, статный человек. Извините, если чем обидел, я же не знал. Просто есть у меня еще одно зелье, которое, при должном применении, можно использовать как обратное тому зелью, которое я продал Наташеньке. Если, конечно, она не успела все израсходовать. Тогда процесс, к сожалению, не обратим. Но, знаете, есть другое средство. Дождевые преднебесные капли. Те самые, которые падают с туч в другую сторону, к солнцу. Вас как звать?.. Может быть, вы развяжете меня, и обговорим цену?..

Семен невольно потянулся к веревкам. И, правда — от Вальдемара исходил столь сильный и гипнотизирующий аромат обаяния, что устоять было практически невозможно.

— Я готов поторговаться. — еще шире улыбнулся Вальдемар. — И не думайте, что раз нашли меня без сознания, то я какой-то там бродячий волшебник с большой дороги. Вовсе нет. Я благородный и честный предпри… ай-ай-ай!

Бабушка Фима легко стукнула клюкой по затылку Вальдемара. Волшебник покосился на бабушку затравленным взглядом.

— Я язык прикусил! — сообщил он. — Что вы себе позволяете, в конце концов! По какому праву?!

— С военнопленными всегда так. И что же у нас приключилось, дорогой вы мой? — спросила бабушка Фима, раскачиваясь на клюке. Ее тень зловеще раскачивалась следом.

— Приключилось? Эээ… Ну, я как только узнал, сразу решил все выяснить. Негативная энергия витает в воздухе, знаете ли. Такая совсем уж негативная. Аж дух захватывает. Я ее сразу почувствовал…

Бабушка Фима подняла клюку и снова треснула Вальдемара по затылку. Волшебник панически взвизгнул.

— Будешь еще врать? — спросила бабушка Фима.

— Как вы смеете? Честного волшебника! Я на вас жаловаться буду! Я на вас столько проклятий навешаю, что не оклемаетесь! Знаете, есть такое проклятие — вырвиглаз! А еще, знаете, что я сделаю? Я соберу лунной росы, смешаю ее с девичьими грезами, насыплю немного кривых отражений — и заставлю вас все это выпить. И знаете, что с вами будет? Знаете?

Бабушка Фима вместо ответа ткнула клюкой Вальдемару в нос. Кончик клюки согнул кончик носа, что способствовало возникновению мгновенной тишины в гостиной. Даже Вячеслава затаила дыхание, а уж она-то знала толк в шуме.

— У меня к тебе встречное предложение. — произнесла бабушка Фима с выражением, от которого похолодел даже Клим. — Ты расскажешь нам всю правду, а я, так уж и быть, подумаю, что с тобой делать дальше.

— Звучит так, как будто вы перечитали книг Агаты Кристи. — произнес Вальдемар гнусаво. — Если вы сломаете мне нос, я все равно ничего не смогу вам рассказать, уважаемая.

Бабушка Фима убрала клюку и неторопливо обошла вокруг Вальдемара, давая ему время на размышления. Остановившись перед ним, бабушка Фима склонила голову на бок.

— Мой первый вопрос. — сказала она. — Что ты подсунул моему бедному сыночку? Из-за чего он кидается на людей, рычит и всех кусает?

Глаза Вальдемара забегали от напряженной мыслительной работы.

— И не думай обманывать. — Бабушка Фима покрутила клюкой у Вальдемарова носа. — Это не просто клюка, и ты знаешь.

— От нее пахнет волшебством. — сказал Вальдемар. — И небесной смолой. А ваш сыночек, это, случайно, не господин Виноградов, хе-хе?

— Он самый.

— Тогда дело в грезах. Я сразу догадался. Видите ли, уважаемая, в нашей профессии случаются накладки. Иногда я могу выпить на ночь слишком много пива, проснуться с небольшой головной болью и перепутать пару-другую склянок. Я могу взять их, не глядя, и даже не заметить, что вместо кристальных грез я взял, скажем, эссенцию воздушного потока. С кем не бывает, верно?

Бабушка Фима коротко стукнула его по голове клюкой.

— За что? — взвыл Вальдемар.

— За вранье. По глазам вижу. У тебя осталось две попытки.

Некоторое время Вальдемар молчал. Вячеславе надоело ждать и она с шумом опрокинула кресло-качалку, на которой очень любил сидеть по вечерам господин Виноградов с чашкой чая. Дедушка Ефим заохал и побрел догонять неугомонную внучку. Семен не сводил глаз с Наташеньки. Наташенька старательно прятала взгляд.

— Так и что? — Не выдержал Клим. — Что с моим отцом? Что вообще происходит? Кто украл музу и талисман? Куда делся цербер?

— Цербер? — Переспросил Вальдемар. — Талисман?

Бабушка Фима укоризненно посмотрела на внука.

— Эх. Я планировала выдавать информацию порциями. Маленькими порциями. Крохотными.

— Но ведь это он во всем виноват, разве нет?

— Внучек, милый мой, если бы ты был чуть поумнее, то сразу бы сообразил, что человек, виновный в краже, не стал бы валяться без сознания практически у порога дома. Он был бы уже за сотню километров отсюда. Верно?

— Верно! — вставил свое слово Вальдемар. — Я жертва, понимаете? Жертва случайного стечения обстоятельств. Я не мог никого и ничего украсть, тем более у вашего сына. Разве я не понимаю, что это чревато? Разве я не вижу в вас силу?..

— Второе предупреждение! — сказала бабушка Фима. — Еще раз солжешь, и я сломаю об тебя клюку.

— Я не лгал! Я просто физически не умею лгать, когда сижу привязанный к стулу, а меня бьют по голове!